Я ж бать. Один день жизни мужчины в цветнике из женщин
-
Доктор Нефариус
-
Белгородские известия
-
Доктор Нефариус
-
Белгородские известия
Новая примета: если утром с первого раза получится заплести дочке косичку – день начнётся без слёз. Парикмахером, а заодно посудомойщиком на ближайшие дни я стал после того, как наточил жене ножи (неделю мозг выносила!). Наточил. Порезалась через минуту. Кто оказался виноват?
Сегодня повезло: я третий на очереди в душ. Из кухни тянет овсянкой. Это полезно, уверяет мой цветочек, с пыхтеньем уталкивая в сумку огромную пачку чипсов на работу. После третьей попытки чертыхается и вытряхивает её содержимое: горы чеков, три помады, две картофелины и пакетик удобрения для кактуса.
Сестре не спится: ей срочно надо обсудить новую идею бизнеса – она фонтанирует ими ежедневно, но денег хватает только на покупку кресла для парикмахерской. Пока был в душе, мобильник нагрелся от звонков мамы: «Разберись с алкашами в подъезде, я им уже сказала, что ты боксёр». На второй линии тёща просит купить лекарство в аптеке на другом конце города, потому что там оно дешевле (на четыре рубля!).
Мы опять опаздываем в школу. Дочь влетает в машину и хлопает дверцей с силой, достойной бойца ММА. Я не злюсь. Она делит машины на красненькие и автобусы. Впрочем, как и жена.
В моём отделе работают восемь женщин. Восемь, Карл! На работу они приходят в основном пообщаться. Грешно падать мордой в пашню, не перемыв кости Ленке-бухгалтерше. Сегодня с серьёзными лицами обсуждают список цветов-мужегонов. Через полчаса из кабинета в туалет капитулировали ни в чём не повинную герань. Театрально зашипел на кактус (давно его не взлюбил, колется зараза) – не сработало. И где логика?
Тревожный переклич случается по несколько раз на дню, и в эти минуты чай поглощается в масштабах, угрожающих запасам пресной воды на материке. Сегодня под артобстрел попал сисадмин – бесстрашно посвёркивая очками, он лишил их цветного принтера (источник халявных фоточек для моих дам). Попытался вступиться за «козла безрукого», но какое там: ядерная реакция запущена. Бедолаге не приписали разве что землетрясение в Чили и убийство Мёртвого моря (под обвинения подведена фактическая база: «Он какой‑то не такой», «Носит растянутый свитер, как все маньяки» и «Вы вообще его ногти видели?»).
Борька из соседнего отдела, подлец, сыграл на контрасте, любезно предложив услуги своего принтера (отрабатывает скормленные ему тонны пирожных). Сурово насупился, подвигал челюстями, похрустел пальцами, томно пообещал поговорить с сисадмином по‑мужски – и всё, ещё полгода мои феечки будут писать за него отчёты, потому что он «бородатый милашка».
Фото: Инстаграм @father_of_daughters
Наконец‑то дома. Как сходи в продуктовый? Я же только оттуда! Ах, укроп забыла… Ну что я нелюдь, что ли, без укропа давиться. Конечно, схожу. И колготки на 20 дэн? Кто такой Дэн?
Ужин надо ещё заслужить – в ванной снова забился слив. Миссис, длинные волосы дорого обходятся казне. Малая бежит со слезами: «Папа, Майк запутался в пододеяльнике, задохнётся!» Когда недоразумение с лапами не толще лапши именуют собакой, я молчу, но когда на этого микроба надевают ошейник с шипами (полчаса ржал) и просят его выгулять… Однажды оно в складку дивана провалилось – полчаса искали. А я овчарку хотел. Так, пленник на свободе, а где кот? Мимо пробежала простыня.
Переключить на скайп звонок мамы и свободной рукой быстро умять плов. Жена услышала: «Отощал, совсем не кормят, наверно» – и надулась почему‑то на меня. Отняла тарелку и молча развешивает постиранные носки на сушку. Все по одному. Через минуту это затишье обернётся звуковой контузией, залпом к которой послужит сломанная дверь в ванной («Месяц прошу починить!»). Только начал колотить, как дочка тащит мобильник: с работы звонят. Как ей объяснить, что не надо отвечать по телефону: «Папа занят, он забивает косяк»?
Дверь починил, а жена по‑прежнему не разговаривает. А завтра 8 Марта. Придётся везти её в магазин боевой раскраски. Она, когда там ходит, напоминает львицу в стаде антилоп: глаза бегают, целей много, а взять придётся только одну. Подарок тёще вообще выстрел в минное поле. Это как призыв в армию, когда стоишь голый перед комиссией, а та решает, на что ты годен в этой жизни. Малой – тысчонку на обновку, ещё маме и сестре что‑то прикупить. Эх, опять родная кобылка без колёс осталась… А на работу что? В прошлом году притащил торты – оказалось, они всей диаспорой сели на диету. В такие дни хочется пойти по стопам деда – в запой.
Ведь спрашивал: что подарить? Как сговорились, глазки вниз и мурлычут: «Ничего не надо». Плавали – знаем. Это сейчас не надо, а потом – здравствуй, депрессия и бойкот. «Вот у Нинки муж путёвку в Турцию подарил, а ты…» Что бы ни сделал, всегда найдётся «сын маминой подруги», ну вы понимаете.
В прошлом месяце перепутал дату свадьбы и послал ей цветы с признанием (сдались они им, американцы вон по десять раз в день уверяют «я тебя люблю», а разводов не меньше). Щебетала весь вечер, даже кетчуп на свитере не заметила. Для неё ж эти цветы – белый флаг, символизирующий, что она по‑прежнему желанна. Да и 8 Марта – по большому счёту лишь лакмусовая бумажка: если весь год не хватало внимания, в этот день от тебя ждут реабилитации.
Дай‑ка хлеб сам нарежу, а то порежешься опять. Ишь ты, оттаяла – «Иди ешь». И только я знаю: в этих словах заложен такой многовековой код нежности, без которого мы, человеки, давно бы вымерли.