Есть проблема – решим её. Какие высокотехнологичные операции делают в Белгородской области

«Белгородская правда» побеседовала с заведующим оториноларингологическим отделением областной клинической больницы Святителя Иоасафа, главным внештатным специалистом-оториноларингологом министерства здравоохранения Белгородской области, доцентом кафедры госпитальной хирургии БелГУ, кандидатом медицинских наук Владимиром Шутовым.

Современные методы

— Владимир Иванович, каков главный принцип работы вашего отделения?

— В этом году исполнилось 8 лет, как я стал заведующим. За это время произошла революция в хорошем смысле этого слова, и сегодня можно смело сказать, что мы находимся на одном уровне с ведущими отделениями такого же профиля нашей страны. Это не громкие слова, а итог огромного кропотливого труда. Современная медицина, безусловно, высокотехнологичная отрасль. Но какой бы умный, замечательный, рукастый хирург или доктор ни был, без определённых инструментов невозможно качественно и эффективно работать.

Фото: Павел Колядин

Однако построить большое серьёзное отделение, только приобретая необходимые инструменты и оборудование, тоже нельзя. Технику можно купить, а кадры нужно вырастить, поэтому задача номер один – целенаправленная работа по формированию высококлассных специалистов. Мы направляем их на учёбу в федеральные центры, повышаем квалификацию каждого специалиста. Этот подход полностью разделяет главврач больницы Роман Проценко.

— Казалось бы, приходят новые технологии, а у лор-врача тем не менее первичные средства осмотра всё равно остаются теми же?

— Один из моих учителей, Виталий Иванов, говорил так: «Смотри, мы учим студентов, а что они видят? Вот этот налобный рефлектор?» Это стереотип, навязанный ещё в советское время. Роль его проста: он фокусирует отражённый лампочкой свет в нужном для доктора месте. Сейчас вместо него используются налобные осветители. При необходимости подключаются эндоскопы – современные методы визуализации. Для нас в отделении это уже стандартный инструмент диагностики.

Фото: Павел Колядин
Как 3D-технологии помогают белгородским врачам-оториноларингологам

Но органы нашего профиля спрятаны внутри. Поэтому в первую очередь необходима качественная оптика. Для этого мы используем эндоскопы – риноскопы, гибкие назофаринголарингоскопы и отоскопы. Работать ими удобно, эффективно, приборы дают хорошую визуализацию. Или, например, есть такое понятие – «функциональная эндоскопическая хирургия пазух». Её принципы были разработаны австрийским доктором Хайнцем Штамбергером – минимум травмы при максимуме вентиляции и дренажа. Сейчас такую методику взяли на вооружение все ринологи мира. Это позволяет уйти от большой грубой хирургии с наружными разрезами.

Настоящий восторг

— Какие ещё есть новые приборы, позволяющие оказывать высокотехнологичную помощь?

— В конце 2022 года мы приобрели современную эндоскопическую стойку, в состав которой входит аппарат VITOM 3D. По сути, этот прибор – альтернатива операционному микроскопу, при работе с которым нужно было занять определённое положение, упереться глазами в окуляры, настроить его, но объёмную картину, как правило, при этом видел только один человек – оперирующий хирург. Прибор трёхмерной визуализации позволяет вывести изображение на 3D-монитор, и все члены операционной бригады, у которых есть поляризационные очки, видят ту же картину, что и оперирующий хирург.

Фото: Павел Колядин

Причём, заметьте, гортань – это небольшой орган, 2–2,5 см в диаметре, а когда на огромный экран переносится всё операционное поле, да ещё вашему взору предстаёт и глубина тканей, это, конечно, для нас и подспорье, и настоящий восторг. И волей случая получилось, что я первый в России сделал операцию на гортани с использованием 3D-визуа­лизации. Теперь у нас VITOM 3D – рабочая лошадка. С его помощью выполняется множество операций.

— Сколько человек работают в вашем отделении?

— В отделении сегодня трудятся 12 медсестёр, а также вместе со мной у нас восемь врачей. В день мы оперируем до 10–12 пациентов, к тому же в любой момент может поступить экстренный пациент из района. Но в нашей специальности количество прооперированных пациентов и количество операций – это разные числа, потому что одному пациенту может быть выполнено сразу несколько вмешательств. Например, мы ему сделали септопластику – коррекцию носовой перегородки и фронтотомию эндоскопическую. Это две операции, каждая из которых следует одна за другой. И поскольку пациент находится в операционной под общей анестезией, почему же их не совместить? Весь цивилизованный мир медицины пользуется такими приёмами, и это правильно.

Фото: Павел Колядин
«По всем направлениям». Как организована медпомощь в инфекционном центре под Белгородом

— Какие операции считаются самыми сложными?

— У любой операции есть свои риски, например, кровотечение, нагноение или воспаление. Помимо того, мы имеем дело с такими приборами, как СО2-лазер. Ждём в ближайшее время современное устройство этого типа – у нового лазера больше режимов и возможностей. С его помощью можно будет делать такие хирургические вмешательства, как стапедопластика. Выполняется при отосклерозе, вызывающем нарушение слуха из‑за разрастающейся ткани в одной из слуховых косточек. Суть этой операции в том, чтобы сделать дырочку в основании стремени и вставить туда поршень протеза. Чтобы совершить это аккуратно, как раз и требуется вмешательство лазера. Он позволяет сделать отверстие нужного диаметра, причём бескровно.

Фото: Павел Колядин

А самая сложная в плане хирургического эндоскопического доступа – лобная пазуха. У неё есть лобно-носовой канал, куда нам нужно провести эндоскоп. Оборудование, которое мы очень ждём, позволит филигранно выполнять такие вмешательства.

Хронический средний отит – тоже большая хирургическая проблема. С одной стороны, это очаг инфекции, с другой – потеря слуха. Кроме того, некоторые операции могут длиться по несколько часов. Это связано с достаточно большой площадью поражения. Задача таких хирургических вмешательств – восстановление целостности барабанной перепонки. Такие операции у нас делает доктор нашего отделения Татьяна Филиниченко.

Должен, значит, можешь

— То есть вы занимаетесь и протезированием?

— Это не совсем верно. Мы занимаемся установкой протезов слуховых косточек. Например, мы используем стапедиальные протезы разного размера, как правило, 4,25–4,5 мм. Они самые ходовые, самые рабочие. Кроме того, бывают тимпанальные протезы. Их применяют в операциях на среднем ухе при хронических средних отитах, бывают частичные и полные. В зависимости от объёма дефекта косточек врач подбирает необходимый тип тимпанального протеза. И те и другие помогают вернуть важную функцию человеку – улучшить слух.

Владимир Шутов / Фото: Павел Колядин

Подобные операции так и называются – слухоулучшающие. Эти протезы сделаны из титана, который биологически совместим с организмом человека, плюс он не окисляется, отличается прочностью и гибкостью. Однако такие операции в хирургии всегда сопряжены с определённым риском, поскольку есть вероятность повреждения лицевого нерва.

В нашей практике мы стараемся руководствоваться одной мудрой латинской пословицей – должен, значит, можешь. И речь не о том, уникальная будет операция или нет, скорее так: есть проблема – давайте решим её. Я считаю, что ограничений не должно быть никаких. Если позволяет оборудование, расходный материал, есть руки и голова, то почему не помогать людям здесь, на месте? Наша первоочередная задача – минимизировать выезд пациентов за медицинской помощью за пределы региона.