Ниточки наших сердец. Волонтёры из разных регионов приезжают в Белгород, чтобы помочь
«Белгородская правда» пообщалась с добровольцами «Русского тыла», которые отправляют посылки участникам СВО и жителям приграничья
-
Статья
-
Статья
Сегодня сложно даже подсчитать, сколько неравнодушных людей встали за станки, чтобы плести маскировочные сети для фронта. В фонде «Русский тыл» это не самое главное направление: здесь также шьют специальные костюмы «Леший» и шапки «Химера», занимаются сбором и распределением гуманитарной помощи, которая потом уедет в приграничные районы Белгородской области или сразу «за ленточку».
Утром, днём и ночью
Руководитель фонда «Русский тыл» Светлана Крылова – из семьи учителей. После работы мчится в мастерскую.
«По‑другому не могу реагировать. Знаю, что там сейчас наши ребята воюют. Быть равнодушной, надеяться, что кто‑то другой поможет, не могу: мне нужно быть здесь», – говорит она.
В январе 2024 года волонтёрам выделили помещение на территории административного здания, где они организовали пункт сбора гуманитарной помощи и мастерскую по плетению маскировочных сетей.
Светлана Крылова / Фото: Алексей Дацковский
«Закупаем материал, режем и плетём. Люди меняются, приходят и уходят, но главный костяк, на который можно положиться, остаётся неизменным – это около 12 человек. Они работают постоянно: и утром, и днём, и даже ночью приходят», – рассказывает Светлана.
Вокруг коробки и рисунки, на одном из них подпись: «Сад № 53, город Москва». Светлана Анатольевна говорит, что гуманитарная помощь приходит со всей России: Екатеринбурга, Тамбова, Ярославской области, Керчи, Ростова-на-Дону…
«Дети присылают очень трогательные письма. Мы отвозим их в военные госпитали. Солдаты очень ценят и берегут их», – отмечает она.
Фото: Алексей Дацковский
Костюмы «Леший» и шапки «Химера» шьют только под заказ, а вот сети плетут на регулярной основе. Галина Плужник знает несколько видов плетения: «улитка», ленточное, «змейка» и другие.
«Здесь я с января, но раньше тоже плела в других местах. Пришла в «Русский тыл» сама: гуляла и увидела, что сюда заходят люди в военной форме. Тоже решила зайти. Так и попала. Прихожу почти каждый день», – рассказывает Галина Ивановна.
Она местная, в Белгороде живёт уже 49 лет. Её зять был на СВО, а сейчас там находятся племянник и внук.
«Вчера решила сделать себе выходной. Дома сижу, а внутри одно желание – нужно сюда прийти. Ведь там же наши дети воюют за нас. Особенно ночью тревожно, когда встаю от сообщений о ракетной опасности. И мысль сразу же в голове, что кто‑то уже погиб …» – женщина не может договорить, слёзы мешают.
Ответственные бабушки
Сети плетут в основном женщины. Но в «Русский тыл» приходят и мужчины, причём приезжают с разных концов нашей необъятной Родины. Неравнодушные сердцем люди, словно ниточки, тянутся в Белгород, чтобы помочь.
Сергей Беляков приехал с Камчатки буквально пару месяцев назад. Мы застали его за плетением пончо для снайперов и, как он их называет, «дронщиков» – операторов БПЛА.
Сергей Беляков / Фото: Алексей Дацковский
«Когда приехал, начал узнавать по знакомым, как и где я могу помочь. Оказалось, что мои друзья хорошо знают Светлану, и нас познакомили», – рассказывает мужчина.
Сергей Макарович, или просто Макарыч, пенсионер. Дома он тоже активно помогал бойцам: плёл сети, делал специальные лежаки, которые не боятся ни воды, ни грязи. В Белгороде продолжил своё дело.
«Чтобы наши ребята не на земле, в болоте или грязи лежали, тем более скоро зима», – говорит волонтёр.
Фото: Алексей Дацковский
Считает, что сети плести нетрудно:
«Здесь элементарно всё. Любой научится, было бы желание. Когда плету, чувствую, как это важно. Когда мужикам говорю, что нужно помогать, многие отводят глаза: мол, некогда, работа и прочее. Но я не могу по‑другому: мой отец воевал в Великую Отечественную войну».
В волонтёрской группе в основном пенсионеры, но приходят и люди среднего возраста, студенты. Здесь нет определённого графика – каждый плетёт, когда ему удобно. Макарыч утверждает, что пенсионеров больше не потому, что свободного времени у них достаточно:
Фото: Алексей Дацковский
«Наши бабушки прошли жизненный путь, многое видели, многое понимают, поэтому более ответственные».
На лежаки, которые он делает, крепит распечатанные фронтовые фотографии отца с сослуживцами 1943 года:
«Отец служил в 82-м мотострелковом полку: Керчь брал, Севастополь. А фотографии клею на лежаки, чтобы укрепить дух наших ребят. Как будто отца на войну посылаю…»
К своим посылкам Макарыч прикрепляет фото отца-фронтовика / Фото: Алексей Дацковский
Медпункт за лентой
Во время разговора к волонтёрам приехали бойцы медицинского взвода. Начальник медицинской службы Батор аккуратно складывает лежаки от «Русского тыла»: за окном уже ждёт зелёная «буханка».
«Конечно, лучше, чем просто на земле лежать. Они как настоящие матрасы. Медпункт «за лентой» – это чаще всего подвальное помещение. Когда обстрелы идут постоянно и вывезти раненых нет возможности, мест всегда не хватает. А ребят нужно стабилизировать, напоить, накормить, дать возможность поспать. Если, например, кровь протекла из раны, то обычный матрас быстро испачкается, а таким лежакам это не грозит, так как они покрыты плёнкой».
Фото: Алексей Дацковский
Переспрашиваю про стабилизацию:
«Она нужна, чтобы у пострадавшего было стабильное артериальное давление, и он дышал самостоятельно, если это просто осколочное ранение. Если же более серьёзное, к примеру, ранение головы или когда есть нарушение центральной нервной системы, тогда уже нужно использовать специальные препараты, поддерживающие жизнедеятельность, чтобы сердце билось», – рассказывает начмед.
Батор на СВО с февраля 2022 года. Был под Киевом, принимал участие в освобождении Мариуполя. Работал на Донецком направлении.
Эта посылка нужна раненым / Фото: Алексей Дацковский
Спрашиваю, может ли медик брать в руки оружие? Батор смотрит прямо в глаза:
«Если по международному праву, то нет. Но он должен защитить свою жизнь и жизнь пациента, поэтому уметь обращаться с оружием обязан».
На переднем краю
Помимо сетей, волонтёры передают бойцам продукты, бытовую химию и гигиенические средства. Большую часть гуманитарной помощи для военных отправил координатор логистического центра партии «Единая Россия» Белгородской области и депутат Белгородского района Сергей Круппа. Мы не застали его: он уехал на погрузку в другой пункт выдачи. Зато пообщались с волонтёром из Москвы Георгием Гутновым.
Георгий Гутнов / Фото: Алексей Дацковский
«Здесь проходит совместная гуманитарная миссия: на базе этой точки мы фасуем губернаторские наборы для пострадавших жителей Шебекино и Грайворона. Набор периодически меняется, обновляется, но основной состав остаётся неизменным: масло, крупы, консервация. Сюда стекается гуманитарка со всей страны. Работа кипит постоянно», – рассказал он.
Со Светланой Георгий познакомился, когда обратился к ней за помощью –
нужны были маскировочные сети:
«Я проехал практически через весь Донбасс, участвовал в эвакуации Херсона, помогал наладить работу социальных служб в Мариуполе. А когда начались обстрелы Белгородской области, понял, что нужно ехать сюда. На Донбассе недостатка в помощи волонтёров уже не было, а здесь была нехватка».
Фото: Алексей Дацковский
В помощи Георгию не отказали, и с тех пор они со Светланой работают в плотной связке:
«Когда я приехал в Шебекино, был впечатлён его состоянием: город ухожен, благоустройство на высшем уровне. И Белгород поразил, я бы его назвал миниатюрной версией Москвы. Особенно удивило, как реагирует администрация на ситуации с угрозами: cтолько укрытий я не видел нигде. Но по‑другому и не должно быть, ведь Белгород – на переднем краю всей страны».
Плетение маскировочных сетей не прекращается даже во время ракетной опасности – просто мастерицы уходят вглубь здания: там стоят запасные станки с уже натянутыми сетями.
Фото: Алексей Дацковский
«Чтобы не бегать каждый раз, притянули сюда рамку и плетём себе потихоньку», – улыбается Нина Рындина.
Говорит, что здесь от осколков можно спрятаться.
«Болтать нам некогда: пришли, пообнимались и работаем», – рассказывает Алла Чурюкина, а её пальцы тем временем продолжают протягивать сквозь ячейки сетей тонкие ленты спанбонда.
Елена Ржевская