Вадим Немков: Не люблю, когда доброту принимают за слабость

— Вадим, как изменилась твоя жизнь после победы над Бейдером?

— Намного больше узнавать стали, и очень много внимания стал получать от людей. Болельщики долго ждали этого боя. Многие помнят поражение Фёдора Емельяненко от Бейдера, отсюда такая реакция.

— Где и как начинался твой спортивный путь?

— Мы переехали из Казахстана, когда мне было 6 лет. У нас родственники есть в Белоруссии, Челябинске, Екатеринбурге. Батя поехал, посмотрел все варианты и остановился на Томаровке. Тут жили его друзья. Ему понравился посёлок, на высоком уровне область. До сих пор говорит, что сделал тогда правильный выбор.

Переехали, и вскоре Виталий Александрович Бондаренко открыл набор в секцию дзюдо, чуть позже – самбо. Витьку (родному брату Вадима – прим. авт.) уже было 12 лет, мне 7. Он пошёл на тренировки. Мне тоже очень хотелось, но Саныч набирал с 9 лет. Батя подошёл, попросил, чтобы меня приняли. Саныч взял. По моему возрасту соревнований не было, поэтому я выступал против ребят, которые старше меня.

— Откуда у тебя изначально возник интерес к дзюдо, единоборствам?

— Когда мне было 6–7 лет, очень популярны были фильмы с Жан-Клодом Ван Даммом. Все их пересмотрел. Я сам, без всяких тренеров, сел на шпагат с провисом: как Ван Дамм, ставил стулья и между ними садился. И потом начал заниматься борьбой. Ну и вообще я за братом пошёл в рукопашку, боевое самбо, ММА. Всегда хотелось подраться, попробовать себя.

— Ты помнишь свои первые соревнования?

— Мне было 8 лет. По‑моему, в Томаровке какой‑то турнир Саныч проводил. Я проиграл. Плакал, переживал, конечно: я боролся с парнями 1990 года рождения, на два года старше, и поначалу постоянно проигрывал. Потом как‑то в троечку затесался. А победы начались, когда начал со своими ровесниками бороться.

— Проигрыши поначалу не отбили желание продолжать заниматься?

— Были моменты, когда не хотел ходить на тренировки. Приходишь в школу, все сидят, обсуждают мультики. Я уходил днём на тренировку, а в это время как раз шли «Покемоны», а я вообще не в теме. Месяц-два придумывал какие‑то отмазки, чтобы не идти на тренировку: нога, рука болит. Пару раз батя жёстко отреагировал на это, и с того момента желания пропускать тренировки больше не было. Потом начал общаться со старшими ребятами, и без них, без спорта и тренировок я перестал представлять свою жизнь.

— Твои родители очень строгие?

— Отец, скорее, правильный человек, не жёсткий. Работает водителем в основном, на КамАЗе. Мама уже на пенсии, а раньше работала на птицефабрике. Жили всегда скромно, небогато, хозяйство держали. По воспитанию и учёбе: они всегда следили, чтобы мы не сачковали. Спасибо родителям, конечно, что воспитали, вырастили.

Фото: Вадим Заблоцкий

— Чемпионами становятся только те, кто из бедных семей?

— Людям, у которых изначально всё есть, сложнее. Парень, 18 лет – машину, квартиру купили, на работу устроили. И смысл идти в единоборства, получать там по голове, тренироваться до десятого пота, если у тебя уже и так всё есть? Хотя я знаю пацанов из богатых семей, которые всё равно тренировались, пыхтели. Есть примеры – выступают профессионалами, дерутся. Это зависит от человека: кто‑то живёт на всём готовом, а кто‑то хочет добиться чего‑то сам.

— В чём бы ты хотел быть похожим на отца?

— Работоспособностью, трудолюбием. В старших классах летом я работал на стройке подсобником, и после работы всегда шёл на тренировки. Не знаю, как хватало сил. Родители у меня хоть и не глубоко погружены в веру, но учили следовать Божьим заповедям: не убий, не укради, не обмани. Чтобы не обижал никого, а слабых защищал. Ещё я хочу, чтобы мои дети были честными, справедливыми, людьми прежде всего.

— У тебя две дочери. Есть ли у них склонность к спорту?

— Старшей дочери в октябре будет 5, она занимается гимнастикой и плаванием. Уже выиграла в Белгороде первые соревнования. Младшей будет 3 года. Разговаривали с ней, сказала, что будет бороться.

— Будешь их учить сдачи давать?

— Конечно. Старшая у меня спрашивает: «Зачем мне это надо?» Говорю ей: «Ты дочь чемпиона, должна уметь постоять за себя».

— Воспитанием дочек в основном занимается жена?

— Да, но я тоже участвую. Во время пандемии дома всё время проводил с семьёй. И вообще стараюсь побольше быть дома.

— Некоторые отцы мечтают о сыновьях. Ты тоже?

— Приезжаешь со сборов, соревнований, дочки просто не отходят – целуют, обнимают. И когда вещи собираю перед отъездом, младшая дочь просто не слезает с рук. Конечно, хочется и сына, чтобы продолжил род. Думаю, всё ещё впереди.

— А как вы с женой познакомились?

— Учились в одном классе. В первый класс даже шли за ручку. В девятом классе сидели за одной партой, потом два года учились не вместе. После я пошёл в армию, вернулся, и мы начали встречаться. Ну и поженились.

— Как ты служил в армии?

— Служил я в Тамбове, в спецназе ГРУ. Ребята из старшего призыва узнали, что я спортсмен. Поборолся с кем‑то, побоксировал: видят, что и там, и там я подготовлен. Отношение лучше стало. А когда я уже был старшим, пришли молодые. Спрашиваю у них: «Спортсмены есть?» Парень выходит один – килограммов 65, – говорит: «Я борец. КМС по дзюдо». Начинаем с ним, и я понимаю, что в лучшем случае у него третий юношеский разряд. Говорю ему: «Ну чего ты обманываешь?» Он: «Все документы есть». А потом выяснилось, что ему документы сделали, чтобы он к нам в часть попал. Попытался обмануть – это увидели, и он потом страдал от этого.

Фото: vk.com/id168890941

— Отдельная тема – прыжки с парашютом.

— У меня их четыре. До армии боялся высоты, Саныч как‑то спросил, куда хочу: в спецназ или ВДВ. Думаю: пойду в спецназ, там хоть с парашютом не прыгать. Приехал «покупатель» за нами, стоим с пацанами. Один у меня спрашивает: «А чего ты решил пойти сюда?» Отвечаю: «Спецназ, круто». Он такой: «Ну да, там такая подготовка! Прыжки с парашютом…» И тут я понял, что попал.

По нормативу должно быть шесть прыжков, и выезжали на прыжки шесть или семь раз, а прыгнули только четыре. Из части выезжаем, купола уложены, приезжаем на аэродром, там начинается ветер 8–9 м/с. Ждём полдня. Он не стихает. Купола сложили, обратно поехали в часть. И так три раза было. А в следующий раз приехали, ветер 7 м/с. Комбат решил, что мы должны прыгнуть. Это зимой было. Приземляешься, а из‑за сильного ветра купол надувается и человека просто тащит по снегу. Меня протащило, наверное, на расстояние футбольного поля.

— Не жалеешь о том, что служил?

— Нисколько. Мне кажется, армия закалила мой характер. Приобрёл много друзей, с которыми и сейчас держу связь. Оружия много видел, сам пострелял много, с парашютом прыгал. И вообще интересная служба была. Год служить – это не много.

— Армия и твоя спортивная карьера как‑то связаны? Ведь после службы пошли победы.

— Через месяц после армии я выиграл ЦФО по боевому самбо. Через три стал призёром России среди мужиков. Через год выиграл первенство России и на Кубке мира стал вторым. Наверное, мужиком стал, окреп.

Фото: Виталий Гаркуша (архив)

— Какой была первая встреча с Фёдором Емельяненко?

— Где‑то в девятом классе я учился и приехал на сборы в Старый Оскол. Фёдор готовился тогда к бою, по‑моему, с Барнеттом. Для меня было большой гордостью, что он буквально рядом со мной тренируется. Приходит на тренировки, со всеми здоровается и со мной, как с полноценным спортсменом. Ну а ему что? Пацан какой‑то. Уже когда я начал то там, то там выигрывать после армии, Фёдор обратил внимание.

— Есть ли какой‑то его совет, связанный со спортом или просто жизненный, который ты запомнил?

— Фёдор постоянно нам правит ударную, борцовскую технику, подсказывает. Вообще к нему можно обратиться по любым вопросам. Если дома какие‑то проблемы семейные, он всегда отзывается и помогает. Раньше я на него смотрел как на звезду, потом как на тренера, а сейчас уже как на друга или брата.

— Все знают серьёзное отношение Фёдора к религии, вере. Тебя можно назвать верующим?

— Я православный. Верю. Если с братом в Томаровке, по воскресеньям ходим в церковь. Наверное, мы мало говорим об этом, сильно не афишируем. И у нас такой вид спорта…

— Правильное воспитание мешало тебе в спорте или в жизни? Может быть, где‑то не хватало жёсткости?

— Если мне нужно было кого‑то поставить на место, я это делал. Не люблю, когда доброту принимают за слабость. Если об тебя начинают вытирать ноги, то нужно угомонить человека. Ну а если сам начудил, то какие могут быть вопросы к кому‑то?

Бывает, на соревнования приезжаешь, а там есть такие: ходят на понтах, задрав нос, пытаются запугать. Я на это реагировал всегда спокойно. Хочешь вести себя так – пожалуйста. А когда выходишь на схватку, иппоном (самая высокая оценка, которой боец может достичь в дзюдо – прим. авт.) ляпнешь его или 12 баллов набросаешь за минуту, человек сразу приземляется.

Фото: flipboard.com