Заражён и очень опасен. Как я болела свиным гриппом

Тревожная осень 2009 года. Телевизоры всей страны показывают новости. В них хмурые дикторы без перерыва на обед пугают население: «Опасный вирус A (H1N1) косит человеческий род: тысячи заболевших, сотни погибших. От страшной мучительной смерти нас спасут только арбидол и медицинская маска». И в конце так ласково: «Не стоит поддаваться панике, всё под контролем».

Ошалевшие старушки, насмотревшись эдакого, штурмом берут аптеки, трясут бледных фармацевтов на предмет спасительного противоядия и средств химзащиты, заставляют выворачивать ящики и угрожают расправой. За несколько дней все запасы арбидола в городе заканчиваются. По опустевшим улицам ветер гонит жухлую листву и обрывки газет. В газетах только два слова: «свиной грипп» – и многоточие.

В это тёмное время я, как человек, который не смотрит новости, решаю отправиться в Киев на концерт любимой группы. «Где Киев, а где свиной грипп», – думаю я и покупаю билеты. Путешествие оказывается очень насыщенным. В Киеве – предвыборные митинги, толпы людей на площади, метро переполнено, на концерте – аншлаг. Отгуляв выходные, возвращаюсь домой. Но уже на границе понимаю, что начинаю «похрюкивать».

Три дня проходят словно в бреду. И когда градусник начинает зашкаливать на отметке 39,5˚, я сдаюсь и вызываю скорую. Строгая скорая с порога интересуется, не шлялась ли я по заграницам. Под давлением фельдшера чистосердечно признаюсь, мол, да, шлялась, маску не носила, арбидол не пила. Прошу понять и простить. Тогда меня берут прямо с постели. Я вяло сопротивляюсь, на ходу засовывая в сумку халаты, ложки, кружки и тапочки.

Меня стремительно запихивают в крошечный бокс инфекционной больницы. И, кажется, даже хотят повесить на дверь замок. Через пару часов, когда я уже начинаю забываться сном, ко мне в палату вламывается нечто. Под слоем из нескольких масок, защитных очков, перчаток и шапочек, кажется, находится медсестра. Она дышит словно Дарт Вейдер и, пытаясь сохранять спокойствие, глухо гудит в маску:

«Не волнуйтесь, у вас подозрение на H1N1, сейчас мы возьмем анализы».

В последующие два часа в меня беспрерывно тыкают иглами, лезут палочками в нос и горло и созывают консилиумы, которые что‑то беззвучно обсуждают за стеклянной дверью палаты, глядя на меня с презрительным сожалением. Кажется, решают, стоит ли меня пристрелить. Я вяло гуглю новости и узнаю, что Украину накрыла эпидемия. Журналисты не скупятся на эпитеты, именуя происходящее то апокалипсисом, то армагеддоном.

Утром выясняется, что я больна свиным гриппом и ношу почётное звание пациент № 0. А значит, являюсь первым заболевшим в городе. Врачи ко мне заходить боятся. Я с тоской смотрю на больничный двор и жду своего единственного посетителя – каждое утро, в 8:00, гремя ведрами, ко мне приходит сердобольная уборщица. Без всяких масок и химзащиты, она спокойно моет пол и тихонько ворчит себе под нос:

«Шо это ещё выдумали, маски энти носить. Всю жизнь болели гриппом, так и теперь болеем. Понавыдумали свиные гриппы…»

Через несколько дней я возвращаюсь домой – окрепшая и здоровая. Поначалу соседи шарахаются от меня, но это быстро проходит. Вскоре свиные страсти утихают: кто‑то устаёт бояться, кто‑то перестаёт смотреть новости, кто‑то успевает тихо и нестрашно переболеть сам. И мир вновь погружается в привычные дела и заботы.

До следующего раза.

Анастасия Состина