«Заслужить доверие людей». Что белгородец Павел Скребцов считает самым важным в работе ГАИ

Между наукой и службой

Павел Скребцов работать в Госавтоинспекции мечтал с детства. Да и не только он. В советское время труд инспектора дорожно-патрульной службы очень ценился, у него был особый ореол романтичности. Хотя мальчишки прекрасно понимали, что работа эта трудная. Попробуй постой на дороге много часов и в жару, и на морозе, и в метель, и в дождь. А ведь ещё надо и предотвращать правонарушения и преступления.

Павел Скребцов решил попасть в ГАИ и потихоньку начал двигаться к своей цели. Первое, что он сделал, – стал одним из юных инспекторов дорожного движения. Они учили правила дорожного движения, помогали патрулировать улицы, участвовали в различных конкурсах и соревнованиях.

Фото: из личного архива семьи Гречихиных
Хороший человек. Каким помнят самого честного гаишника Белгорода его внуки

Кроме того, Паша отлично учился в школе с физико-математическим уклоном, особенно любил ядерную физику.

Этот предмет увлекал его настолько, что школьник даже подумывал пойти учиться в университет на специальность физика-ядерщика.

Тем более что способности у него к этому были, о чём Паше не раз говорили учителя. 

Но в итоге Скребцов после долгих размышлений жизнь свою решил посвятить не науке, а службе в милиции.

«Двоюродный брат работал в ГАИ, он и повлиял в итоге на моё решение. Всегда с восхищением смотрел на форму, на красный значок. Брат сказал как‑то: «Если ты хочешь в Госавтоинспекцию, тебе надо поступить в автомобильно-дорожный институт. После этого в ГАИ всегда прямая дорога будет», – вспоминает Павел Александрович. – Тогда я подал документы в Харьковский автодорожный институт, без проблем поступил и окончил».

Фото: Алексей Стопичев (архив)

Работа с нуля

Ещё когда учился в институте, Павел женился и переехал с супругой в Губкин. Там сразу же пошёл устраиваться на работу в милицию. На тот момент вакансий в Госавтоинспекции не было, и ему предложили работу в уголовном розыске. Парень согласился, но, как только прошёл комиссию, его вызвали и сказали, что в ГАИ появилась новая специальность.

«Это был 1992 год, мне объяснили, что введена должность, которой раньше не было, – инспектор по розыску. Особо никто не понимал, чем должен заниматься этот инспектор, но сказали, что если у меня высшее автодорожное образование, то разберусь, – с улыбкой вспоминает Павел Скребцов. – Так я и попал в Госавтоинспекцию».

Фото: личный архив Павла Скребцова

Павлу Александровичу работу приходилось налаживать практически с нуля. В это время как раз начиналась автоматизация процессов регистрации, появились первые компьютеры. Скребцов, получивший образование в одном из лучших автодорожных институтов, довольно быстро разобрался с новыми программами. 

Уже в первый год, проверяя ориентировки по базам данных, молодой инспектор по розыску нашёл украденный мотоцикл. На втором году службы, втянувшись в работу, начал беспрецедентную в то время кампанию по выявлению поддельных водительских удостоверений.

Мотоциклы нарушителей давили трактором, а скорость определяли на глазок

Павел Александрович за один год выявил 15 случаев, которые все завершились уголовными делами.

Позднее опыт молодого специалиста распространился на всю Белгородскую область.

Ещё добавилось работы, когда в частные руки разрешили передать грузоперевозки, до того принадлежавшие хозяйствам. Так как раньше транспорт никем не проверялся и не осматривался, то в этой сфере творился форменный беспредел, к примеру номер кузова не соответствовал номеру двигателя и так далее. Со всем этим приходилось кропотливо разбираться, чтобы исключить криминальную составляющую, либо, наоборот, выявить преступление.

«Объём работы у нас был огромный, прямо сказать, колоссальный. Но мы как‑то этого даже не замечали. Понимали, что нужно всё делать, встраиваться в новые реалии. Мы занимались дорожной инспекцией, у нас были техосмотры, административная практика, дознание, пропаганду вели, да ещё и курировали регистрационное экзаменационное подразделение. РЭП тогда входил в структуру ГАИ», – говорит Скребцов.

Фото: Алексей Стопичев (архив)

Не допускать беспредела

Павел Александрович рассказывает, что в 1990 е даже в обеденное время выходили на дороги и работали, чтобы меньше было правонарушений. Тогда законы только принимались, очень многое менялось. Было такое время, когда за вождение в нетрезвом виде вместо лишения прав разрешили применять штраф.

«Но в нашем регионе, могу сказать, такое было редкостью. Руководство Госавтоинспекции занимало принципиальную позицию: пьяный за рулём – лишение права управления транспортным средством! Ведь от этого зависели человеческие жизни и судьбы. Дашь слабину – и на дорогах будет бардак. Водители разные встречаются. Был у нас случай – остановили мы автомобиль. Водитель пьяный. Стали в отдел доставлять – напарник впереди на «жигулях» едет с пьяным водителем, а я сзади на служебной машине. И тут вижу, как машина с напарником и нетрезвым водителем вильнула. Выскакиваю, смотрю – нетрезвый задержанный на сотрудника ГАИ напал. Скрутили, в наручниках в отдел доставили, затем наказали по всей строгости закона», – рассказывает мой собеседник.

Фото: Алексей Стопичев
Иметь права и право. Почему водитель обязан выполнять требования сотрудника ГИБДД

Павел Александрович вспоминает, за что ему руководство вручило часы:

«Стояли на посту, время уже под утро, видим, едет автомобиль не очень уверенно. Мы решили остановить. В машине с украинскими номерами – три человека, и все пьяные, в том числе водитель. Пытались от нас откупиться, но мы их задержали. Начали машину досматривать, а там товар – сигареты, банки, бутылки. Когда стали выяснять, то оказалось, что они в Бобровых Дворах магазин ограбили и пытались в Харьков уехать».

Деловые качества и принципиальность

Павла Скребцова в Губкине знают многие и уважают за деловые качества, принципиальность, справедливость. Он много лет был начальником ГАИ Губкинского района и в этой должности зарекомендовал себя с лучшей стороны. Ветеран признаётся, что назначению не сильно обрадовался:

«Понимал, что кто‑то должен и этими делами заниматься, потому согласился с назначением. Но, когда я работал с людьми на линии, это было для меня более живо и понятно. А тут совещания, планирование, контроль и прочее. Потом привык, втянулся, конечно, но поначалу очень тяжело было, ведь работа в большей мере административная, постоянно разного рода совещания: в РОВД, администрации, Белгороде. И ты постоянно в этом треугольнике. Приезжаешь в отдел и работаешь со своими ребятами, доводишь новую информацию, требуешь выполнения тех задач, которые были поставлены руководством отдела или управлением внутренних дел Белгородской области».

Фото: Алексей Стопичев (архив)

Мы разговариваем о роли Госавтоинспекции, и ветеран МВД рассказывает:

«Очень важно проводить профилактическую работу негативных моментов. Например, отстранить грубых нарушителей от управления транспортным средством, чтобы они беды на дороге не наделали. Другим участникам дорожного движения, которые нарушают, так сказать, по мелочи, объяснить, что и почему они делают неправильно и к каким последствиям это может привести. Мне часто говорят, что на дорогах одни хамы и грубияны – подрезают, скандалят, ведут себя не совсем адекватно. В таких случаях всегда отвечаю: уважаемые мои друзья, то, что творится у нас на дорогах, – это зеркальное отражение того, что творится у нас в целом в обществе. Единственная разница в том, что на дорогах дисциплину проще поддерживать, потому что есть административный кодекс. Штраф заставляет водителя задуматься. А в жизни хама мало чем проймёшь».

Интересуюсь, должен ли сотрудник Госавтоинспекции, по мнению Скребцова, быть жёстким.