Герои в боёвках. Как грайворонские пожарные под обстрелами спасали родной город от огня

Чуть дальше ещё один полуобгоревший дом прячет за палисадником прокопчённые стены. И таких строений было бы в разы больше, если бы не грайворонские пожарные, которые работали даже под обстрелами и не покидали город, несмотря на отсутствие света, газа, тепла.

Сотни спасённых

Боёвками называют специализированную одежду пожарных и спасателей, сотрудников МЧС. БОП (боевая одежда пожарного) – это многослойная одежда из огнестойкой ткани с водонепроницаемым слоем, которая защищает сотрудника от агрессивной внешней среды. К сожалению, такая одежда не спасает от обстрелов и пожарные Белгородской области получают ранения в результате террористических атак. Но их товарищи остаются в строю и продолжают спасать жизни и имущество земляков. Один из них – начальник караула Александр Демиденко.

Демиденко все называют по отчеству – Анатольевич. Ему за 60, и он 46 лет служит в пожарной части. Два года был огнеборцем в армии. С 1980-го служит бессменно в пожарной части Грайворона.

Александр Демиденко рассказал, как проходят будни грайворонских пожарных / Фото: Дмитрий Лазарев

— Работа же тяжёлая. Рукав потаскай, в боёвке побегай. Сложно? – спрашиваю Александра Анатольевича.

— Привык, – улыбается начальник караула. – Без стресса уже не могу. Понимаете? Вот я в отпуск на месяц ухожу, и мне не хватает чего‑то, будто болеть что‑то начинает. А на работе ты в тонусе, держишь форму. Слава богу, что пока силы есть.

За плечами Анатольевича не десятки – сотни спасённых жизней. Он вспоминает случаи из своей работы, как вытаскивали из огня людей и оказывали им первую помощь.

«У нас ведь главная задача – людей спасти. Вначале мы разведку проводим и, если кто‑то есть, – вытаскиваем. Уже потом к тушению приступаем. Это правильно, потому как нет ничего важнее человеческой жизни».

Фото: Дмитрий Лазарев

Опытному пожарному совершенно непонятно, почему ВСУ целятся по мирным, пытаются уничтожить пожарных, медиков:

«Били по нам прицельно – и не один раз. Приедешь тушить, укрофашисты повесят беспилотник и начинают обстреливать. Смалодушничать нельзя, потому что на нас люди надеются. Тушить сложно – уничтожают технику. В первые дни с начала массовых обстрелов очень много возгораний было. К нам на помощь пришла спецчасть из Белгорода и наши коллеги из Головчино».

Никто не уехал

Здание пожарной части в Грайвороне напоминает о страшных событиях весны 2024 года. Стены иссечены осколками. Начальник пожарной части Александр Арбузняк показывает двор, куда приходились прилёты, а потом буднично рассказывает:

«Находились мы здесь с первого и до последнего дня, никуда не выезжали. В середине марта обстрелы шли всё время, беспорядочно, во все части города. Просчитать, куда ударят, было невозможно. Сотрудники вывезли семьи, а сами вернулись в Грайворон, чтобы тушить пожары, которых было очень много. Жили мы здесь же, в части, готовили еду на костре, хотя первые несколько дней даже кушать не успевали. Приехал, чай попил – и опять на возгорание».

Александр Арбузняк / Фото: Дмитрий Лазарев

Начальник пожарной части в профессии с 1997 года – опытный, прошедший все ступени карьерной лестницы. Сейчас он на возгорания выезжает вместе с коллективом – так же, как делал это во время массовых обстрелов. Тогда, чтобы не попадать под удар ВСУ, пожарным приходилось работать на… легковой машине:

«В автомобиль закидывали рукава, гидрант и ехали тушить возгорание. По пожарной технике они сразу стрелять начинали, а так была возможность подъехать тихо, прокинуть рукава и тушить. С риском для жизни, но работали и помогали людям. Обстрелов было так много, что тушим один дом, а тут очередные прилёты, и через сто метров уже другое здание горит после попадания. Помогали и в эвакуации людей. Старались делать то, что от нас зависит: деблокировали людей после обстрелов, выводили их из домов, а после доставляли на пункт сбора, и дальше наша самооборона вывозила их из Грайворона».

Инструменты, которые используют спасатели для быстрого тушения возгораний / Фото: Дмитрий Лазарев

Спрашиваю у начальника пожарной части:

— Что хотели бы сказать сослуживцам в канун профессионального праздника?

— Слова благодарности, – отвечает Александр Арбузняк. – У нас половина сотрудников жилья лишилась, но никто не бросил часть. Всегда вместе работали. Это дорогого стоит. Хочу выразить огромнейшую благодарность.

О наградах не думали

Пожарные показывают свою гордость – новенький бронированный «Урал» с сеткой – защитой от дронов-камикадзе. Конечно, от прямого попадания артиллерийского снаряда не спасёт, но вот от осколков или атаки FPV-дрона выручит. Начальник пожарной части благодарит Главное управление МЧС России по Белгородской области и отмечает, что только благодаря своевременной помощи смогли со всем справиться:

«Белгород постоянно на связи был. Мы выезжали на все пожары, а главное управление держало ситуацию на контроле. Если мы в чём‑то нуждались – нам выделяли тут же, без промедления».

Новый «Урал» / Фото: Дмитрий Лазарев

Старший инспектор отделения надзорной деятельности и профилактической работы Андрей Крамской также постоянно находился в Грайвороне. Он, как и многие, отмечен руководством МЧС, награждён нагрудным знаком МЧС России «За заслуги» и медалью «За содружество во имя спасения». Правда, пожарные в те дни ни о каких наградах и не думали. Работали, как сами говорят, за идею и находились в непростых условиях. Старший инспектор рассказывает, как выживали без света, тепла, газа:

«В администрации взяли двухъярусные кровати и тут ели, пили, жили. С горючкой проблемы были: автозаправочные станции не работали. Просили, нам из Борисовки 50–60 литров привозили. Мы включали на два-три часа генератор, чтобы продукты не пропали в холодильнике и телефоны зарядить можно было. Вот и все удобства в те три недели. А так – под свечкой жили».

Андрей Крамской / Фото: Дмитрий Лазарев

Андрей Крамской эмоционально рассказывает о работе в приграничье:

— Поначалу было страшно. Мы начинаем тушить – обстрелы. По подвалам прячемся, пережидаем, между залпами тушить бежим. Потом уже и привыкли как‑то. Хотя, казалось, к такому привыкнуть вообще невозможно. Первый раз под обстрел попал в Масычево и поверить не мог, что это происходит на самом деле. Ударили по селу, я поехал туда, чтобы зафиксировать разрушения. Начинаю описывать повреждения и слышу характерный свист, а я не слышал его никогда. Только мы за кухню летнюю отходим, прилёты. Ползком по канаве до трассы – и в машину. Приехал – и губы белые были.

— Тем не менее продолжаете работать, – говорю ему.

— Кто ж будет, если мы все уволимся? – пожимает плечами Крамской. – Если мы откажемся тушить, откуда‑то к нам не приедут спасать.

Самое обидное для пожарных, что потушенное с риском для жизни через какое‑то время ВСУ опять жгут. Целенаправленно. Наглядно.

Фото: Вадим Заблоцкий
Акцент на профилактику. В МЧС ответили на вопросы по пожарной безопасности в регионе

«В одно из сёл приезжали ночью и тушили дом. Самооборона помогала. Больше часа тушили, ожидая обстрелов, но сделали работу. Через день украинский дрон прилетел и сжёг не только это здание, но и рядом стоящее. Причём они делают как: ударный дрон пробивает дырку в крыше, а следующий за ним сбрасывает в это отверстие запал с горючими веществами. Если начинаем тушить – сразу летит FPV-дрон. Они даже мирных людей атакуют, если те вдруг начинают бороться с огнём».

Настоящий характер

Мы опять говорим со старожилом – Александром Демиденко. Спрашиваю, что изменилось за 46 лет работы и изменилось ли.