Со временем коллектив мужчин-журналистов в возрасте, среди которых было немало фронтовиков, всё больше разбавляли представительницы прекрасного пола. К сожалению, рассказать о каждой из них в отдельности не получится. Но по впечатлениям трёх журналисток, работавших в «Белгородской правде» в одно время, можно составить общую картину жизни редакции формата перестроечных 1980-х.
Как первая любовь
Сейчас Людмила Кондратьева – замхудрука Белгородского драматического театра по творческой работе. А в конце 1970-х она, выпускница МГУ, попала по распределению в «Белгородскую правду». Редактор Вячеслав Чесноков постановил: «Будешь заниматься культурой». И Людмила Валентиновна включилась в жизнь газеты.
«Воспоминания о том времени самые светлые. Это как первая любовь, причём взаимная. Мне очень понравился коллектив. Я влюбилась в коридоры старой «Белгородки» (раньше редакция занимала левое крыло Дома правительства области – прим. авт.), в маленькие кабинетики, в неожиданные командировки», – с ностальгией вспоминает Кондратьева.
Всё у неё было, как у всех тогдашних журналистов «Белгородской правды»: ненормированный рабочий день, часто отсутствующие выходные, дежурства в типографии до глубокой ночи и поездки «на грязи» отдалённых деревень.
«Помню, пару раз машина где‑то в полях глохла – приходилось там и ночевать. А ещё как‑то зимой рейсовый автобус сломался на трассе, и тоже до утра ждали помощи… Но это была молодость, романтика. Всё было здорово, всё в радость», – со смехом добавляет Людмила Валентиновна.
Были поездки по письмам читателей в сельские клубы и библиотеки, освещение областных художественных выставок, интервью с белгородскими художниками, скульпторами, музыкантами, писателями, краеведами. Она много писала, её направляли и поддерживали старшие коллеги. Редактор, по словам Людмилы Валентиновны, умел в молодом сотруднике разглядеть его сильные стороны и старался развить индивидуальность.
«Мне очень рано начали давать очерковые задания – сначала зарисовки, потом и очерки. Галина Петровна Макеева, которая была моим непосредственным руководителем, вела и опекала меня – деликатно, умно, ненавязчиво, также помогала и в житейских делах», – вспоминает Людмила Валентиновна.
Крылья и «ковёр»
Макеева, которая была лично знакома со многими актёрами областного драмтеатра, ввела в этот круг молодую коллегу. Так Людмила Валентиновна нашла свою главную тему.
Театр, по признанию Кондратьевой, занял огромное место в её жизни. Как журналист, она освещала все театральные премьеры, фестивали, летние гастроли приезжих театров. Вот только брать интервью у заезжих эстрадных звёзд не любила. Благо, с этим выручали внештатные авторы. А среди них были очень талантливые люди – Людмила Макарова, Галина Киянова, Юлий Горяйнов, Иван Веретенников, Валерия Колесник, Раиса Фирсова.
«Вскоре после меня в редакцию пришли молодые талантливые журналисты: Татьяна Соболева, Александра и Евгений Состины (с Сашей мы стали подругами на всю жизнь). Дружили семьями, помогали друг другу в работе. Ещё позже влились и ярко проявили себя Сергей Ерёмин, Юра Коренько, Валерий Джавадов, Наташа Козлова, которая после моего ухода из «Белгородки» взяла на себя темы культуры и театра и очень достойно работала на этом поле. Щепкинцы с благодарностью вспоминают о ней…»
По‑доброму Людмила Валентиновна вспоминает редакционные летучки. На них, по её словам, очень серьёзно анализировали опубликованные материалы. Критика была доброжелательной и толковой – не было унижения, дескать, ты ещё молодой, молчи и слушай.
«Замечательные люди, подлинные профессионалы работали в те годы в редакции. У них мы учились, с них брали пример, они умели радоваться твоим успехам и очень плодотворно «вставлять мозги». Из старшего поколения это Светлана Зубрилкина, Галина Ходырева, Лев Ухов, Владимир Подольский, Борис Киселёв, Владимир Козляков, Владимир Горелов (ангел-хранитель для всех, кто приходил к нему за помощью)… А какое среднее поколение – Сергей Свалов, Виталий Брысин, Алексей Манаев, Людмила Федюнина!»
Газета учила очень ответственному, вдумчивому, художественному отношению к слову, уважению к человеку, стремлению учиться. Авторитет «Белгородки» был очень высоким, и мы стремились этому соответствовать.
«Я начала писать рецензии, – продолжает Людмила Валентиновна. – Галина Петровна мне помогала и учила, что за каждой строчкой – судьба творческого человека. А они очень ранимые. И вообще, надо любить театр, следить за его жизнью, учиться писать о нём… Бывает, пишешь всю ночь материал, а потом утром перечитаешь и начинаешь всё заново…»
Много раз редакция отправляла Кондратьеву на семинары театральных критиков в Москву и другие города. Хотя случалось всякое. Газета в те годы была достаточно смелой. Не обходилось и без вызовов на ковёр к высокому областному начальству.
«Если был какой‑то очень серьёзный, острый материал и шла, соответственно, острая реакция со стороны обкома КПСС, дескать, перегнули (у меня такое из‑за театральных статей бывало), то руководители нас защищали, отстаивали, за что я им очень благодарна. Не помню, чтобы кого‑то из‑за этого уволили. Просто потом в редакции нам, молодым, объясняли, что такое дипломатия», – смеётся Кондратьева.
Заголовки под ногами
На субботниках во время строительства здания редакции на улице Фрунзе (сейчас просп. Славы – прим. авт.), в которое коллектив газеты перебрался в 1980 году, журналисты «Белгородской правды» тесно общались с коллегами из областной молодёжки – «Ленинской смены». Рождалась дружба и дружеская же конкуренция. Правда, редакторы обеих газет относились к ней очень серьёзно.
«Я должна была написать рецензию на фильм «Мой ласковый и нежный зверь», но почему‑то затянула, и Таня Пастернак(корреспондент «Ленинской смены» – прим. авт.) опубликовалась первой. Редактор Чесноков мою статью швырнул и сказал: «Хорошо написано, но «Смена» опередила. Так что сама написала – сама и читай!» – вспоминает Кондратьева.
Атмосфера в редакции, несмотря на серьёзность миссии областной газеты, была пронизана юмором и иронией. Повод пошутить порой возникал на ровном месте.
«Помню, ещё в старой редакции был ремонт, и пол в коридорах закрыли старыми газетами. И вот иду я, а навстречу мне, согнувшись в три погибели, Виталий Брысин. Спрашиваю: «Что вы делаете, Виталий Михайлович?» А он: «Заголовок ищу! Заголовок в нашем репортёрском деле – главное. Заруби себе на носу!»
А Владимир Подольский и вовсе с молодой коллегой не церемонился.
«Увидит большой текст и сразу хмыкнет: «Ну, наваляла опять, как волк с перепугу!» А потом дочитает и одобрительно бормочет: «Да ладно – всё хорошо, ставь в конце многоточие и с плеч долой», – улыбается Кондратьева.
С Виталием Михайловичем Людмила Валентиновна работала впоследствии в отделе информации и культуры. Там и пригодились ей Брысина с Подольским репортёрские уроки.
В театр по «Зебре»
После объединения отдела культуры с отделом информации Кондратьева много писала на другие темы. В конце 1980-х у «Белгородки» по инициативе ответственного секретаря Анатолия Литвинова появилась страничка «Зеркало Белгорода и окрестностей».
«Зеркало» нас заразило поиском новых, более острых тем, нового языка. Но в его рамки тема культуры не очень вписывалась, и это меня несколько угнетало», – сетует Кондратьева.
А потом, в августе 1991-го, случился так называемый путч. Часть журналистов, в числе которых была и Кондратьева, ушли и на базе «Ленинской смены» начали издавать «Зебру». Газета была непривычно острой, пользовалась успехом у белгородских читателей, хорошо продавалась в розницу и быстро набирала тираж. Однако и в ней Кондратьевой было тесно. Поэтому однажды она решилась уйти в никуда. Но только лишь успела дойти с работы домой, как раздался звонок:
«Люда, уходи с баррикад! Мы ждём тебя, будем работать вместе!» – это был директор драмтеатра Виктор Слободчук.
Так у Людмилы Валентиновны закончился её роман с газетной журналистикой и начался (а точнее, продолжился и длится в настоящее время) другой – с Белгородским государственным академическим драматическим театром имени М. С. Щепкина.
Для женщины главное – семья
У другой журналистки «Белгородской правды» – Александры Состиной (ныне покойной) – отношения с главной областной газетой, напротив, складывались непросто. Вспоминает дочь Александры Павловны Ксения:
«Родители приехали в Белгород по распределению после МГУ в 1980 году. И, судя по дневниковым записям (а мама вела дневники начиная с 13 лет), им здесь не понравилось. Мама попала в отдел партийной жизни газеты, и работа там шла тяжело для неё. Тексты постоянно приходилось переделывать, и было непонятно, как именно. Плюс бытовая неустроенность: квартиру всё не давали, и родителям приходилось жить по чужим углам, на чемоданах, а меня, двухгодовалую, вообще оставили у бабушки в Брянской области.
Но потом тексты стали получаться, и произошёл переломный момент: машинистка газеты, набирая мамин фельетон, позвала всех и устроила публичное чтение. Люди смеялись, им понравилось. И маме это было очень приятно».
Наконец, Состиным дали комнату в общежитии, а потом и квартиру. Семья воссоединилась: маленькую Ксению привезли в Белгород. Через несколько лет Александру Павловну пригласили в обком партии на должность инструктора, а затем ей предложили кресло редактора областной молодёжной газеты «Ленинская смена».
«Журналистика – каждодневная каторга… Для женщины же главное – семья, муж, а также уют в доме, дети, цветочки, чистые окошки, салфеточки, шторочки… Я очень люблю и свою семью, и свой дом, но времени и сил на них, честно говоря, остаётся немного».
Это цитата из интервью Александры Состиной, которое она дала в 1996 году.
Нас и боялись, и уважали
Для Татьяны Соболевой главная областная газета была и является первым и единственным местом работы. Татьяна Ивановна пришла в «Белгородскую правду» в 1979-м:
«Хотела в «культуру», но она уже была занята Людой (Кондратьевой – прим. авт.). И меня определили в отдел советской работы. Начальник отдела Алексей Васильевич Манаев нестрогий был и многому меня научил. Например, настойчиво твердил: «Заголовок, Татьяна! Заголовок!» Добивался, чтобы я придумала более удачный вариант.
Работать в моём отделе было нескучно, ведь писать приходилось на разные темы: про экологию, медицину, торговлю и даже правопорядок. Каждый журналист хотя бы раз в месяц обязан был выехать в командировку в район. А в поездках любая тема легко обрастает деталями, особенно если едешь по письму читателя.
Нравилось ходить в экологические рейды, разбираться, какие предприятия загрязняют реки. Писала для «Дубравушки» – была в газете такая природно-экологическая страница – и даже состояла в общественном совете при областном обществе охраны природы.
В «Белгородской правде» в 1980–90-х было около 40 журналистов. Заведующие отделами и редактор горой стояли за каждого из нас: и опекали, и защищали. Тем более что тогда, в 90-е годы, мы много и жёстко критиковали власть. Нас и боялись, и уважали».
Татьяна Ивановна Соболева продолжает работать в «Белгородской правде», пишет в основном о здоровом образе жизни и на медицинские темы.
Самураи журналисток не признают
Надежда Ажгихина, вице-президент Европейской федерации журналистов, член Гендерного совета Международной федерации журналистов:
«Недавно Институт социально-экономических проблем народонаселения РАН опубликовал результаты исследования, посвящённого гендерному аспекту занятости российских журналистов. Хотя дискриминация по признаку пола запрещена Конституцией, а Трудовой кодекс устанавливает равную плату за равный труд, в реальности средний заработок женщин в российской журналистике примерно на треть меньше, чем заработок мужчин. Впрочем, эта тенденция характерна и для многих других профессий в нашей стране. Мало того, та же проблема – зарплаты женщин ниже на 30 % – мы наблюдаем в большинстве европейских стран.
Гендерная дискриминация в разрезе карьерного роста в нашей стране характерна скорее для федеральных СМИ. Если в небольших городах и посёлках большинство руководителей местных СМИ – женщины, то на федеральном уровне женщин-редакторов можно пересчитать по пальцам.
Впрочем, по части гендерных стереотипов у нас всё не так уж плохо. Некоторый оптимизм внушает Национальная стратегия действий в интересах женщин, подписанная председателем правительства РФ Дмитрием Медведевым 8 марта 2017 года. В той же Японии до недавнего времени женщин вообще не допускали до работы в сфере журналистики».