«О себе не думали». Что рассказывают пострадавшие при обрушении дома в Белгороде пожарные
21 мая прошло 9 дней с момента трагедии на Щорса, 55а
-
Статья
-
Статья
В то страшное воскресенье общая беда объединила всех неравнодушных: волонтёров, жителей соседних домов, медиков, бойцов территориальной самообороны и, конечно, спасателей. Именно они были на передовой: разбирали завалы, тушили огонь под грудами обломков, выводили людей, рискуя собственной жизнью.
«БелПресса» познакомилась с тремя огнеборцами, получившими травмы, и узнала подробности спасения единственного выжившего под завалами.
Крик, хруст и обвал
12 мая после атаки со стороны ВСУ по тревоге подняли весь белгородский пожарно-спасательный гарнизон. Сотрудники пожарной части № 2 Белгорода прибыли к месту ЧП первыми.
«Мы прибыли туда где‑то в 11:40 и сразу начали выводить людей. Коллеги работали со стороны гаражей, а мы со стороны двора. Там лестничный марш был обрушен, и нам пришлось ставить автолестницу, чтобы доставать жильцов», – воссоздаёт хронологию событий начальник караула пожарно-спасательной части № 2 Белгорода Натан Мардахаев.
«Жуткая трагедия!» Как Белгород пережил очередную террористическую атаку ВСУ
Затем огнеборцы приступили к разбору завалов и поиску пострадавших. И тут услышали крик и хруст – начала обваливаться крыша.
«Мы отпрыгнули, я почувствовал, как что‑то упало на ногу. Встал, мы оттащили товарища. Я пересчитал личный состав – все были на месте, это главное. О себе вообще не думал. Мы дальше продолжили разбор завалов, всё на адреналине. Только после этого меня забрала скорая», – продолжает рассказ Мардахаев.
Врачи поставили ему диагноз «частичный разрыв связок коленного сустава». После выписки из стационара пожарный продолжает лечиться дома:
«Таблетки, уколы, порошки, фиксаторы на колено. Операция не требуется, нужен покой. Лечиться в лучшем случае ещё около месяца. Врачи говорят, что всё будет хорошо. Но родители, конечно, сильно перенервничали».
Натан Мардахаев / Фото: Елена Журавлёва
26-летний Натан Мардахаев работает в пожарной охране 3 года. Выпускник 2-й гимназии Белгорода в детстве мечтал стать инспектором Госпожнадзора, потом понял: тушение пожаров его привлекает больше.
«Как‑то увидел, как ребята работают. Понравилось», – коротко поясняет молодой человек выбор профессии.
«Упал с высоты третьего этажа»
«У меня был выходной, смена была не моя. Но объявили сбор всего личного состава, требовались максимальные силы для разбора завалов», – подключается к разговору командир отделения пожарной части № 2 Белгорода Роман Скворцов.
Пройдя инструктаж и взяв необходимое оборудование, он вместе с коллегами тоже отправился к многоэтажке № 55а на ул. Щорса.
Роман Скворцов / Фото: Елена Журавлёва
«Морально было тяжело. Я прекрасно понимал, что под завалами есть люди и их жизнь зависит от скорости нашей работы. Нужно было сделать всё максимально быстро и грамотно. Ребята разделились на секторы, и у каждого была своя задача. Мне поручили сменить тех, кто работал на самом верху. Это был уровень третьего этажа. Нужно было ликвидировать задымление, потому что людям под завалами и так было нечем дышать», – рассказывает Скворцов.
Угроза повторного обрушения была очевидна, за обстановкой следили пожарные, работавшие внизу.
«Риски мы осознавали, но думать об этом было некогда, потому что на верхних уровнях ещё находились люди. На тот момент мы уже вызволили 6 человек. Седьмая была женщина, мы её достали, стали проливать свой сектор, и ровно через 3 минуты произошло обрушение. Я просто услышал голос своего коллеги, он кричал, что падает плита. Даже не подумав, сделал шаг в сторону и упал примерно с высоты третьего этажа», – вспоминает Роман.
Фото: Елена Журавлёва
У него диагностировали сильный ушиб лёгких, ушиб коленного сустава, отёк костного мозга и повреждения двух менисков. Сам подняться на ноги пожарный не смог. На помощь пришли бойцы самообороны, уложили пострадавшего на носилки и отнесли к машине скорой помощи.
«Первые 3 дня я не ходил, потому что были сильные ушибы ног и гематомы. Но в целом я ещё очень хорошо отделался: никаких переломов. Так что идём на поправку, в ближайшее время будем в строю!» – уверяет командир отделения.
Скворцову 33 года, он работает пожарным 12 лет. И даже при условии повышенного риска для жизни работу в прифронтовом городе бросать не собирается:
«Кто проработал в МЧС от года до 3 лет, тот не променяет свою профессию ни на что. Мы здесь все идейные: любим свою работу, нам нравится помогать людям».
Фото: Елена Журавлёва
«Есть слово «надо»
Иван Бабынин в свои 20 лет – старший пожарный 2-й пожарной части Белгорода. 12 мая он только сменился после суточного дежурства, но отдохнуть не получилось.
«Мы сразу приступили к разбору обрушившихся конструкций. Я понимал, что люди на нас надеются. Я был внизу, разбирал большие плиты, камни. Когда плита начала падать, я услышал только крики и сразу же отпрыгнул. Мне что‑то попало в спину – я упал, мне придавило ноги, но я успел их вытащить», – говорит Бабынин.
Он получил колотую рану правой стопы.
Спасатели достали из‑под завалов в Белгороде двоих погибших жителей
«Но я сначала ничего не понял. Сказал, что со мной всё хорошо и я готов работать дальше. Но медики отправили в больницу, сразу же сделали прививку от столбняка. Потом капельницы 3 раза в день и антибиотики. Сейчас тоже прохожу амбулаторное лечение, чувствую себя намного лучше, уже могу наступать на ногу», – добавляет Иван.
Он окончил правоохранительный колледж им. Героя России Владимира Бурцева по специальности «пожарная безопасность». В профессии всего 1,5 года:
«Захотелось прочувствовать всю эту работу на себе. Да, бывает страшно, но, как говорил мой отец, есть слово «надо» и больше ничего».
«Я дышу – и ты дышишь!»
«Тоже мне, героев нашли!» – вполголоса переговариваются между собой пожарные и подчёркивают, что просто делали свою работу.
Иван Бабынин / Фото: Елена Журавлёва
Их позицию вполне разделяет старший коллега из пожарно-спасательной части № 4 Белгорода Антон Гиль. У 40-летнего Антона за плечами 17 лет работы в пожарной охране. В тот день он тоже только вернулся с дежурства и, услышав очень громкие звуки (живёт он на Харьковской горе), понял, что произошло что‑то серьёзное.
«Когда у людей горе, тут вариантов нет: ни о чём не думаешь, спешишь на помощь. Я взял боёвку, каску, сел в свою машину и поехал туда. Встали цепочкой, начали завалы разгребать. Потом была минута тишины, и поступил сигнал, что услышали живого человека. Это было около двух часов дня, то есть он там уже пару часов провёл», – поясняет Гиль.
Голос был слышен в одной из квартир. Она оказалась заблокированной со всех сторон и охваченной огнём. Тяжёлую технику применить было нельзя – могли обрушиться плиты.
Антон Гиль / Фото: Елена Журавлёва
«Прямо перед завалом обвалился лестничный марш. Мы выбили сначала маленькую дырочку, через неё кинули рукавную линию, пролили. Отверстие чуть расширили. Появилась возможность пролезть. Отправили Сашку Катунина (сотрудника поисково-спасательной службы Белгородской области – прим. авт.): он по комплекции больше всех подходил. Но дотянуться он смог только до руки пострадавшего, а нужно было как‑то дать ему возможность дышать», – продолжает рассказ Антон.
В итоге получилось передать кислородную маску. При этом сотрудники МЧС постоянно успокаивали пострадавшего:
«Я дышу – и ты дышишь! Всё будет хорошо! Всё получится. Мы так говорили, хотя всё это было под большим сомнением. Счёт шёл на секунды. На улице работали экскаваторы, рядом с нами двигались плиты. Они могли поплыть и придавить в любой момент. Но оставить его там, свернуться и всё бросить даже мысли не было».
Фото: Елена Журавлёва
Здесь тоже помогли бойцы самообороны: один из них пролез в отверстие и ввёл пострадавшему обезболивающее. Извлечь его из‑под завалов удалось только в 17:17. Сейчас молодой человек по имени Денис лечится в Москве.
«Он молодец! Не отчаялся, не выключился, состояние было тяжёлое и в моральном плане, и в физическом. Обезболить‑то его получилось минут за пять до момента, как вытащили. А до этого он терпел. И потом, когда вынесли его, он сразу сказал, что рядом где‑то женщина кричала. Но, у неё, к сожалению, шансов выжить не было. Именно из‑под завалов живого достали только его», – резюмирует Антон Гиль.
Елена Коржова