Прыгнул в «бентли» и укатил
— Вы всегда старались уехать в европейские клубы. Почему сейчас российские игроки не стремятся к этому?
— Смысла нет: в России же платят. Футбол изменился – он стал коммерческим. У нас не было каких‑то супергонораров. А сейчас у некоторых футболистов зарплаты по нескольку миллионов рублей в месяц. Играешь – не играешь, выигрываешь – не выигрываешь. Вот что парню вообще нужно? Контракт на пять лет и каждый месяц такие деньги. Какая мотивация? Да никакой. Ты не будешь лезть куда‑то, играть, тебе это неинтересно. Тренировка закончилась – ты вечером сел в свой «бентли» или «мерседес», в баню поехал, попарился – потом селфи везде выложил.
Есть молодые игроки, которые только почувствовали вкус большого футбола. Им начинают платить, допустим, 1,5 млн рублей в месяц. Всё: они заканчивают играть. И не только играть. Они даже не стремятся поехать в молодёжную сборную и находят массу причин для этого. И вопрос самый главный: эти деньги кто‑то платит же, кому‑то эти футболисты нужны?
Я уже говорил: нужен потолок зарплат. 25 тыс. долларов получаете зарплату и 25 – за выигрыш. Тогда что‑то будет. Нужно выигрывать, чтобы заработать эти деньги. А не просто получать. То же самое у нас, в Белгороде. «Мне 5 тысяч мало». Ребята, есть Премьер-лига. Туда идите и получайте деньги. А здесь школа. Ты ещё должен платить за то, что тебя тренируют и обучают. Вы здесь научитесь зарабатывать, а потом требуйте другие деньги. Но они в другом месте находятся. Вот туда стремиться и надо. Кто вам здесь будет платить?
— Те, кто уезжает, как правило, не добиваются больших успехов.
— Почему Павлюченко, Аршавин не заиграли? А потому что на каждой тренировочке надо вкалывать. Сегодня отыграл игру – выходной. Потом на тренировку вышел – будь добр в полную силу. Ты на тренировке должен доказывать, что ты сильнее. Там конкуренция. Приехал Аршавин, где‑то на кураже позабивал, а потом же тренироваться надо, держать себя, мотивировать. Это ж всё не так просто. Типа поехал за рубеж за деньгами. Тебе скажут: «Парень, нужно отрабатывать эти деньги». Нет? До свидания. Иди в аренду за копейки.
Я и пацанам молодым говорю, когда встречаю: «Если вы каждую игру, тренировку не будете отдаваться на 100 %, не вырастите ни во что».
«Никогда не давал деньги тренерам»
— Почему, на ваш взгляд, вы так и не сыграли в сборной страны?
— Я не знаю всех нюансов… Юношескую и молодёжную сборные прошёл. Был шанс и на Олимпиаду 1988 года попасть. Но ЦСКА играл тогда в первой лиге. Хотя от нас уехали Татарчук и Фокин, очень большая конкуренция была. Если бы я играл в «Спартаке» или киевском «Динамо», тогда, наверное, легче было бы пробиться.
При Бышовце ребята приезжали и всегда говорили: «Готовься». Играли впереди Юран, Колыванов. А на установках Бышовец приводил меня в пример: «Посмотрите, как Масалитин играет. Он мяч берёт и к воротам тащит, а вы все от ворот бежите».
Я всегда играл сам, ни на кого не надеялся и никогда не давал деньги тренерам…
— А разве бывало такое, что тренерам деньги предлагали?
— Началось всё как раз с Олимпиады 1988 года. Некоторые туда поехали за деньги.
— А зачем «деревянному игроку» ехать на Олимпиаду?
— Он в запасе просидел, зато олимпийский чемпион.
— Если бы вы играли сейчас, карьерный рост шёл бы легче?
— Думаю, да. Сейчас всё более открыто, тогда всевозможных препонов была куча. Ну вот, например, в 1990 году на меня приходил вызов из «Ливерпуля», контракт уже готовый. За меня готовы были платить 2 млн долларов. Но мне об этом намного позже рассказали. Тогда приходило всё не в клуб, а в РФС. Они смотрят: пацану 23 года, куда ехать? Тем более в сборной не играл…
Но я не жалею ни о чём: чемпионом Советского Союза тоже надо было стать. Дай Бог когда‑нибудь наш российский футбол подтянется до того уровня, который был тогда. Была страна такая. Как я говорю: «Страны нет, а мы есть ещё».
За белгородский футбол – обидно
— Ситуация с белгородским футболом вас расстраивает, вы переживаете или не хотите в это вникать?
— Конечно, неприятно мне всё, что творится в футболе. Особенно в белгородском. Просто руководят посторонние люди. Нет никакого развития, вообще ничего нет. Тяп-ляп. Получилось – хорошо, не получилось – и ладно. Клуб банкрот – ну и что? А что дальше, за банкротством? Разрушать легко.
«Салют» расформировали, создали «Энергомаш». Открыли Академию футбола в Шебекино. Угрохали туда деньги. Базу построили, поля. Думаю, скоро это всё закончится. А кому они воспитывают игроков? Где они должны играть? Зачем было открывать? Кто‑то, может, зарабатывает на этом, продавая молодых ребят. Но для этого ж должна быть система: человек должен здесь контракт подписать, получить трансфер. Тот, кто его воспитал, тоже должен получить деньги. Тренер и команда должны чувствовать: вот парень добился чего‑то, ушёл – и за него заплатили. И ребята будут стремиться к этому.
Когда выстраиваешь вертикаль, пирамиду, во главу угла ставится детский футбол, юношеский. И замыкается всё на «Салюте» или «Энергомаше». То есть туда всё должно работать. А когда основание принадлежит кому‑то, верхушка – ещё кому‑то, кто команды гробит, ну зачем это всё нужно? Кому нужен футбол?
Нужно всех посылать в Краснодар к Сергею Галицкому учиться. Человек, который к футболу практически не имел отношения. Потом спросил: «Сколько нужно денег для футбольного клуба?» Ему говорят: «4 миллиарда». Он: «Я в гроб их не возьму. Давайте делать». Построил базы, школу, стадион.
Очень обидно за белгородских болельщиков. Просто безобразие и всё. Иначе и не назовёшь.
«Напрашиваться не буду»
— Ходите на футбол на центральный стадион?
— Не хожу принципиально после того, как закончил. Думаю, к таким людям, как я, должны проявлять больше уважения. Приезжаю в Москву – нарасхват. Мне звонят с телевидения, радио. Здесь никому ничего не нужно. Все завидуют по‑разному. Кто‑то говорит, что мне повезло. Я так не считаю. Добивался всего сам: своей головой, ногами, здоровьем. Сможете повторить – ради Бога. Не сможете – тогда лучше не говорите.
— Почему вы не работаете, например, в белгородском футбольном клубе?
— Думаю, из меня мог бы получиться спортивный директор в «Салюте». Хочу иметь какое‑то отношение к футболу, а не бумажки перебирать. Или начальник команды. Интересно было бы попробовать. А для главного тренера у меня лицензии нет. Но я парень со своим мнением, а оно часто не совпадает с мнением руководства. Не могу подстраиваться. Правда, никто со мной не связывался. Если в клубе буду нужен в каком‑то качестве, то я готов. Не видят там меня? Напрашиваться никогда не буду.
— А чем занимаетесь? Ваша жизнь сейчас как‑то связана с футболом?
— Работаю официальным представителем фирмы – производителя спортивной одежды «Патрик». В прошлом году помогал тренировать белгородскую команду ветеранов «Динамо». Не получилось у нас сотрудничества. Этому есть объективные причины: люди на работе, приезжают уставшие, у них свои трудности, у меня, как тренера, – свои. Конечно, хотел сформировать такую команду, чтобы она играла в футбол и получала удовольствие. К сожалению, у нас не получилось, хотя мы остались в нормальных отношениях.
За команду мэрии играл года два, когда мог ещё. После того как ушёл из «Салюта», было у нас большое ветеранское движение. Я лет 12, наверное, посвятил ему. Не был статистом: за эти годы забил больше 700 мячей. Не стоял на поле, как фишка или столб.
— Вы часто даёте комментарии федеральным спортивным изданиям. Александр Панов просит за комментарий перевести ему символическую плату на телефон – 500 рублей. Вы бесплатно это делаете?
— Бесплатно. Хотя от того же Сергея Горлуковича получаю по полной программе. Он считает, что нужно брать деньги за комментарии. Я думаю по‑другому. Люди интересуются, позвонили, спросили. Выражаю своё мнение. Нравится оно кому‑то или нет, мне всё равно.
Всему своё время
— Вы когда‑то рассказывали, что пересматриваете иногда запись четырёх своих голов «Крыльям» за «Спартак». Сейчас смотрите архивные видеозаписи?
— Ещё всё время хотел посмотреть пять голов «Ротору» за ЦСКА. А недавно мне в «Ютьюбе» показали – я в шоке был. Конечно, интересно посмотреть и игру, и на ребят. Такие воспоминания двоякие: радость, голы, а с другой стороны многих уже нет в живых. Ерёмин, Садырин, два массажиста, администратор, Димка Быстров, Брошин. Потом, уже в «Спартаке», Андрей Иванов, Цымбаларь, Безродный… С годами, наверное, становлюсь более сентиментальным. Нервы уже не те. Начинаешь вспоминать, о чём‑то жалеть, анализировать.
— Как люди реагируют на вас на белгородских улицах, в магазинах?
— Часто узнают, подходят. Кто‑то стесняется. По‑разному. И автографы просят.
— Бывает ли у вас ностальгия: хочется выйти на футбольное поле, как раньше?
— Меня в 44 года приглашали играть во второй лиге. Расскажу историю. Поехали по ветеранам на Дальний Восток. У нас такая сборная была – «Столица». Холмск – маленький городок в Сахалинской области. Команда «Сахалин». Мы с ними сыграли. И через полчаса у нас вторая игра в 30 км оттуда. Молодые пацаны на КФК играют. Проиграли мы им 4:3. Я три им забил. Приезжаю домой – звонок: «Валерий Николаевич, да вот мы подумали. Нам нужен нападающий». Говорю: «Ребята, а вы паспорт мой смотрели?» Они: «Мы защищаться будем, а ты просто стой в штрафной. Там разберёшься. Нам больше ничего не надо». На два сбора звали. Но я отказался. Наигрался уже в футбол. Всему своё время.
— Ну а за какую‑нибудь команду ветеранов играете?
— Уже четвёртый год не играю. Не только из‑за физических, но и из‑за моральных причин. Когда получаешь травмы, то становишься никому не нужен. Надо лечиться, опять восстанавливаться. Честно говоря, уже не стоит. Травмы достали меня за всю карьеру. И сейчас снова их получать не хочется.
«Мальчик, разрешаю добивать после удара»
— Вы общаетесь сейчас с кем‑то из футболистов, с которыми играли?
— Вот недавно Денис Машкарин звонил, который «Барселоне» забивал. Общаюсь с Татарчуком и Димкой Кузнецовым – он сейчас в Казахстане тренирует «Иртыш» (Павлодар). Я 12 лет отыграл с Брошиным. Это был мой первый друг. В 2009 году его не стало: рак горла.
— А из салютовцев?
— Андрей Дементьев, Серёга Никулин, Олег Набоков, Серёга Шестаченко, Тимур Богатырёв, Саня Медведев. Как‑то обидно. Люди годы отдали. Пусть там у кого‑то получилось, у кого‑то не очень. Но они же за Белгород играли. Где они сейчас? Нет команды ветеранов «Салюта» даже. Ну сделайте им два раза в неделю тренировку, раз баню, выделите рафик, чтобы они на игры ездили, дайте по 100 долларов.
— Какие ваши любимые вратари – те, кому часто забивали?
— В «Салюте» в 1983 году стоял Валерий Городов. После тренировок было такое упражнение. Игроки ставят на линию штрафной десять мячей. И какой‑то спор: если из десяти, допустим, два забивают, значит, вратарь проигрывает. Мне было 16 лет, и нагрузки для меня тогда были в «Салюте» огромными. Поэтому после тренировки уже и сил не было по мячу ударить. Городов мне говорил: «Мальчик, тебе разрешаю после удара добивать». Ну судьба распорядилась так, что потом этот мальчик во всех матчах – товарищеских, официальных – когда играл против него, всегда ему забивал.
Виктор Гузь в «Роторе» получил пять. Ещё в 1991 году меня сослали в дубль. И играем с «Локомотивом». А у них Хасанби Биджиев и Серёжа Овчинников менялись. И я Овчинникову в первом тайме четыре забил. Он меня слёзно просил, чтобы я ушёл с поля, чтобы не было цирка. Всё‑таки четыре – это много. На следующий день играла основа, и меня заменили, сказали готовиться на завтра. Я на следующий день вышел и ещё Биджиеву забил. Кстати, сейчас Овчинников тренирует Игоря Акинфеева в ЦСКА.
«В России тренер должен быть деспотом»
— Кого вы считаете лучшим тренером из тех, с кем работали?
— Думаю, это Владимир Григорьевич Федотов, хоть мы с ним и не добились многого. Он был нападающим, поэтому многому меня научил, занимался мной тактически. Добрый мужик, неконфликтный. Это, скорее всего, его и сгубило. Он мягкий.
— Тренер не должен быть таким?
— Практика показала, что в нашей стране тренер должен быть деспотом. Если мягко себя ведёшь, тебе люди садятся на голову, начинается панибратство. А оно ничем хорошим не заканчивается. В Европе другой менталитет. На поле ты выполняешь тренерскую установку. После игры в той же Голландии или Германии можешь с тренером взять по пивку и сидеть разбирать игру. Отто Рехагель в «Вердере» что делал? После игры мог со всеми поехать в ночной клуб. Жёны и мужья отдельно. Часа через три они соединяются и идут по домам. Что хотите, то и делайте. Но команда играла, добивалась всего, становилась чемпионом. Как это зависит от тренера?
Здесь ты раз пойдёшь, гульнёшь, игроки скажут: «Тренер, да пошёл ты!» У нас так нельзя. Только держать и держать. Такой менталитет у нас. Нет большой техники, какой‑то тактической выучки. Мы всегда брали физикой.
— А что скажете про подготовку футболистов?
— Чем в моё время был хорош дворовый футбол? Ты шёл, брал мяч, пятерых-шестерых накрутил, подождал, они опять прибежали – ты их ещё раз обыграл. А сейчас посмотри на детский футбол: обыграть не могут! Да и во взрослом: один в один нападающий обыграть не может. Это смешно. У нас просто серость. Парень берёт мяч, а тренер ему кричит: «Ты куда обыгрываешь! Нужно обязательно отдать пас!» Да, отдал, забили, молодцы. Только в следующий раз, когда он останется один, то не будет знать, что делать. Вначале ты должен обыгрывать один в один. Это самое первое! А у нас клише: «я тренер, приезжаю на турнир, моя задача – занять первое место». А учить ребят кто будет?
— Есть ли у вас какая‑то мечта?
— Воспитать пацанов. Вот брошено сейчас хозяйство Владимира Сергеевича Ершова. Он умер в марте 2018-го. И его клуб «Факел» остался. Прорабатываю варианты: хочу этот клуб взять себе. Разобрать хоккейную коробку, постелить искусственное поле, отремонтировать раздевалки, освещение сделать. Коробка принадлежит РЭУ, а они там уже хотят какой‑то офис строить. Если получится, дети пойдут, и равнодушных к футболу у меня не будет. Очень много сейчас открывают футбольных школ. Но как таковых футболистов я не вижу. Знаю, что у меня они будут.
Читайте первую и вторую часть интервью с Валерием Масалитиным.