Свет евангельской любви. В чём был дар почитаемого народом ракитянского старца

Духовное наследие

Свято-Никольский храм в Ракитном – излюбленное место паломничества как для жителей нашей области, так и для россиян в целом. Построен он был в 1832 году и освящён в честь святителя Николая Чудотворца, считавшегося покровителем рода Юсуповых. Советское время для храма было непростым. В 1934 году его закрыли, превратив в склад под зерно и овощехранилище. 

В период немецкой оккупации открыли, а в 1951 году снова закрыли. Но спустя десять лет сюда направили архимандрита Серафима (Тяпочкина), и в местной церковной жизни начался новый удивительный период.

Фото: Елена Журавлёва

Неподалёку от ворот нас встречает нынешний настоятель храма протоиерей Николай Германский, и вместе мы направляемся к могилке отца Серафима. Поток верующих, приезжающих к ней со всей страны, не оскудевает.

«Всегда на батюшкиной могилке цветы. Не специально, а просто люди приходят и приносят, приносят… Прикасаются к кресту, стараются получить утешение. И те, кто приходит с верой, действительно его получают», – рассказывает отец Николай.

Рядом на храмовой территории расположен и дом, в котором жил архимандрит. Скромное здание кельи построено из красного кирпича, оштукатурено и окрашено. Северная часть была возведена в конце 1960-х, а южная – с кладовой-котельной и комнатой для приёма гостей – пристроена на несколько лет позже.

Фото: Елена Журавлёва

«Сначала отец Серафим жил в небольшом домике недалеко от храма. Потом здесь построили келью, и он переселился сюда, потому что так хотело его окружение. Он был очень смиренным, никогда не спорил по житейским вопросам. Но в вопросах веры был непреклонен», – замечает отец Николай.

Нельзя сказать, что внутреннее убранство сохранилось полностью в том виде, в котором было при жизни отца Серафима. Ведь за домиком всё это время ухаживали и кое‑что обновляли. Однако обстановка полностью передаёт дух кельи старца. Здесь находятся его мантия, митра, посох, а также иконы, перед которыми молился отец Серафим.

«Вот в этой комнате проходила трапеза и он встречал гостей. В последний год приезжали в основном священнослужители, – показывает отец Николай. – А вот тут, в своей келье, он очень много молился. И в эти моменты эта маленькая комнатка будто раздвигалась, становилась бесконечной… Конечно, для нас это объект прежде всего не культурного, а в высшей степени духовного наследия».

Голод и испытания

Отец Серафим родился в Варшавской губернии. Родители назвали его Димитрием. Вскоре семья переехала в Екатеринослав (ныне Днепропетровск). Окончив гимназию, он поступил в Холмскую семинарию и, сдав экзамены за семинарский курс, стал студентом Московской духовной академии в Сергиевом Посаде. Учился старательно, но новая власть закрыла учебное заведение в 1918 году. 

Пришлось возвращаться домой. Однако возвращение было нерадостным. Димитрий узнал, что большевики расстреляли двух его братьев, мать выгнали из дома, а сам дом отобрали. Что делать? Как жить дальше? Он стал горячо молиться преподобному Серафиму Саровскому и просить его помощи.

Поселившись в Сурско-Михайловке, Димитрий начал работать в школе учителем географии. Местные жители быстро полюбили отзывчивого юношу. Однажды, навещая детей, больных тифом, он сам заразился и слёг. За ним заботливо ухаживала молодая учительница математики Антонина. Так Господь свёл два неравнодушных сердца. В 1920 году пара обвенчалась. И вскоре Димитрий стал священником – иной судьбы для себя он никогда не видел.

В семье родилось пятеро детей. Но двое мальчиков умерли ещё в младенчестве от голода. Тяжёлые времена были, страшные, и батюшка отказывался от вознаграждения за исполнение церковных треб. Если в дом священника приходили сироты, матушка тут же несла им еду, зачастую делилась последним куском хлеба.

Тяжёлым ударом для Антонины стала смерть двух маленьких сыновей, от постоянного недоедания она сама стала болеть и в 1933-м умерла от туберкулёза. Отец Димитрий остался с тремя дочерьми.

Фото: Елена Журавлёва

Всё больше раскручивался маховик церковных гонений. В 1939 году батюшка устроился работать сторожем на склад железнодорожной станции, чтобы хоть как‑то прокормить семью. Он продолжал совершать службы и в сторожке, пока однажды не приехала машина, из которой вышли люди в форме. Его затолкали в автомобиль и увезли.

Чудесная сила молитвы

Страшными были последовавшие десять лет лагерей, много испытаний пришлось пережить. Но ко всему батюшка относился с христианским смирением. И вот срок истёк. Отец Димитрий представлял, как отправится домой и встретится с родными, но следователь, к которому он пришёл за документами, грубо спросил:

— Ну что, Тяпочкин, чем будешь заниматься после освобождения?

— Как служил Богу, так и буду служить, – последовал ответ.

— Ну тогда посиди ещё! – сказал следователь и приказал конвою его увести.

Фото: Елена Журавлёва

Это была Страстная седмица 1951 года. Впереди ждали ещё пять горьких лет, которые, казалось, тянулись гораздо дольше, чем предыдущие десять.

И когда отец Димитрий наконец вернулся в Москву, муж дочери Антонины, встречавший его на перроне, сначала не узнал своего тестя в тощем старике в телогрейке. Заплакали и дочери, когда увидели, что стало с отцом после заключения.

Он пробыл у них совсем недолго и уехал в Сурско-Михайловку, где продолжил служить Богу. Вскоре его благословили стать настоятелем Свято-Троицкого кафедрального собора в Днепропетровске. И люди опять к нему потянулись, уже на новом месте. Конечно, это не понравилось власти. Областной уполномоченный Совета по делам религий забрал регистрацию, которая давала право служить. В течение двух дней батюшка должен был уехать из Днепропетровской епархии.

Фото: Елена Журавлёва

Отец Димитрий отправился к патриарху Алексию I, в приёмной которого встретил епископа Леонида (Полякова), пригласившего его в Курско-Белгородскую епархию. Сначала батюшка служил в корочанском селе Соколовка. Наконец воплотилась в жизнь его давняя мечта о монашестве. При постриге, совершённом в Казанском кафедральном соборе Курска 31 октября 1960 года, он получил имя Серафим – в честь преподобного Серафима Саровского, которого с детства считал своим небесным покровителем.

А в октябре 1961-го начал служить в Свято-Никольском храме Ракитного. С печалью взирал отец Серафим на разбитые окна и купол, разрушенную кровлю, отвалившиеся куски штукатурки… Но в первую очередь решил восстановить не это, а духовную жизнь на приходе. Первое время молился в пустом храме. Днём и ночью. И эта живая горячая молитва Господу стала творить чудеса.

Постепенно люди потянулись в храм. И были это не только местные жители, но и верующие, которые приезжали издалека.

Фото: Елена Журавлёва

Число почитателей и духовных детей отца Серафима росло. Болящие люди подолгу жили на церковном дворе. И всех архимандрит согревал добрым словом и своей любовью. Его проповеди всегда касались души и вызывали искренние слёзы. За прошедшие годы собраны десятки свидетельств об исцелениях, свершившихся по молитвам батюшки.

«Моя дочь Елена с 7 лет страдала припадками. Мы старались её почаще причащать, но болезнь не отступала. В 1970 году приехали в Ракитное. Подходим к церкви, спрашиваем. Нам сказали, что через 40–50 минут отца Серафима поведут в храм. Стали ждать. Во дворе выстроился коридор из людей. Его вывели из белого домика и, поддерживая с двух сторон, повели к церкви. Он разговаривал с каждым, благословляя. Я успела сказать о дочери. Он благословил нам несколько дней пожить в Ракитном и причастить её, так мы и сделали», – рассказывала Татьяна Бойко из Москвы.

Фото: Елена Журавлёва

В Ракитное семья вернулась через десять лет. За этот период у дочки было всего два припадка. Во второй приезд батюшка благословил девушку и сказал, что всё у неё будет в порядке. Так и вышло. Она полностью исцелилась.

Подобных историй очень много. Чудеса продолжают происходить и после смерти отца Серафима. Заметили это почти сразу после похорон, когда на свежий могильный холмик приползла собачка с парализованными задними лапами. Три дня она лежала здесь. Её периодически оттаскивали от могилы, но она возвращалась. И вскоре поднялась и убежала на четырёх здоровых лапах. Потом собачка не раз возвращалась сюда и склоняла голову к земле.

С тех самых пор люди молятся на могилке отца Серафима, с надеждой оставляют у креста записочки.

Фото: Елена Журавлёва

Высший итог святой жизни

В декабре 2018 года на имя Святейшего Патриарха Кирилла отправили письмо от имени священнослужителей Белгородской митрополии вместе с материалами, необходимыми для рассмотрения вопроса о канонизации архимандрита Серафима Русской православной церковью.

Свидетельства и воспоминания собирались с 1996 года.

Казалось, пройдёт немного времени и горячо любимого народом старца причислят к лику святых. Но всё обернулось иначе. На пути возникло немало препятствий, которые пока не позволяют решить этот вопрос. Основная проблема в отсутствии нужных документов судопроизводства, которые, по всей видимости, были утеряны или уничтожены.

Фото: Елена Журавлёва

«Помню, приехали мы в Ракитное впервые, когда я ещё учился в семинарии. Посадили нас в трапезной, что в домике отца Серафима на церковном дворе. Сидим, кушаем в тишине. Погода на дворе ненастная, в комнате не очень светло. И вдруг появился батюшка. Я повернулся к нему и был поражён открывшейся мне картиной – лицо его сияло необыкновенным светом. «Но ведь на улице пасмурно», – подумал я тогда. И этот свет, я уверен, был неземного свойства», – вспоминал благочинный Саровского округа протоиерей Андрей Торопов.

Об удивительной жизни Серафима Тяпочкина, прошедшего через различные испытания, но сохранившего удивительное смирение и любовь, свидетельствуют и многие другие священнослужители.

Мы идём по заснеженному храмовому двору и с удивлением смотрим на обитающих здесь котов.

«Так у нас ещё со времён отца Серафима. Это никакое не чудо, просто их на церковный двор приносят. Знают, что здесь не обидят. Порой и сами приходят… Больные и здоровые. Разные. Батюшка очень котиков любил. Однажды смотрит – часть из них пропала. Спрашивает: «Где же они?» А их, оказывается, специально унесли. «Пока не принесёте обратно, я даже не притронусь к тарелке с супом!» – сказал он. Пришлось возвращать котов назад», – рассказывает отец Николай.

С улицы мы попадаем в полумрак храма. Останавливаемся, заворожённые уникальным куполом, диаметр которого 13,5 метра. На нём изображён Господь Вседержитель. Удивительны и росписи, которые сделал в центре храма архимандрит Зинон (Теодор) в 1970-х годах. А росписи 2013 года в алтаре стали последней работой иконописца Александра Работнова.

Настоятель храма протоиерей Николай Германский / Фото: Елена Журавлёва

«У нас нет электрического освещения в храме. При отце Серафиме так было, а кто я такой, чтобы взять и дерзнуть что‑то изменить? Да и при свечах, лампаде всё совершенно по‑другому», – говорит батюшка.

В тишине храма ненадолго останавливаемся с молитвой у старинных афонских икон и древнего образа Серафима Саровского. Пора возвращаться в Белгород.

Отец Николай провожает нас до церковных ворот и замечает:

«Настоящая христианская жизнь – сораспятие со Христом. Мало кто так живёт, но мы знаем, что так должно быть. Такой и была жизнь отца Серафима. Мы надеемся, что его канонизируют. В любом случае Господь всё восполнит. И он получит всё, что заслужил, от справедливого Судии. Самое главное – отец Серафим был носителем реальной евангельской любви Христовой. А эта любовь и есть высший дар, высший итог святой жизни…» 

Анна Черкашина