Холсты и песни под гитару. В чём счастье белгородского художника и музыканта Юрию Данченко

«Музыкалка» или «художка»?

На свет Юрий Данченко появился 5-го июня 1949 года в Белгороде в дружной советской семье. Уже с раннего детства проявилась любовь мальчика к искусству.

«Любовь к рисованию у меня была с детского сада, помню, как мама отмечала мои рисунки и всегда хвалила, – рассказывает Юрий Васильевич. – Мама сама любила вышивать, она очень хорошо вышивала гладью, даже потом меня научила. Да и отец мой любил творчество – во дворе он разрисовывал и скамейки, и заборы, всё что угодно. А потом у родителей созрело желание приобщить сына к музыке. Они отдали меня во Дворец пионеров учиться играть на баяне. Но чтобы продолжать заниматься в «музыкалке», нужно было приобрести домой этот инструмент. Мама с папой не могли себе позволить такую роскошь – стоил он по тем временам недёшево. И тут мой одноклассник пригласил меня записаться в изостудию. Главным аргументом было то, что для занятий там ничего дорогого покупать не нужно. С четвёртого класса я пошёл туда заниматься».

Юра пришёл в студию, посмотрел, как рисуют ребята, и удивился: «Да я же лучше смогу нарисовать все эти объёмы, формы». Но кичиться своим умением не стал, а прилежно принялся за обучение. Тем более что одним из первых учителей его был знаменитый белгородский художник Станислав Косенков.

Фото: Елена Журавлёва
«И грянул бой, Полтавский бой!» Как белгородцы повлияли на исход Северной войны

«Станислав Степанович очень много сам работал карандашом, его любовь к графике передалась и мне, и многим другим его ученикам, – вспоминает Юрий Данченко. – Мы тогда были детьми и не понимали, что великий художник был нашим преподавателем. Он тогда только окончил Курское художественное училище и постоянно упорно работал. Мы видели, как он творит при помощи карандаша. Вот во многом благодаря этому я тоже полюбил и карандаш, и акварель, и гуашь».

Учили художественному ремеслу вместе со Станиславом Косенковым юных художников и другие педагоги: Евгений Пшеничный и Владимир Житник. Окончив с успехом изостудию, Юрий Данченко поступил в детскую художественную школу, которая только открылась тогда в Белгороде. Туда его приняли сразу во второй класс, поскольку её директор, художник Марат Парахненко, рассудил так: что делать в первом классе юному дарованию, который уже освоил азы. Кстати, Юрий Васильевич стал первым выпускником «художки», получив свидетельство под номером один.

Особое место в экспозиции занимают автопортреты / Фото: Андрей Закоморный

Романсы под гитару

Несмотря на всепоглощающую увлечённость изобразительным искусством, тяга к музыке в мальчике осталась. К тому же отец Василий Петрович хорошо играл на гитаре, да и пел отлично, так что Юре было у кого перенимать музыкальные науку и опыт.

«Всё своё детство слушал и слышал, как отец музицирует и поёт, поэтому игре на гитаре я учился именно у него, – вспоминает Юрий Васильевич. – Первое, что я «изобразил» на семиструнке, – песенку «Во саду ли, в огороде…». Но если с гитарой у меня сразу и довольно легко получалось, то решиться петь я долго не мог. Голос у отца был очень сильный, его даже сравнивали с Николаем Сличенко. Поэтому на его фоне казалось, что у меня вокальные данные так себе. И до поры до времени я просто учился играть на гитаре».

В какой‑то момент Юрий решил попробовать себя в качестве вокалиста. Его отец прекрасно исполнял романсы, да и сыну они нравились. Он стал пробовать петь и однажды решился показать это отцу, который пришёл в восторг.

Фото: Павел Колядин
Давайте посмеёмся. Почему белгородский учитель-карикатурист шутит с серьёзным лицом

«Мы с отцом записали несколько романсов и отправили в Москву. И эта запись стала по‑настоящему судьбоносной, – рассказывает Юрий Васильевич. – Мой отец служил в армии, в части, которая строила аэродромы. Все его друзья по службе были признаны участниками войны, а у отца такого свидетельства не оказалось. И когда он послал плёнку с нашими записями, они клятвенно пообещали исправить эту несправедливость. И действительно, в скором времени армейские друзья отыскали в московских архивах всё необходимое и прислали в Белгород. К отцу домой пришёл майор, принёс удостоверение и извинился, что так долго пришлось подтверждать, что мой отец действительно ветеран войны».

Кстати, эти плёнки до сих пор есть у Юрия Васильевича. Более полувека они хранят голоса и музыку отца и сына, исполнявших старинные русские романсы.

Фото: Андрей Закоморный

Творческие эксперименты

Гитара стала для Юрия Данченко вторым увлечением, и всё же первым оставалась живопись. Но как продолжить обучение после художественной школы, если в то время в Белгороде не было ни училища, ни института, которые бы занимались профессиональной подготовкой художников. Тогда Юрий принял решение поступить в технологический институт, решив всерьёз заняться архитектурой. Освоение этого направления не раз потом сослужило добрую службу в его грандиозных проектах, которые и сегодня являются визитной карточкой мастера, а также многих предприятий и организаций Белгорода.

До 1972 года Юрий Васильевич работал в белгородских художественно-производственных мастерских. Потом, достигнув призывного возраста, ушёл в армию, где безоговорочно был признан художником части и много рисовал. После армейской службы он вновь встретился с Маратом Парахненко, который помнил одарённого юношу и буквально с места в карьер предложил ему поехать в Губкин.

Фото: Арина Беседина
Когда в палитре – джинс. Работа белгородской художницы украсила Третьяковскую галерею

«Так я начал работать в Художественном фонде РСФСР и сразу попал в среду художников, которым очень благодарен, ведь они мне дали всё, что было нужно на этапе становления, – говорит Юрий Данченко. – Много работал с самим Маратом Ефимовичем – делали росписи и творческие картины. Он в то время уже был состоявшимся художником и признанным мастером. Мы друг друга понимали, прислушивались и ценили, и именно с Маратом Ефимовичем мы начинали опыты по декоративно-фактурной живописи».

Любил эксперименты Юрий Данченко и при работе с интерьерами, которые требовали серьёзного подхода и оригинального решения. Всё это разжигало в нём настоящий азарт художника. Он смело брался за такие проекты, где требовалась и строительная, и архитектурная реконструкции – опустить потолок, поставить перегородку, сделать проём, поменять окна и так далее. Например, когда шла работа над духовно-просветительским центром во имя святителя Иоасафа Белгородского, пришлось выдумать и воплотить «ложное окно», а интерьер выставочного зала «Родина» реконструировали так, что стало удобно, красиво и функционально. Среди успешно реализованных работ в этой области на счету художника интерьер музея боевой славы в школе № 19 имени Казанцева, зал нравственности и культуры и музей поэта Александра Филатова в школе-гимназии № 1, музей в Белгородском статистическом управлении, Пушкинская библиотека-музей, музей-аудитория в Белгородском медколледже и многие другие.

Художник во всём

Юрий Данченко любит в равной степени писать как в своей мастерской, где всё под рукой: кисти, краски, холсты, так и с удовольствием выезжает на пленэры с коллегами по художественному цеху. Именно там, на просторах, под открытым небом, иногда приходят удивительные идеи, которых в четырёх стенах не увидишь:

«Однажды я был на пленэре в Прохоровке, и как‑то вечером увидел всё сразу: дзот, дорогу, само поле, красивый закат, а вдали Звонница виднелась так, что от лучей солнца вдруг засветился купол. Хорошо запомнил этот момент – сделал небольшой этюд. Спустя многие годы вернулся к этой теме, отыскал зарисовку, которую тогда на пленэре сделал, и родилась картина «Тревожный закат».

Фото: Валерия Шатько
В Белгородском художественном музее открыли выставку живописи Виталия Леуса

Эту работу Юрий Данченко отправил на конкурс «Прохоровское поле», а потом узнал уже от Станислава Дымова, что оценивал картины на выставке заслуженный художник России Геннадий Правоторов. Он отметил работу белгородского художника, сказав, что картина его особо тронула. Для Юрия Васильевича это была наивысшая похвала. Да и сама работа получила должную оценку – взяла первое место в своей номинации.

Среди работ Юрия Васильевича есть и портреты, и пейзажи, и абстрактные картины, особняком среди них стоят автопортреты. Идея написать первый пришла, когда художнику исполнилось 55 лет. С тех пор это стало традицией – к знаковым датам писать автопортреты – такое своеобразное фиксирование себя во времени. Вот и к 75-летию Юрий Данченко написал сразу два автопортрета. Один из них попал на его персональную выставку, открывшуюся в Белгородском художественном музее.

«В юности обычно не думают о возрастном пределе, но моё счастье в том, что у профессии художника вообще нет пенсионного возраста, – улыбается Юрий Данченко. – Вот я сейчас встречаю многих людей, которые уходят на пенсию и сразу ощущают свою ненужность. У меня нет такого ощущения, потому что сколько бы мне лет ни было, мне всё равно хочется что‑то сделать новое. И я счастлив, что выбрал профессию, которая сама – бесконечный творческий процесс».

Как не имеют возрастного предела и песни, написанные талантливым художником. Музыка, как признаётся сам Юрий Данченко, – это второе сильное увлечение в его жизни, но, отметим, не менее успешное. Юрий Васильевич не только блестяще до сих пор исполняет, аккомпанируя себе на гитаре, известные романсы, но и сам пишет песни, в том числе на стихи белгородских поэтов. Вот и к творческому вечеру со своим другом-музыкантом Александром Майбородой Юрий Данченко подготовил небольшое концертное выступление, тепло принятое друзьями.