Как белгородская прокуратура участвует в реабилитации жертв политических репрессий

Зачастую приговоры выносились не судом с защитниками и обвинителями, а так называемыми тройками, когда у обвиняемого изначально не было права на защиту и доказательство своей невиновности.

Скорый суд

1933 год. Корочанский район. Село Соколовка. В сельсовете сидят хмурые сотрудники ОГПУ. Вызывают одного за другим жителей села, колхозников.

Дела в хозяйстве шли ни шатко ни валко, потому возникло подозрение об антисоветском заговоре. Вызванных допрашивают, им угрожают. И в итоге арестовывают семерых селян, в том числе счетовода, кладовщика и завхоза.
А потом вместе с милицией идут по селу, устраивают обыски в домах арестованных. Вытаскивают и переписывают нехитрое добро, пугая детей и жён. И буквально через несколько дней выносится приговор тройки: виновны в контрреволюционной пропаганде и расхищении колхозного имущества! И отправляют в лагеря. А семьи остаются в селе с клеймом «родственники врагов народа».

Так что же это за тройки, которые так запросто решали судьбы людей?

В 1920-х годах в регионах в ОГПУ (объединённое государственное политическое управление), ставшем позже НКВД (народный комиссариат внутренних дел), стали создаваться тройки – три человека, наделявшиеся неограниченными полномочиями при различных разбирательствах. Тройки могли выносить даже смертные приговоры.

Донос. Допрос. Расстрел. За что репрессировали белгородцев

Ничем не доказано

Политические репрессии в нашей стране продолжались до 1954 года. В справке Генеральной прокуратуры на имя руководителя партии Никиты Хрущёва указано, что по контрреволюционным статьям с 1921-го по 1954 год были осуждены 3 777 380 советских граждан. Большая часть – особым отделом, военным трибуналом либо всё теми же тройками ОГПУ, а после – НКВД.

Осуждённые за хищения и антисоветскую пропаганду десятки лет оставались для закона виновными в страшных преступлениях. Но Белгородская областная прокуратура, пересмотрев эти дела, решила, что четверо из тех семерых колхозников ни в чём не виноваты, их вина объективно ничем не была доказана. Потому усилиями прокурорских работников эти крестьяне были реабилитированы – для этого пришлось дойти до Верховного суда.

И таких дел в белгородской прокуратуре много. За 32 года работники надзорного органа реабилитировали и признали невиновными более 25 тысяч белгородцев, расстрелянных и отправленных в лагеря под явно надуманными предлогами. Для родственников восстановление доброго имени своих бабушек и дедушек дорогого стоит.

Ответственная миссия

О реабилитации земляков «Белгородской правде» рассказал начальник уголовно-судебного управления прокуратуры Белгородской области Юрий Сытник:

Фото: Вадим Заблоцкий (архив)
Шебекинский Монте-Кристо. Как прокурор Николай Носов доказывал свою невиновность

«Работа по реабилитации началась с изданием Указа Президиума Верховного Совета СССР от 16 января 1989 года, а в новой России – с изданием 8 октября 1991 года Закона РФ «О реабилитации жертв политических репрессий». И важная роль в этой скорбной, но очень ответственной миссии была отведена органам прокуратуры».

С 1989 по 1999 год прокуратура области пересмотрела более 10 000 архивных уголовных дел в отношении 16 610 человек. Реабилитировали 11 443 гражданина, признали пострадавшими от политических репрессий около 2 000 детей, оставшихся без родителей, незаконно репрессированных.

«В новом тысячелетии проверка прокуратурой архивных дел продолжилась и к 2004 году завершилась, – говорит Юрий Сытник. – Было реабилитировано с выдачей справок ещё свыше 14 000 человек. И, несмотря на то что сплошные проверки архивных дел давно завершены, органы прокуратуры продолжают эту работу на основании личных заявлений родственников репрессированных или заинтересованных государственных органов, общественных организаций».

По его словам, за последние 12 лет поступило 283 заявления по вопросам реабилитации жертв политических репрессий. 218 из них рассмотрели и разрешили непосредственно в прокуратуре.

Фото: Алексей Стопичев

Не под одну гребёнку

Однако не всех обвинённых в государственных преступлениях реабилитируют. В областной прокуратуре особо подчёркивают, что есть преступления, которые нельзя оправдать жестокостью времени и существовавшей тогда политической обстановкой.

Не подлежат реабилитации те, кто был обоснованно осуждён судами и внесудебными карательными органами за измену Родине и шпионаж, переход на сторону врага, теракт или диверсию, пособничество оккупантам в годы Великой Отечественной войны, бандитизм и военные преступления.

Безусловной реабилитации (то есть вне зависимости от обоснованности обвинения) подлежат осуждённые за антисоветскую агитацию и пропаганду и по делам, связанным с социальными и религиозными убеждениями.

Памятник жертвам политических репрессий в Белгороде / Фото: Вадим Заблоцкий