Всё для фронта
Хлеб во время войны сильно отличался на фронте и в тылу. Но основных его видов было два: военный и гражданский. Первый – для фронтовиков, второй – для жителей тыла. Военный делали только из ржаной муки, а в составе гражданского было много добавок: мороженый картофель, хвоя, отруби, опилки…
Пока вся страна работала для фронта, продовольственная проблема в Красной армии решалась намного лучше, чем в тылу. В основном хлеб пекли на пекарнях и заводах, выполняющих военные заказы. Им централизованно выделяли муку (хоть и с перебоями) и соль, которую в тылу было вовсе не достать. О довоенных добавках вроде тмина или изюма не вспоминали. Рецептура строго охранялась, говорить о ней за пределами заводов запрещали.
Москва в ту пору выпекала 2 100 тонн хлеба в сутки. И всё равно его не хватало. «Больше хлеба для фронта и тыла!» – требовали плакаты в каждой пекарне. Трудились в них молоденькие девчушки, заменившие ушедших на фронт мужиков. Работали без отдыха и перерывов по 14 часов подряд, многие фактически жили на заводе. Из воспоминаний жительницы Прохоровского района Александры Абросимовой:
«Пекарей нас было всего лишь пять девушек. День и ночь у печи. По 30 вёдер воды натаскивали. Плакали иногда от бессилия, если вдруг дрова сырые отказывались разгораться. Бывало, немцы нас бомбят, а мы хлеб печём – исполняем свой воинский долг».
Хлебом единым
В войну наша армия вступила с привычными нормами суточного довольствия. Но возможности СССР быстро сократились. Страна лишилась половины посевных площадей, львиная доля предприятий пищепрома оказалась на оккупированной территории. На фронт мобилизовали большую часть трудоспособных мужчин и техники. Как следствие – в 1942 году сбор зерна составил всего 38 % от довоенного уровня. В тылу стоимость буханки доходила до 400 рублей при зарплате рабочего на военном заводе 800 рублей! Пришлось урезать прежние нормы армейского продснабжения.
Новые нормы ввели 12 сентября 1941 года. Теперь рацион обычного солдата на 80 % состоял из хлеба – его полагалось 800 г. А в холодное время года (с октября по март) – 900 г.
Пшеничный хлеб повсеместно заменяли на ржаной. В тылу действующей армии красноармейцы и начальствующий состав стали получать меньше хлеба, как и других продуктов. Повышенный паёк полагался отдельным категориям военнослужащих, например лётно-техническому составу ВВС.
Респект от полководца
От заводов хлеб развозили по ночам на военных грузовиках. Автор книги «Хлеб, который мы едим» Константин Барыкин писал:
«Подъедет к заводской экспедиции автомобиль с притушенными фарами, загрузят его, укроют хорошенько, чтобы горячим довезти, и уходит машина в ночь, на фронт, который был тогда всего в нескольких десятках километров».
Пекари всегда работали вблизи фронтовой полосы. Муку доставляла продслужба, но во время перебоев приходилось искать её по ближайшим разбомблённым немецким складам. Порой процесс выпечки не останавливался даже под обстрелами. Но доставить ценный груз в нужное место часто было невозможно.
Тогда прямо на местах делали хлеб в печах, созданных из подручных материалов – глины и кирпича. Они были трёх видов: или грунтовые, или обмазанные внутри толстым слоем глины, или облицованные кирпичом. Любую печь можно было изготовить всего за сутки, после чего готовить в ней до 240 кг хлеба за пять оборотов. В такой печи горячий хлеб для огненной дуги пекла жительница Курской области Валентина Переверзева.
«Для этого в машине возили с собой кирпичи, листы железа, корыта, в которых замешивали тесто. Останавливались войска, останавливались и мы. У них подготовка к атаке, а мы сразу же выкапывали яму под печку, обкладывали кирпичами, клали на неё железные листы. В каждое корыто насыпали два-три мешка муки и месили тесто вручную. За сутки делали четыре замеса. А в это время подъезжали военные машины из разных частей и ожидали в лесополосе», – описывает воспоминания фронтовички газета «Курская правда».
Но даже на коротких расстояниях машины не всегда могли прорваться на передовую. И тогда хрупкие девчонки включали живой конвейер: уложив буханки на носилки, бегом тащили их в окопы.
«Бывало, осколки от бомб и снарядов попадали в хлеб, и солдатам приходилось выбирать их… Кстати, хлебушек наш похвалил сам полководец Георгий Жуков, сказав: «Вкусный хлеб! Спасибо вам за то, что наши солдаты и на переднем крае едят такой вкусный и свежий хлеб!»
Сухари с приветом
Тем временем в Научно-исследовательском институте хлебопекарной промышленности конструировали более мощные походные конвейерные печи. Сначала их испытали на предприятиях Московского треста хлебопечения, затем отправили в действующую армию.
«Мне не раз доводилось слышать от фронтовых пекарей, – рассказывал замдиректора института Николай Беликов, – от интендантов, от тех, кто кормил солдат, такие слова: «Для нас ФТЛ-2 была тем же, чем для танкистов Т-34».
Позднее конструкторы разработали вагон-пекарню на базе двух пульмановских вагонов. Первый образец испытали на ст. Ховкино Октябрьской железной дороги. Всего за годы войны сделали 11 таких вагонов, накормивших тысячи солдат.
А ещё выручали сухари. В 1941 году военный совет приказал делать их в полевых, гражданских хлебопекарнях, а также на заводах в полосе действия фронта. Были разработаны панельные сушки, каждая из которых могла производить 16 тонн сухарей в сутки.
«В смену мы вырабатывали 40–42 тонны ржаного формового хлеба, весовым он назывался. И ещё дополнительно готовили армейский сухарь – уж как его мы пестовали, как хотели, чтобы повкусней был да посытней! – цитирует технолога челябинского хлебокомбината Анну Невзорову книга Барыкина. – В мешок с сухарями вкладывали записочку: ешь, фронтовик, и бей врага! Позвали однажды меня в дирекцию, говорят: вот письмо с фронта. Читаю адрес, а на нём: хлебзавод, лучшему патриоту. Да какой я патриот, говорю. «Как какой? Тут же сказано – лучший!»
Частичку своего труда в обеспечении хлебом Центрального фронта вложил ветеран войны Владимир Алёхин, который в своё время прославился как передовик сельского хозяйства.
«Пахали на коровах, сеяли, косили и молотили вручную, – писал он. – Собирали каждый колосок, лелеяли каждое зёрнышко. Работать было очень тяжело, и весь собранный хлеб мы отдавали в заготовку. Готовили по 15 возов хлеба и пешим ходом за 80 км отправлялись на станции Прохоровка и Ржава, потому что железнодорожные пути от Старого Оскола до Сараевки построили позже, летом 1943 года. Но чувство гордости переполняло всех тогда, когда видели первый ворох зерна. И я всегда думал о том, что этот хлеб там, на фронте, ждут наши родные».
А когда под мощными ударами наших войск вновь обретали свободу советские города и сёла, к уборке созревавших хлебов подключилась и Красная армия. Победа была не за горами.