Я не хочу, чтобы ты умирал. Как избавить родного человека от алкогольной зависимости

Личный опыт

Больше не могу

Муж Ирины Долгих вырос в пьющей семье. Отец умер, когда он был ещё подростком, мама с сестрой продолжали пить.

«Пойти по другому пути у него практически не было шансов», – рассказывает Ирина.

По этому пути Алексей и пошёл. Жил с матерью, кое‑где подрабатывал, а в основном пил с дружками. Сестра неудачно вышла замуж – супруг её часто избивал в пьяном угаре, а потом и вовсе убил. Алексей его в отместку зарезал – тоже по пьяни. Посадили.

Когда вернулся из тюрьмы, матери уже не было в живых. В это время он и познакомился с Ириной, соседкой по этажу. Первые полгода он не пил, женщина надеялась, что нашла хорошего мужчину, продала квартиру в Харькове и переехала к Алексею. Но через время он сорвался, пьёт до сих пор.

«Я отбираю у него все деньги, уговариваю пойти в клинику, но он сегодня соглашается, а завтра уже побирается по подъезду: кто 10 рублей даст, кто 20 – так и насобирает на бутылку. Я больше не могу, боюсь, что он угробит и мою жизнь, и свою, у него и так уже цирроз печени нашли», – призналась Ирина.

Фото: pixbay.com

Мама пила каждый день

Когда Лене Пятых было 15 лет, её мама, Татьяна, потеряла мужа, отчима девушки. Женщина впала в депрессию – второй брак и снова одна.

Перестала следить за собой и подружилась с бутылкой.

«Мы с родственниками думали, что погорюет немного и пройдёт, – говорит Лена. – Но мама пила каждый день, и её уволили с работы».

Целый год Татьяна пила, но когда пригрозили лишить её родительских прав и забрать дочь, женщина образумилась.

«Мама не пьёт уже почти пять лет. Мы купили машину, сделали ремонт, у неё появился солидный ухажёр. То страшное время мы стараемся не вспоминать. Мечтаем только о счастливом будущем», – радуется девушка. 

Пить начал лет с 18

Ольга Смирнова борется с алкогольной зависимостью сына Андрея больше десяти лет. На время он прекращает пить, и всё налаживается, но, когда действие кодировки ослабевает, в семье снова начинается ад.

«Когда он трезвый, то весёлый, добрый, трудолюбивый, а стоит выпить каплю алкоголя – превращается в агрессивного хама. Я кодировала его уже трижды, по‑другому справиться не могу. Пить он начал лет с 18, просто попал в дурную компанию. Когда он взял мои ключи без спроса и пьяный с друзьями разбил машину, поняла – просто так это не пройдёт», – вспоминает Ольга.

Первый раз Андрею ввели лекарство внутривенно в 2012 году после того, как он сымитировал самоубийство: залез в ванну и якобы перерезал себе вены. Ольга с мужем отвезли его в клинику, там поставили капельницу и сделали промывание. Трезвым он прожил год, потом снова запил.

«Несколько раз уже ловил «белку», ему слышались голоса, шаги, вскакивал ночью с кровати и бежал куда‑то. Из‑за пьянки начались проблемы с сердцем, периодически стал задыхаться. Но я не хочу, чтобы он умирал!» – со слезами на глазах рассказывает женщина.

Андрею 30 лет. Жена от него ушла. Недавно Андрея снова закодировали.

У нас всё нормально

Артём Ченчик, в недавнем прошлом участковый уполномоченный:

«Большинство правонарушений и преступлений происходит в состоянии алкогольного опьянения. Получить пачку вызовов на участок к алкоголикам от соседей или родственников, которые на них жалуются, – обычное дело. Если это бытовая ссора, то сотрудник полиции может обойтись протоколом о мелком хулиганстве. А если идут угрозы физической расправы, то на это есть Уголовный кодекс РФ».

Но 90 % подобных уголовных дел разваливают сами родственники, которые вызывают сотрудников, обе-щая дебоширу самые ужасные вещи. Но на следующий день он уже отрезвел, вроде как всё понял, и получается отказной материал.

Как правило, на каждом вызове по таким делам – скандал, крик, драка. Вызовы на одни и те же адреса повторяются очень часто. Обычно, когда приходишь, дебоширы заявляют: «У нас всё нормально», «Мы и не ссорились совсем», «Я трезвый!». Только заберёшь его в отдел, как через 10–15 минут следом приезжает родня и просит вернуть «золотого человека», который «немного набедокурил в кутеже».

А если не забрать, то на один и тот же адрес придётся ездить всю ночь, как правило, не только алкаш виноват, но и родня, которая пытается критиковать и провоцировать. А если сильные крики, то и соседи начинают звонить.

Алкоголь меняет сознание

Наталия Волобуева, психолог реабилитационного центра фонда по формированию здорового образа жизни 
во имя Архангела Гавриила:

«Родственники человека, страдающего алкоголизмом, должны понимать, что химическая зависимость – это прогрессирующее, хроническое, смертельное заболевание, а не просто вредная привычка или блажь. Если зависимость уже сформировалась, человек остаётся зависимым до конца жизни, неважно, употребляет он или нет».

Наталия Волобуева

На процесс излечения влияют три фактора. Во‑первых, это сам человек, его желания, стремления, внутренняя мотивация. Во‑вторых, окружение – семья, близкие, друзья. В теме зависимости есть понятие «созависимость», когда один человек (созависимый) полностью сосредоточен на интересах и жизни химически зависимого. Часто такие люди ведут себя не совсем адекватно, провоцируя к употреблению: покупают алкоголь, лишь бы родственник не пропадал где зря, дают деньги, контролируют каждый шаг. В‑третьих, терапевтическая среда – люди, которые прошли тот же путь. К этому фактору также можно отнести психологов и психотерапевтов. Этот фактор важен для того, чтобы понимать, что вокруг полно людей с такими же проблемами и с ними можно справиться.

Начальная стадия алкоголизации практически незаметна, человек постепенно в неё втягивается. «Я пью как все: по праздникам, бывает, по выходным. Просто расслабляюсь», – стандарт-ные отговорки начинающего алкоголика. За помощью обращаются обычно на второй или третьей (конечной) стадии. И первое, с чем сталкиваются специалисты и родственники, – отрицание больного, что он болен.

Если алкоголик всё же соглашается на лечение, он может руководствоваться одним из видов мотивации: внутренней (я хочу стать здоровым человеком) или внешней (мои близкие этого хотят). У некоторых срабатывает мотивировка (временная мотивация) на фоне страха, потому что уже всё потеряли и хотят показать родным, что они хоть что‑то делают для исправления ошибок. Правда, когда проходят все физические недуги (в тяжёлой стадии алкоголизма у больных начинаются проблемы с речью, движениями, ходьбой, здоровьем в целом), пропадает и мотивировка, ведь причин лечиться уже якобы нет. Зависимость возвращается.

Фото: pixbay.com

Программа нашего центра рассчитана на год: полгода – работа в центре, вторая половина – постепенная социализация и включение зависимого в привычную жизнь по‑новому (с новыми навыками, привычками, смыслами). В процессе психосоциальной реабилитации участники программы включаются в групповую и личную терапию, понимают причины употребления, учатся по‑новому взаимодействовать с людьми, выстраивают жизненные цели.

Чаще всего с проблемой алкоголизма к нам обращаются люди в возрасте 30 – 40 лет, есть и немалая доля женщин. Договор на прохождение реабилитации заключается напрямую с больным. Важно понимать, что насильно заставить его бросить пить можно только на время, под действием страха, но это не приведёт к длительной ремиссии (воздержанию от алкоголя). Для устойчивой ремиссии необходима мотивация достижения, чтобы человек понимал, для чего он выздоравливает, какие перспективы его ждут, если он будет трезвым.

Алкоголик – тот же маленький ребёнок, за которым все следят, решают проблемы, дают деньги. Чтобы на него повлиять, нужно начать разговаривать с ним как со взрослым, с позиции «равный – равному». Важно отделить его от себя и решить, где в этом процессе его ответственность, а где ваша. Разговаривать с зависимым можно только в трезвом состоянии, иначе вас не услышат – алкоголь меняет сознание. Объясните, что вы не хотите, чтобы он умирал, и всеми силами пытаетесь вытянуть его из этого состояния.

В тему

В СССР существовали лечебно-трудовые профилактории (ЛТП), в которых алкоголики, отказывавшиеся лечиться в больницах и нарушавшие общественный порядок, находились до двух лет. У большинства запойные рецидивы случались в первые три месяца после выписки, потому что в понятие реабилитации вкладывался труд, о личности как таковой речи не было. Современное лечение алкоголизма основывается исключительно на добровольности больного, а реабилитация направлена на становление человека как личности.

Статистика

• 30 тыс. человек обратились в 2019 году в областной наркодиспансер с разными заболеваниями.
• 11 409 человек из числа обратившихся – алкозависимые.
• 58 % алкозависимых пришли лечиться в наркодиспансер самостоятельно.

Куда обратиться?

• Областной наркологический диспансер: г. Белгород, ул. Волчанская, 159.
• Специализированные врачи-наркологи в районных больницах.
• Митрополичий реабилитационный центр «Воскресение»: Прохоровский район, с. Малые Маячки, ул. Центральная, 29.
• Благотворительный фонд по формированию здорового образа жизни во имя Архангела Гавриила: г. Белгород, ул. Пушкина, 49а, офис 002.
• Клуб анонимных алкоголиков: г. Белгород, ул. Пушкина, 49а, офис 002. Занятия для алкозависимых три раза в неделю (понедельник, среда, пятница) в 19:00. По четвергам (18:00) занятия для родственников.

К нам попадают люди трудоспособного возраста

Наталья Туренкова,заведующая отделением медицинской реабилитации областного наркологического диспансера, врач-психиатр-нарколог:

«Алкоголики и сами к нам обращаются, потому что рано или поздно появляются осложнения – абстинентный синдром (синдром похмелья), полинейропатия (нарушение двигательных функций). Чтобы избавить близкого человека от пагубной зависимости, люди прибегают к разным методам: кодированию, гипнозу, капельницам. Современный подход к лечению требует комплексной подготовки, одними медикаментами на серьёзных стадиях зависимости не обойтись, нужно подключать и психотерапию, и ресоциализацию. С такими пациентами должны работать нарколог и психиатр».

Если пациент обращается за помощью в состоянии похмелья, предлагаем госпитализацию. Есть стационарные условия купирования похмелья, есть амбулаторные. Если лёгкая степень, то можно обойтись амбулаторными методами: к нам он приходит за инъекциями, а дома пьёт таблетки. Если тяжёлая – кладём в стационар. Здесь он находится 21 день – получает дезинтоксикационную терапию, общеукрепляющую, подключаем психотерапевтов, психологов, соцработников. Пациенты стационара ходят на групповые психокоррекционные занятия, посещают группы самопомощи (общаются с теми, кто находится в длительной ремиссии).

Наталья Туренкова