Моя мини-забастовка
По заданию редактора мне пришлось усложнить свою задачу участия в акции: я провела без электричества не час, а целый субботний день. Прикинула, что если перенести на потом стирку и глажку, то в течение дня электричество мне не нужно. Телевизор я не смотрю, ноутбук подзарядила загодя. Выдержу!
Поскольку суть акции не в экономии, а в привлечении к экологическим проблемам, возвращаясь с работы в пятницу вечером, я подошла к соседкам, сидящим на лавочке, и оповестила их о всемирной кампании. Поделилась, что завтра проведу день без электричества: хотите присоединиться?
Женщины деликатно отказались, но по их взглядам было заметно, что мысленно они покрутили пальцем у виска. Ну и ладно. Главное, народ знает, почему у меня не загорится свет. В наших краях такие моменты отслеживают. Могут даже позвонить среди ночи и спросить: «Оля, у тебя всё нормально? Почему свет так долго не горит?». Народ у нас действительно хороший, неравнодушный.
Для себя решила, что для меня Час Земли пройдёт под знаком экологии в буквальном смысле. Поэтому сажала рассаду, собирала листву в саду, накопала курам червяков (кажется, они были рады акции больше всех).
Что касается домашних дел, то для каждой женщины выходные – сплошной день экологии. Мой, мети, чисти.
Но в половине седьмого в доме стало неуютно из‑за сумерек (вот не думала, что так рано темнеет). Чем заняться? Металась между экологическими аудиокнигами, слушала природные шумы и советские песенки про разных там зверушек. Ну чтобы не выпадать из темы.
«Далеко, далеко-о ускакала в поле молодая лошадь», – тянул тоненький детский голосок.
Потом лежала в темноте и думала о сибирской отшельнице Агафье Лыковой и Робинзоне. Каково им было без людей, без света, а вокруг – то медведи, то людоеды?
Темнота явно усугубляет наши страхи. Или к ним можно привыкнуть?
В конце концов ничегонеделанье утомило. Лучину, что ли, то есть свечку, зажечь?
В этот момент на скайп позвонила подруга-болгарка, живущая в Австрии.
— Я тебя не вижу, включи свет, – потребовала она.
— Не могу, я участвую в акции «Час Земли», – выдала я.
— Ты вступила в партию зелёных? – забеспокоилась подруга.
— Да нет. Ну это типа забастовки. Против электричества и всего, что наносит вред экологии, – попыталась объяснить своё поведение иностранке, которая пьёт воду, стекающую с Альп, и сортирует мусор.
Как ни странно, подруга меня поняла.
— И много людей в ней участвует?
Я покосилась на улицу, где полыхал фонарь и в соседских окнах мелькали блики работающих телевизоров, и соврала как можно убедительнее:
— Много. Весь город. Вся страна.
Ольга Бондарева
Час при свечах: вспоминая детство
За полчаса до времени Х рыскаю по дому в поисках свечей. Восковые, стеариновые и гелевые, простые и вычурные подарочные – в ход, конечно, пойдут не все, но «массовка» собралась внушительная. Предупреждаю четырёхлетнюю дочь о том, что скоро мы выключим свет.
«А телевизор будет работать?»
Алёна только начала смотреть (точнее, в третий раз пересматривать) свой любимый мульт-
фильм про принцессу с длинными волосами, и ей категорически не понравилось сообщение о том, что досмотреть сказку до конца в этот раз не получится.
За десять минут до того, как обесточить дом, в последний раз иду по комнатам. На плите пусто, в холодильнике негусто, стиральная машинка отдыхает. Выхожу на балкон и окидываю взглядом сияющий огоньками город. Скоро посмотрим, кто с нами. Потому что как ни крути, а «Час Земли» – это не только (и не столько) экологическая акция, сколько своего рода проверка на солидарность и неравнодушие к общей проблеме.
Выключаю из сети телевизор и другие бытовые приборы. На часах 20.29. Один за другим щёлкают два рубильника на электрощитке, и квартира погружается в темноту.
«Ма-а-а-ам, ты где?» – испуганно зовёт дочь, и я иду к ней, подсвечивая дорогу фонариком. По пути в пятку впивается зловредный кубик лего. Прыгаю на одной ноге и ушибаю мизинец. Здоровые ноги кончились. Падаю на диван, и пять минут мы просто молча лежим с дочкой в темноте.
«А давай свечи зажигать, ты обещала!»
Спичка вспыхивает с третьей попытки. Свечи капризничают: кончики фитилей намертво вросли в воск и не желают загораться. Наконец на кончике первой затеплился и вытянулся вверх лепесток пламени. Всё‑таки в глубине души нас, детей асфальтовых джунглей, по‑прежнему завораживает живой огонь. По стенам и потолку гуляют тени, и я показываю Алёне, как сложить пальцы, чтобы сделать собаку. Она в восторге. Делает ответную птицу. Минут пятнадцать мы создаём и озвучиваем целый зоопарк теней, но скоро вдохновение заканчивается. Отдёргиваю штору: город светится, как новогодняя ёлка. Сияют огоньки пригородных жилых массивов, в оба направления мчатся фары по проспекту Ватутина, с неба подмигивает заходящий на посадку самолёт. Зову дочь, и мы вместе любуемся ночным городом, который хоть и не с нами, но для нас.
«Мам, я есть хочу!» – вдруг вспоминает дочь.
Микроволновка недоступна, поэтому наливаю в миску горячей воды из крана и грею в ней бутылочку йогурта.
«С сухариком!» – сварливо командует моё продолжение.
Так как тостер тоже на час в «отпуске», а плита у нас электрическая, развожу руками. Поскандалив пять минут, дочка соглашается на диетический хлебец. Мы сидим на кухне при свете свечи. Я пью холодный чай, дочь – тёплый йогурт вприкуску с импровизированным сухарём. От ароматической свечи волнами идёт тёплый запах восточных пряностей. А мне почему‑то вспоминается другой аромат – горящей керосиновой лампы…
…В 90-е в нашем отшибленном от городской цивилизации посёлке частенько выключали свет. И тогда из кладовки извлекали древнюю керосинку с засаленным и закопчённым стеклом. Старший брат подсвечивал деду рычащим динамо-фонариком, пока тот колдовал с фитилём. Наконец на нём вспыхивало голубое кружево пламени, и огонёк прятали под стеклянный колпак. И я учила уроки и читала при этом тусклом свете. Где она сейчас, та старая, с незапамятных времён хранившаяся в отчем доме керосинка?..
«А Рапунцель уже, наверное, сбежала из башни…» – вздыхает дочь.
На часах 21.30.
Рубильники на щитке занимают исходную позицию. Радостно рыкает возродившийся холодильник. А мы идём с дочкой спать. Принцесса зажжёт свой небесный фонарик завтра.
Тамара Акиньшина
Час Земли – ежегодное международное событие, проводимое Всемирным фондом дикой природы (WWF). Проводится в последнюю субботу марта и призывает всех – частных лиц, организации, школы, муниципальные образования, коммерческие учреждения – выключить свет и другие не жизненно важные электроприборы (кроме лифтов) на один час, чтобы стимулировать интерес к проблеме изменения климата, энергетического объединения человечества.
Впервые это мероприятие было организовано Всемирным фондом дикой природы в Австралии совместно с изданием The Sydney Morning Herald в 2007 году, уже на следующий год получило мировую поддержку. А в 2009 году стало самой массовой акцией в истории человечества – по оценкам WWF, оно коснулось более миллиарда жителей планеты. В России Час Земли проводится с 2009 года.