2 тысячи километров на север, или Почему в Хибинах захватывает дух

Город только-только просыпается, на сонных лицах редких прохожих маски смирения. Они давно всё приняли, их каждый день как под копирку: дом, работа, магазин, иногда бар. При виде большого рюкзака на мгновение в глазах вспыхивает удивление, но лишь на мгновение, и тут же потухает. Многим хотелось бы сломать шаблон, вырваться из паутины серых дней сурка, но дети, работа, дела… 

А я смогла! Впереди двое суток пути. Потом поезд всего на одну минуту остановится на малюсенькой станции Имандра, затерянной в Мурманской области, и умчится дальше, оставив группу из 11 таких же людей с рюкзаками на пустой платформе. 

День первый – ознакомительный 

Заполярный воздух совсем другой. В сентябре он ещё не колючий и не холодный, но всё же чувствуется северный влажный привкус. В посёлке Имандра пара-тройка еле живых домов. Украшение дворов – советские «Москвичи». Один без колёс, другой с колёсами и на постаменте из палеты. 

В шесть утра, никем не замеченные, мы проходим по посёлку и ныряем на туристическую тропу через речку Гольцовка. Всё. Цивилизация осталась позади. Впереди четыре дня полной автономки, когда жить предстоит в лесу, пить из горной реки, есть то, что в рюкзаках, и зорко следить за тем, чтобы самому не стать обедом для медведя: они здесь дома, а мы в гостях.

Повесив на рюкзаки колокольчики, тилинькаем по тропе, удивляясь многообразию северной природы и совершенно необычной форме гор.

«Википедия» говорит, что пологие округлые вершины Хибин и уходящие в горизонт плато сформировались примерно 390 млн лет назад. Собственно, само слово «хибины» с финского переводится как небольшие холмы. Так и есть: высшая точка этого горного массива – гора Юдычвумчорр – всего 1 200 м над уровнем моря. 

Кстати, до Белого моря отсюда около 250 км, если по прямой. В центре горного массива расположены плато Кукисвумчорр и Часначор. Такие названия им дали местные племена саамов. Для уха белгородца они урчат как заклинания. Так и представляешь шамана с бубном, который скачет вокруг костра, заговаривая нас от нападок медведя: Чорргор, Юмъекорр, Рисчорр, Пачвумчорр, Юдычвумчорр… 

Путь лежит в ущелье с простым и нехарактерным для этой местности названием Аку-Аку. Отсылка к одноимённой книге путешественника Тура Хейердала о его посещении острова Пасхи объясняется тем, что в ущелье есть скала, похожая на фигуру моайи с острова Пасхи. Есть ещё одна версия, что «аку-аку» переводится с саамского как «праматерь». Что из этого правда – неизвестно, но скала-моайи есть, это факт. Она будто охраняет небольшое бирюзовое озеро, скопившееся в каменном мешке. Его красотой хочется любоваться вечно, но мы крадёмся по камням и сыпухе на высоте 7–10 метров, предпочитая не смотреть вниз.

Преодолев препятствие, группа утекает пёстрым ручейком вдоль горной речушки, чтобы разбить на стоянке лагерь для первой ночёвки.

День второй – удивительный 

Поздним утром из зарослей неожиданно появляется отряд детей – десятиклассники вместе с классным руководителем приехали на электричке, у них поход с ночёвкой. На наше удивлённое: «Как?! У нас в регионе такие походы никто не разрешит!» – учительница только улыбается.

«Для нас это обычное дело, постоянно ходим с детьми в горы, наш губернатор даже подписал распоряжение соответствующее. Сегодня у меня 17 детей, потому что сложный перевал, а в прошлый раз было 27. Тут ещё восьмой класс на подходе», – говорит она.

И добавляет, что если кого‑то съест медведь, то её, конечно, посадят, однако это не повод в походы не ходить. 

«Экскременты видели, самого медведя – ни разу», – добавляет её коллега на тревожные расспросы про хозяина этих мест. 

Учителей он не пугает, хотя признаются, что бывают случаи, когда мишки выходят и на тропы, и в посёлки.

Дети быстро и ловко ставят палатки. За десятым по другой тропе выходит восьмой класс, они без рюкзаков, потому что без ночёвки. Мы прощаемся с ними и отправляемся в Ущелье мёртвых. 

Краски осени в северных широтах совершенно иные. Привычная глазу гамма из жёлто-красных оттенков разбавлена серыми горами, горчичными лишайниками на камнях, белым ягелем и синими точечками черники на ковре из зелёных и бордовых листьев. Взгляд примагничивается к этому великолепию, оттеняемому ярко-синим небом. Хочется смотреть не отрываясь, чувствуя, как напитываешься красотой, спокойствием и умиротворением по самую маковку.

От водопада к водопаду, мимо ягод, грибов и других туристов вдруг набрели на странное сооружение: на склоне горы пластиковый шкафчик, от него верёвка, помогающая забраться. Оказалось, это горная библиотека. Она состоит из трёх пунктов: западного, восточного и белого, мы случайно оказались у западного. Заскучал – возьми книжку, почитаешь и оставишь в другом пункте.

Найти в горах что‑то более необычное, наверное, трудно. Есть там и тетрадь, в которой посетители пишут, откуда они и оставляют пожелания другим путешественникам. Отметилась в ней и белгородская группа.

Ущелье мёртвых – по‑саамски Юмъекорр. К названию прилагается легенда о том, как в стародавние времена шведы хотели довлеть над саамами и обложили их данью. Саамам такой расклад не понравился, они заманили шведов в это самое ущелье и завалили камнями. Сейчас тут довольно оживлённая туристическая тропа и никаких признаков мёртвых шведов не наблюдается.

С высоты перевала открывается потрясающий вид на разноцветный рыже-горчичный простор, который тянется до самого сине-серого озера Имандра на горизонте. Где‑то там, за воображаемой линией, оно незаметно сливается с небом. 

Вообще, в Хибинах нельзя выделить отдельный красивый пейзаж. Красота повсюду, куда ни повернись, виды захватывают дух. Пока мы ползли под грузом рюкзаков, школьники успели разбить лагерь, перекусить и налегке быстро нагнать нас на перевале. 

«Вы мне теперь пятерку по русскому поставите?» – сидя на камне, выдаёт учительнице школьник.

Она отвечает шуткой. Дети смеются, фотографируются и показывают на гору, куда свернут после перевала. Наши пути снова расходятся – мы спускаемся в долину ручья, чтобы весело прыгать среди леса карликовых берёз, пытаясь на ходу сорвать сочную чернику и поваляться на перине из мха. На горизонте чернеет перевал, который предстоит преодолеть завтра, – он самый экстремальный, но мы об этом ещё не подозреваем.

 Перейдя реку, останавливаемся на вторую ночёвку – у ручья Часнайок. Ставим палатки, разводим костёр и идём за брусникой и черникой к чаю. Это ли не счастье – быть там, где хочется, и с теми, кто близок по духу!

День третий – испытательный

С утра новый рывок к высоте 851 м на тот самый перевал Южный Чоргор. Немного вверх по течению, и сосново-берёзовый лес резко сходит в заросли кустарника, а через пару километров растительность снижается до травы и редких цветочков. Впереди широкое русло каменной реки – вода в ней журчит под камнями, и мы легко преодолеваем препятствие, приближаясь к чёрному цирку отвесных скал. 

«А горы всё выше, а горы всё круче, а горы уходят под самые тучи!» – это оно самое. 

Ветер заставляет утеплиться в шапки и флиски. Прямо по курсу к облакам поднимается гора камней, по которым предстоит ползти. Опытные походники прикидывают категорию сложности и сходятся во мнении, что это 1Б. Всего в туризме три категории и каждая делится на полукатегории А и Б. 

Кутаясь от холодного ветра, радуемся что, природа послала всего лишь ветер, а не дождь. Ползти по мокрым скользким камням – то ещё удовольствие. 

Гусеничкой мальчик-девочка группа начинает подъём. Одни камни размером со шкаф, другие – с кресло, третьи – с пылесос, по ним передвигаться вполне реально, а валуны побольше автомобиля аккуратно обходим снизу.

Главное в таком деле – ставить ногу на прочно стоящие камни и стараться не попасть в щели. Тут надо смотреть в оба, но смотреть хочется не на камни, а на Имандру, снова показавшуюся на горизонте. 

На противоположном берегу явно виден город, позже узнаем, что это Мончегорск. Через пару часов мы на перевале, и теперь предстоит спуск с другой стороны хребта. Хотя, по статистике, 80 % технических трудностей преодолеваются как раз на подъёме, именно на спуске происходит до половины и даже больше аварийных ситуаций, а значит, расслабляться рано, очень рано. 

Уставшие и довольные, шагаем вниз в предвкушении колбасного перекуса и приближения к грибным местам. А они тут повсюду! Огромные подберёзовики, белые, классические подосиновики в оранжевых шапочках и всякая прочая грибная братва, никому из отряда неведомая, потому и не собираемая. 

Серые облака брызгают первыми каплями дождя, когда мы походим к месту ночёвки на озерце. На ужин густой грибной суп, но, чтобы он стал реальностью, нужно ещё дров насобирать. Красота пейзажа завораживает, дождь притупляет чувство голода, внутренний голос предательски нашёптывает: «Забирайся в спальник, зачем шевелиться». Шевелиться, и правда, совсем неохота. 

День четвёртый – смирительный

Всю ночь по палатке будет стучать дождь, а наутро погода укажет на выход, не дав посмотреть на два горных озера. Предстоит марш-бросок на 25 км к цивилизации – в город Кировск. Идти далеко и мокро, но других вариантов нет. 

Мы смиренно ползём по дороге, разглядываем вершины, всматриваемся в белое облако впереди – где‑то в нём пологий перевал со смешным названием «Кукисвумчорр». Идти к нему ещё часов семь. Всё это время можно любоваться красками северной осени, планировать новые походы, ощущать счастье и радость от пребывания в новом месте, размышлять, что лежит в 30-килограммовом рюкзаке у товарища, разбираться в себе, думать о бренности бытия, вспоминать лучшие моменты похода, прикидывать, сколько километров уже пройдено, и создавать другие течения мысли хоть о розовых слониках, только бы не о том, сколько ещё топать. 

К вечеру группа прибывает в Кировск – серый город под серым небом, притаившийся средь серых северных гор. Мокрые и уставшие, мы радуемся горячей воде, тёплой комнате и мягкой постели в гостинице – простым, таким привычным и порой не замечаемым бытовым удобствам.

Хибины… они будут сниться мне ещё несколько ночей, я буду перебирать десятки фотографий, переживая чудесные мгновения снова и мечтая повторить их. Ведь мы так и не узнали эти суровые древние горы, а лишь мельком познакомились с ними и поняли, что обязательно нужно приехать сюда снова.