Прыжковый день
Воскресенье. Семь утра. Возле белгородской ротонды собираются машины, чтобы организованной колонной поехать на элеватор, который находится в 50 км от Воронежа.
− Сколько раз будешь прыгать?
− Да если всё будет хорошо, то, может, и три раза.
− Ого. Мне бы хоть один.
Вопросов у новичков много: как лучше прыгать, откуда, страшно ли в первый раз, какие ощущения?
«Так, ребята, хватит болтать! Давайте по машинам, нам ещё в Старом Осколе останавливаться – остальных забирать», – командует организатор поездки Николай Цивон.
В машине знакомимся с водителем Антоном, его братом Максимом и девушкой Кристиной, которая, как и я, едет на элеватор впервые.
− Боитесь? – спрашивает Антон.
− Сейчас вроде нет, − отвечает Кристина. – Когда будем подъезжать, мне кажется, будет страшно.
− Мне тут друг вчера видео скинул. Там девушка с моста в воду прыгнула, и у неё трос порвался. И под видео написал: «Удачи», – рассказывает водитель, но тут же успокаивает: − Да вы не переживайте. Всё безопасно. Там ребята-альпинисты перед каждыми прыжками всё проверяют и сами по несколько раз прыгают. Кстати, в первый раз лучше всего прыгать с разбега.
− А можно ещё как‑то? – спрашиваю я.
− Можно оттолкнуться от рампы – деревянной дощечки, что выступает на краю крыши, но это очень страшно.
Фото Алёны Антоновой
Точка взлёта
Через два часа мы подъехали к месту. Снизу кажется, что 15-этажный элеватор не такой уж и высокий. На траве на покрывалах расселись те, кто приехал из других мест: кто‑то ест заранее приготовленные бутерброды, кто‑то загорает в купальнике, ожидая своей очереди на прыжки. Мы вышли из машин.
«Ого, вас много в этот раз! – удивляется главный организатор развлечения Ева Северева. – Такого, по‑моему, ещё никогда не было».
В этот раз белгородцы действительно заняли половину очереди: приехали 30 человек. На прыжки в Воронежскую область люди едут даже из Москвы и Питера, что удивительно, ведь там достаточно и своих экстремальных объектов. А вот почему сюда собираются белгородцы, понятно: у нас роумджампинга нет.
«В Белгороде мы занимались роупджампингом пять лет, – рассказала «БелПрессе» Алина Латышева, которая когда‑то проводила белгородские экстремальные встречи. – Устраивали прыжки на овраге высотой 15 м в Пушкарном, вдали от посторонних глаз. После решили расширить географию полётов: начали прыгать с пешеходного моста возле инфекционной больницы (район Ячнево – прим. ред.).
А потом какие‑то бабушки вызвали полицию со словами, что это массовый суицид. Полиция сказала, по‑моему, что это расценивается как хулиганство. Акта не составляли, но пояснили, что нам надо убраться. Как мы ни пытались договориться и объяснить − у нас не получилось.
Со временем овраг нам надоел, да и работы основной прибавилось. И так всё завершилось. У нас это было хобби, дополнительное к работе, а в Воронеже у людей это основной заработок. Видимо, ещё не нашлось таких же энтузиастов в нашем городе».
Воронежцы начали прыгать давно: ещё в 2011–2012 годах. Экстремалы Воронежской области прыгали с Северного моста, пока в 2015-м не нашли в одном из районов элеватор. Сперва они сами покорили эту высоту, а после сделали её доступной и для других.
− Кто организовал здесь прыжки?
− Это целая команда. Среди нас работают и парашютисты, и альпинисты. Они хорошо знают своё дело и за безопасность стоят горой. Мы все занимаемся этим для того, чтобы дарить людям эмоции, которые они не могут нигде добыть.
− А приезжают ли те, кто боится высоты?
− Конечно. Причём часто. Наверху – на крыше – проводится не только техническая работа со снаряжением и прыжком, но и психологическая. Мы объясняем человеку, что это действительно не страшно, что мы гарантируем ему безопасность. Мне очень запомнился как раз такой парень, который боялся. Когда он прыгнул, он прокричал: «Я живу!» От этого всего у меня даже слёзы навернулись, а пацаны из команды сказали: «Блин, да это именно то самое, для чего мы это делаем − ради эмоций».
Каждый раз – риск
Пока я внизу разговаривала с Евой, с крыши успели прыгнуть человек пять. Некоторые опытные выполняли зрелищные акробатические трюки: крутили сальто в воздухе, прыгали спиной, отталкиваясь от роупа. Собственно, роупджампинг и превращается в спорт тогда, когда для прыгающего важен не только выброс в кровь адреналина, но и сложность прыжка. Они бывают нескольких видов: со свободным падением и без. С элеватора свободное падение составляет две с половиной секунды.
«Ну что ж, новички, подходите сюда, инструктировать буду! – кричит Ева. – Слушайте внимательно, как забираться на крышу. Вон там слева есть деревянная лестница. По ней забираемся и оказываемся на лестничном пролёте. Там очень много камней, стёкол и дыр под ногами. Так что будьте внимательны и аккуратны. На самом верху будет ещё одна лестница, приваренная к дому, как у шведской стенки. По ней вы попадёте на крышу».
Тех, кто приезжает уже не в первый и даже не во второй раз, оказалось больше, чем начинающих. Организатор поездки, белгородец Николай, прыгал уже девять раз.
− Почему ты прыгаешь?
− Каждый раз у меня остаётся страх и желание не пропадает. Я прыгаю и с рампы, и с разбега. С разбега ты не видишь, что там внизу. Разогнался и прыгнул. Каждый раз это риск. Моё подсознание мне говорит: «А на фиг тебе это нужно? Зачем ты это делаешь?» Но когда ты перебарываешь это ощущение и прыгаешь – это не передать словами.
− Когда ты приехал на элеватор в первый раз, сколько было человек из Белгорода?
− В августе прошлого года здесь уже прыгали четверо белгородцев. Мы познакомились и стали ездить вместе.
− А близкие и друзья как относятся к такому увлечению?
− Друзья крутят у виска и говорят, что я псих. Некоторые просятся поехать со мной. Родные категорически против. А мне нравится. Если желание пропадёт, то я перестану.
Пора попробовать
Перед подъёмом на элеватор на меня надевают специальное снаряжение с широкими поясными и ножными ремнями, которое фиксирует ноги, плечевой сустав и позвоночник. Прикрепляют к этому всему два карабина и отправляют наверх.
Окон в элеваторе нет, вместо них пустые прямоугольники. Под ногами действительно много стёкол, а наверху приваренная лестница, по которой тяжело забираться, если у тебя не длинные ноги.
На крыше собралась целая команда и несколько зрителей, которым больше нравится смотреть на прыжки свысока.
− Ну ты всё знаешь, да? – спрашивает меня инструктор по роупджампингу Дмитрий Глебов.
− Нет, я в первый раз.
− Тогда слушай. Знаешь, какова цена твоего прыжка?
− Жизнь?
− Нет, фиговые фотки, – шутит Дмитрий. – Как будешь прыгать, такая и будет аватарка. А с жизнью твоей ничего не случится: тут всё надёжно.
− Тогда я прыгну, а уже потом вы мне расскажете, почему это безопасно?
− Да. Ты с разбега или с рампы будешь прыгать?
− С рампы.
− Ну, становись. Поднимай руки выше уровня плеч. За верёвку ни за что не хватайся, а то она тебя поранит. Пальцы ног должны находиться в воздухе, пятки на рампе. Тебе нужно хорошенько оттолкнуться от края. Кричать можно абсолютно всё. Давай, готова? Ready, set, go!
Я прыгаю. Кричать что‑то не приходит и в голову – в щеках воздух, и голос будто пропадает. Пара секунд полёта, потом верёвки, растягиваясь, делают рывок вверх, а потом я медленно опускаюсь вниз, на землю.
Выплеск адреналина. Шок. Осознание и желание прыгнуть ещё.
Всё надёжно
После прыжка с меня снимают снаряжение и я поднимаюсь на крышу, чтобы поговорить с инструктором.
«Ну что, понравилось?» – улыбается Глебов.
Дмитрий занимается таким экстримом уже десять лет. За это время он совершил 177 прыжков с парашютом и более 1 000 – с элеватора, мостов и других объектов.
− Так почему же это безопасно?
− Любой альпинист, увидев эту конструкцию, скажет, что это достаточно простая база. Используется специальное снаряжение для высотных работ: для альпинизма и промальпа. Оно имеет большой диапазон предназначений. Цена нашей ошибки – это человеческая жизнь. Мы не имеем права экономить на оборудовании, оставить что‑то непроверенным. В качество снаряжения вложены большие ресурсы. И здесь продублировано всё, кроме самого элеватора: карабины, верёвки, которые выдерживают вес более шести тонн. Даже точки крепления верёвок – это две разные плиты, просверленные насквозь. В случае отказа одной из системы, вторая не даст погибнуть.
Прежде чем прыгать, команда испытывала прочность конструкции на гирях, потом на себе и только после начала распространять объявление о прыжках.
− Когда приезжают первые люди, мы прыгаем при них, чтобы они убедились, что всё безопасно, потому что, если мы будем сидеть на краю крыши и кричать: «Эй, здорово, давайте быстрее наверх, прыгать», – они нам не поверят, что всё безопасно.
− Ты столько раз уже прыгал – не надоело?
− Недавно впервые за десять лет приехали мои родители посмотреть, чем я занимаюсь. И даже когда я стоял на краю и думал, что сейчас покажу им, какой я крутой, мне было всё равно страшно. Это прёт, и боязнь у меня до сих пор не прошла, – делится Дмитрий. – Для большинства людей прыжки – это экстрим выходного дня, возможность получить эмоции, которые не сравнить ни с чем. А для меня это образ жизни, и я уже не могу остановиться.