Без самолечения нет выручки, или Почему не стоит ждать диагноза от фармацевта

На нерве

«Я мечтала быть врачом, знала, что поступить трудно, и постоянно училась. Уроки вечером, утром в шесть будильник – и опять самостоятельная учёба до восьми утра, потом школа. Подала документы в медицинский на лечебное дело, но тут у мамы не выдержали нервы. За несколько дней до экзаменов она уговорила меня сдать документы на провизора: там меньше конкурс. Было обидно, когда оказалось, что набранных баллов мне с лихвой хватило бы, чтобы учиться на врача. Но дело сделано, пришлось смириться.

После окончания вуза я работала химиком-аналитиком в одной из белгородских аптек. Сегодня многие не знают, что ассортимент нашей фармацевтической промышленности был крайне скуден и некоторые лекарства, микстуры и даже растворы для инъекций изготавливали в аптеках. Работали в две смены с восьми утра до десяти вечера – столько было заказов. У ребёнка, например, хроническое заболевание и ему надо сделать 100 порошков, вот и складывали пакетики с утра до вечера. А я вечно была «на нерве» – вдруг как химик что напутала?»

Наценка

«Потом я с огромным удовольствием поменяла нервную работу провизора на фармацевта, работала во многих аптеках. Оказалось, я по натуре торгаш: мне нравится стоять за прилавком. И лечить люблю – эти качества удачно объединились.

Не секрет, что фармацевт первым делом старается продать лекарства подороже. И хотя мой заработок не зависел от выручки, я всегда стремилась выполнить план.

Конечно, если человек заохает и попросит найти аналог лекарства подешевле, я не откажу. По покупателю видно: ему всё равно, сколько платить, или он стеснён в средствах. А может, он и без меня знает, что парацетамол входит в состав многих раскрученных лекарств, и берёт его в чистом виде.

Сейчас в Интернете идёт активная пропаганда – не брать лекарство за 500, если его аналог стоит 50. Я же считаю, что цена связана не только с брендом товара, но и его качеством. Есть, конечно, копии, которые ничем не отличаются по составу и свойствам от оригинала. Но если дженерик (лекарство-копия) стоит раз в десять меньше, сами думайте, какой препарат эффективнее.

Лечиться сегодня дорого. Средний чек, если покупатель идёт от врача, – от 2 тыс. и выше, но пациенты в кабинете и не пикнут, зато потом отыгрываются на мне. Каждая аптека сама устанавливает наценку, порой до 50 %. Чем лекарство дороже, тем наценка меньше. Разброс цен в основном зависит от конкуренции и цен фирм-производителей. У жизненно важных препаратов наценка не может быть больше 5 %, за этим следят строго: знаю случай, когда за превышение цены на 1 рубль последовал штраф 30 тыс. рублей».

Фото: Вадим Заблоцкий

Как лечить?

«Очень раздражает, когда на меня смотрят как на врача, который сейчас быстренько назначит лечение. В институте я изучала болезни, но по верхам, и если дам совет, то по заболеваниям, которыми переболела сама или мои близкие. Но если человек хватается за сердце и требует, чтобы я сняла боль, увольте, грех на душу не возьму, здесь требуется серьёзная диагностика. Не все это понимают, одна дама раз заорала в сердцах: «Раз работаешь в аптеке, то должна знать больше врача».

Я понимаю, что в поликлинике очереди, надо делать обследование, но почему вы надеетесь на меня, если ваш ребёнок третий день с температурой или вы всю ночь глаз не сомкнули от кашля? Не все коллеги поддерживают мои принципы, легко раздавая советы, ведь, если не поощрять самолечение, можно остаться без выручки. Но мой совет: прежде чем доверить своё здоровье фармацевтам, помните, что у большинства и в помине нет высшего образования.

Хотя порой кажется, что и от некоторых врачей надо бежать подальше. Бывает, приходится брать инструкцию и пересчитывать дозировку антибиотиков, потому что видишь, что назначенная доза до добра не доведёт. Если я знаю из‑за своей гипертонии, как снижать простейшим препаратом неподдающееся другим средствам нижнее давление или как быстро вылечить кожную болезнь, почему эти азбучные истины ставят в тупик врачей?»

Что написано?

«Фармацевтов не учат разбирать врачебный почерк, а зря: не каждый с этим справится. Как‑то пришли страдальцы, которые безрезультатно обошли четыре аптеки. К их огромному облегчению, их рецепт я прочла, правда, скорее интуитивно, выведав предварительно диагноз.

А как ломаешь голову, когда покупатель разыгрывает пантомиму, вспоминая название лекарств. И размер покажет, и цвет вспомнит, и даже букву первую назовёт, которой, как окажется впоследствии, и в помине нет. Но ничего, обычно совместными усилиями вспоминаем. Правда, в это время очередь начинает сходить с ума. Ещё один способ довести всех до белого каления: перед окошечком забыть названия лекарств и названивать тому, кто их знает, долго выспрашивать, что к чему, а потом раздражённо дать трубку мне.

Ещё можно в ответ на мои уточняющие вопросы, каким должен быть пластырь или бинт, упрямо твердить: обычный. А когда я спрашиваю, в каком виде дать лекарство: таблетки, суппозитории или инъекции ,надолго зависать в ступоре. Если я интересуюсь дозой, то удивлённо говорить: «для моей бабушки», – считая это достаточным.

Опыт показал, что надо обязательно предупреждать, как принимать лекарство. У меня был покупатель, который искренне считал, что, если в названии капель для носа «глазолин» (правильно, конечно, «галазолин») есть слово «глаз», значит, их в него можно закапывать. Коллега рассказывала про бабульку, которой выписали ректальные свечи, и она, бедная, их глотала».

Фото: Наталия Козлова