Сергей Крамской: «Кричащего тренера плохо слышно»

Школа Яркового

— Сергей Иванович, вы родились в Алтайском крае. Как оказались в Белгороде?

— Да, я родился в селе Абай Усть-Коксинского района. Семья переехала в Белгород, когда мне было полтора года. Жили на Магистральной, где сейчас «Спутник». Только раньше наш дом считался деревенским – эта часть города была селом Красное. И вот я учился в Краснянской школе, которая потом стала 34-й.

Фото: Юрий Боград (архив)

— Наверняка в то время были популярны футбол, хоккей, но вы увлеклись гандболом. Как?

— В школу пришёл работать молодой, красивый, сильный учитель Иван Васильевич Ярковой после окончания Воронежского пединститута. Он привёз эту игру и просто заразил ей всех, взбудоражил весь район! Один из классов он при поддержке директора переоборудовал под спортзал. Школа была маленькая, и Иван Васильевич сделал так, что физкультура стала одним из основных предметов.

Наша школьная команда играла на равных со спортшколой № 1, где работало отделение гандбола. Тогда спартакиады городов и районов проходили отдельно, и мы выигрывали областные соревнования среди сельских школ. Хотя гандбол тогда неплохо развивался и в Чернянке, Волоконовке, Алексеевке.

Фото: Юрий Боград (архив)

— Почему вы всегда были вратарём?

— Мне это нравилось. Я защищал ворота и в футболе, и в хоккее – есть даже шрамы на лице от шайбы. Однажды отец то ли из фанеры, то ли даже из книжной обложки маску мне вырезал, чтобы хоть как‑то обезопасить. И в гандболе у меня в воротах получалось неплохо. Пока в 17 лет не повредил мениск – после этого я уже не рассматривался как игрок на будущее. Причём травму получил на школьных соревнованиях по баскетболу.

Залечил ногу и поступил в Белгородский пединститут на факультет физического воспитания и спорта. Не видел себя нигде, кроме тренерской или какой‑то организаторской работы.

Фото: Юрий Боград (архив)

Человек увлекающийся

— Как получилось, что вы начали тренировать в 18 лет?

— Ещё когда я учился в школе, Иван Васильевич поручал мне проводить соревнования по настольному теннису, шахматам, шашкам. Я делал схемы, расписание. Вообще болел спортом: читал специальную литературу, изучал, как проводить тренировки. И после первого курса молодой тренер Владимир Шевченко предложил потренировать в спортшколе № 1. Тогда студентам разрешали совмещать учёбу с работой по специальности на полставки.

Договорённость была такая: я тренирую ребят в своей школе и способных передаю Шевченко – в сборную города.

— Какие были впечатления от первых тренировок?

— Я человек увлекающийся. Подбирал упражнения, готовился. У меня было что‑то своё, вратарское, но надо же учить полевых игроков. Прямо дома тренировался правильно делать шаги, чтобы не было пробежки, изучал технику бросков. Вообще для тренера учиться – это на всю жизнь. Интересно, что соседские пацаны, с которыми я недавно вместе играл, начали называть меня по имени-отчеству, хотя я на этом не настаивал.

Фото: Юрий Боград (архив)

— Когда пошли результаты?

— Первые медали мы выиграли в 1976-м – год моего окончания института. У меня сложилась команда из ребят 1961–1962 годов рождения. Надо было выставляться на юношеское первенство страны, и мы сделали сборную с Игорем Петровичем Аникановым. Соревнования проходили в новом зале в ДК «Энергомаш». Впервые в истории области мы юношами заняли второе место, проиграли в финале Ставрополю (потом выяснилось, что у них 11 из 12 игроков были другого возраста, но с этим никто не разбирался). Ну и потом на союзных первенствах мы регулярно попадали в призёры, в крайнем случае – в пятёрку-шестёрку.

— Какие условия для работы тогда были?

— Идеальные. Берёшь сетку с мячами – не меньше 10 штук на плечо – и попёр. Из Красного – в школу № 28 на ул. 5-го августа, провёл тренировку – переходишь в 31-ю школу, потом у меня 10-я была. Дальше с этими мячами едешь обратно, в 34-ю. Многие детские тренеры того времени так работали, не один я. Своих баз не было, чтобы где‑то мячи положить. Зал «Энергомаша» появился – стало полегче.

Фото: Юрий Боград (архив)

И жизнь, и слёзы, и любовь

— В 1977 году вы перешли в спортшколу «Энергомаша» и проработали там 22 года. Что это было за время?

— Я первый тренер по гандболу, который туда пришёл. Потом добавились Ярковой и Аниканов. Втроём и работали. В 1979 году мы впервые выиграли юношеское первенство СССР на призы клуба «Стремительный мяч». В том составе играл Сергей Ярковой – сын Ивана Васильевича и мой нынешний напарник в «Технологе-Спартаке», тоже заслуженный тренер России. Через год мы повторили этот успех уже с более младшими ребятами. Потом в течение пяти лет выигрывали всевозможные всесоюзные соревнования. 

А школа «Энергомаш», позже получившая статус олимппийского резерва, считалась одной из лучших гандбольных школ в Союзе, пока её не закрыли. Я заканчивал там работать со слезами на глазах. Хотя ещё больше года вёл занятия в зале «Энергомаша» – меня никто там не трогал. Из этой школы вышли наши первые сборники РСФСР – Серёжа Ладыгин и Дмитрий Бражников. Они стали победителями союзной спартакиады школьников и молодёжных игр СССР.

Фото: Юрий Боград (архив)

— В 2000 году вас пригласили работать в технологическую академию – нынешний БГТУ. Слышал, что вы долго не соглашались.

— Да, три раза ездил на собеседование к ректору Анатолию Гридчину. За мной приезжали на новой «Волге», ждали после тренировки, пока переоденусь. Тогда в моём решении большую роль сыграла дочь. Да и жена говорила: «Твой тренерский потенциал больше не реализуется, условий для этого нет никаких. Детский тренер – и всё. Надо идти!». В итоге согласился.

— Зарплата на новом месте выросла?

— В два раза. До этого у меня вместе с педагогической пенсией и подработками в школе выходило 3–3,5 тысячи, а в «Технологе» сразу дали 7 тысяч. Конечно, для семьи это было здорово. Но я шёл не за деньгами, а за развитием карьеры. С гандболом, тренерской работой не расставался ни на один день.

Фото: Юрий Боград (архив)

— Гандбольная команда в «Технологе» тогда была?

— Когда я уходил из спортшколы, всех ребят подтянул к себе. Многие поступили в «Технолог» и благополучно отучились. Была сборная вуза, которую я тренировал. Фактически в течение восьми лет самые большие соревнования у меня были городские и областные.

А ещё в Белгороде была команда Высшей лиги «Сокол». Я её не касался, но там играли мои ребята: Сергей Скибин, Антон Рябухин, Андрей Андреев, мой сын Иван. В 2010 году финансирование заводом команды закончилось, и она сменила название. Начальник областного управления спорта Олег Сердюков на встрече с ректором БГТУ Сергеем Глаголевым сказал, что его не устраивает состояние команды: денег нет, никто не поддерживает, а само управление команду потянуть не может. Он предложил финансировать команду 50 на 50 с университетом. Глаголев согласился, но с условием, что команду возглавит Крамской.

Я к такому разговору не был готов, но отступать было некуда. Начал работать вместе с тренером из спортшколы «Спартак» Андреем Гиенко, потом к нам присоединился Сергей Ярковой из спортшколы № 1. Идея была простая: чтобы лучшие ребята приходили в команду, и здесь их контролировали свои тренеры. Я предложил название «Технолог-Спартак» – таким оно остаётся до сих пор.

Фото: Юрий Боград (архив)
Сергей Крамской: «Выйти в суперлигу, чтобы покорячиться? Я не клоун»

«Помню каждого своего игрока»

— С этой командой вы дважды выиграли турнир высшей лиги – в 2017 году и в 2021-м. То есть получали право играть в суперлиге, но оба раза не пошли из‑за отсутствия финансирования.

— Расстроился больше в 2017 году, потому что состав был молодой, и те пацаны могли играть на высоком уровне. Хотя кто‑то до сих пор играет, а кто‑то закончил, потому что не видел перспективы. Конечно, хотелось попробовать суперлигу на вкус именно со своей белгородской командой. Но чтобы создать клуб суперлиги, нужно два фактора: финансирование и заинтересованность региональных властей. Это взаимосвязано. В той ситуации, которая есть сейчас, об этом даже мечтать трудно.

Игорь Неклюдов / Фото: Юрий Боград (архив)

— У «Технолога-Спартака» ещё больше успехов в пляжном гандболе – по 4 победы в чемпионатах и Кубках России. Как в Белгороде возник интерес к этой разновидности гандбола?

— Всё идёт от человека. Ещё в 2001 году, когда тренеры работали под руководством гендиректора завода «Сокол» Владимира Андреева, команда выигрывала Кубок России в «пляжке». Призёром была неоднократно. Потом пляжному гандболу перестали уделять внимание. Когда я решил поднять этот вопрос, ректор меня поддержал. И в 2010 году мы стали третьими на чемпионате страны. А в 2017-м победили. И последние три года подряд всех обыгрывали. 

На сегодня мы с моими напарниками Андреем Гиенко и Сергеем Ярковым только в пляжном гандболе подготовили 61 мастера спорта. А всего через мои руки прошли 75 мастеров и 6 международников. Один непосредственно из университетской команды – это Игорь Неклюдов. В России в пляжном гандболе лучшего джокера, чем Игорь, нет. Кроме уже упомянутых Ладыгина и Бражникова, международниками также стали ещё Игорь Козьменко, Алексей Растворцев и Михаил Гайно.

«Нам тут твои голы нужны». Как самый успешный белгородский гандболист оказался на Балканах

— Кого из них можно считать самым успешным?

— Не хочется никого обижать, но заслуженный мастер спорта Растворцев – бронзовый призёр Олимпиады, а это особенный турнир. Лёша начинал тренироваться у Сергея Яркового. Уникальный парень! Не скажу, что трудяга, но он всегда был большим, с очень сильным броском. Такие ребята нечасто рождаются. Будучи не самым быстрым, он делал всё чётко и хорошо впитывал то, что ему давали тренеры. А когда попал в руки такого мэтра, как Владимир Максимов (тренер «Чеховских медведей» – прим. авт.), там уже невозможно было что‑то делать плохо.

Среди действующих спортсменов белгородской школы выделяется прежде всего Витя Фурцев (линейный «Чеховских медведей» – прим. авт.). А в целом я каждого своего игрока помню. И, чем могу, помогаю, когда обращаются.

— Профессиональные гандболисты получают большие деньги?

— Когда‑то нашего Илью Кудрявцева звал в Ставрополь заслуженный тренер России Виктор Георгиевич Лавров. Он встретился с родителями, и мама Ильи сказала: «Я в гандболе ещё миллионеров не видела». Она знает, о чём говорит, потому что отец Ильи играл в Швейцарии или Германии какое‑то время и даже там много не заработал. Я сумм не знаю. Но думаю, в командах первой шестёрки российской суперлиги сейчас платят прилично. Некоторых зовут за границу, а они не хотят ехать – наверное, это о чём‑то говорит.

Илья Кудрявцев / Фото: Юрий Боград (архив)

Управление мечтой

— В одном из интервью вы говорили, что считаете себя состоявшимся тренером. Но неужели вам не хотелось поработать на высшем клубном уровне? Наверняка такие предложения были.

— Когда я был помоложе, мне самому куда‑то хотелось. Но приглашать меня стали, когда уже был «Энергомаш» – свой зал, всё своё. Предлагали и в Харьков поехать, и в Грузию… В своё время заслуженный тренер Владимир Колеко звал в Ярославль, даже обещал с квартирой помочь. Но вопрос – что на что менять? У меня были хорошие отношения со всеми директорами спортшкол, с руководством университета, управления физкультуры и спорта. Они менялись, а я оставался. Здесь тебе уже доверяют, а для любого специалиста в любой сфере доверие руководства – самое главное. Без доверия сложно себя реализовать.

Я отказался и ни грамма не жалею. Не знаю, как бы там моя судьба сложилась. В Белгороде же у меня всё. Правда, дети и внуки в Москве. А здесь мама старенькая, могилки родственников – всё это тоже держит.

Фото: Юрий Боград (архив)

— Кто ваш ориентир среди тренеров?

— Да тот же Максимов. Человеку 78 лет, а он руководит топ-клубом, сам проводит тренировки, переживает за команду. Я был в Чехове на повышении тренерской квалификации. Он идёт со стадиона – там гандболисты делали спецупражнения – в спортивных штанах, футболке. Мог бы приехать в костюме, но он на тренировку переоделся. А молодые тренеры на семинаре проводят показательные занятия в джинсах. Владимир Салманович полностью отдаёт себя делу. Это пример для меня.

— Вы кричите на игроков?

— Очень редко. Кричащего плохо слышно. Где‑то надо завести, потребовать, эмоции показать, но важно, чтобы команда правильно тебя понимала. Сейчас я умею это контролировать, а по молодости был крикливым тренером. Помню, играли где‑то, и ко мне на скамейку присел друг и коллега Вячеслав Кириленко. И говорит: «Хватит горло рвать. Успокойся и думай, как выиграть. Слишком много крика». Когда кричишь, можешь упустить что‑то важное.

Конечно, не всегда от команды испытываешь положительные эмоции. Люди взрослеют и, бывает, не просто выражают недовольство чем‑то, но и наглеют. Это жизнь. Неслучайно самая сложная работа в мире – управленческая. А тренер – это управленец.

Фото: Юрий Боград (архив)