На руки деньги не дают
«В первое время нашей службе не хватало бланков удостоверений на предоставление временного убежища, – вспоминает Нерубенко. – Тем не менее работа УФМС не остановилась. Мы начали выдавать так называемые дубликаты – документы со всеми предусмотренными атрибутами, но не на типографских бланках. Впоследствии, когда ситуация нормализовалась, люди смогли их заменить».
Времени для оформления статусного документа, именуемого в народе удостоверением беженца, требуется немного. Человек заполняет анкету, заявление, проходит дактилоскопию и медицинское освидетельствование. И через три дня получает заветный документ, с которым может до одного года находиться на территории России и даже устроиться на работу.
На сегодня 11 тысяч человек, прибывших в Белгородскую область с Украины, получили статус беженцев. Некоторые из них переехали в другие регионы России.
«Из тех, кто остался, – говорит начальник регионального управления ФМС, – 600 человек поступили в белгородские вузы. И это не только первокурсники, но и те, кто перевёлся из украинских институтов и университетов. Более 85 % граждан Украины, которые приехали в нашу область, получили разрешение на работу, честно трудятся и платят налоги. Кстати, сейчас поток беженцев сильно сократился».
– Ходят слухи, что на каждого беженца из бюджета выделяют по 800 рублей в сутки? Это ведь немалые деньги.
– Да, сумма верна. Эти деньги расходуются на оплату проживания беженцев в пунктах временного размещения, питание, транспортные расходы и необходимую им одежду. Никто из приезжих деньги на руки не получает.
Что касается работы регионального управления ФМС с жителями Белгородской области, то здесь, по словам Сергея Нерубенко, существенных изменений не произошло.
«Как выдавали общегражданские и заграничные паспорта, так и выдаём, – говорит Нерубенко. – Никаких сложностей или увеличения срока их получения нет. Кроме того, мы даже создали мобильные бригады, которые приезжают на предприятия и на месте оформляют все необходимые документы».
Оставили долги
Прошедшим летом здание бывшей общеобразовательной школы села Введенская Готня Ракитянского района пережило второе рождение. Через четыре года вынужденного простоя в нём послышались детский смех и голоса родителей. Дело в том, что в здании школы создан пункт временного размещения для беженцев с Украины.
«Сейчас в нашем районе проживают 210 граждан Украины, – рассказывает заместитель главы администрации Ракитянского района Валентина Горьянова. – Из них 117 детей. Всего через пункт временного размещения прошло около 100 человек, большая часть которых переехала в другие регионы. Кто-то к родственникам, а кто-то там нашёл работу. 19 человек вернулись обратно на Донбасс и в Луганскую область. На сегодня в Введено-Готнянском пункте временного размещения остались 13 человек».
Из Ракитного до школы в Введенской Готне 8 км по хорошей асфальтированной дороге. Крепкое двухэтажное здание из силикатного кирпича. Во дворе – детская площадка и никого.
– Месяц назад здесь было много людей, – объясняет Валентина Леонидовна. – Теперь разъехались. В нашем ПВР остались лишь те, кто не очень-то спешит подыскать себе новое жильё и работу.
– Может быть, вы не предлагаете?
– Предлагаем, – ответила Валентина Горьянова, – да только если человек не хочет, то найдёт массу причин отказаться. Пойдёмте, сами с ними поговорите.
Пункт временного размещения беженцев обосновался на втором этаже. На первом – сельский детский сад. Внутри – как в среднестатистической школе. Коридорная система. Только бывшие классы переоборудованы в жилые комнаты, актовый зал – в игровую с телевизором, а в санузле стоят стиральные машинки и душевая кабинка. Есть охранник, которого нанимает районная администрация.
Еду, кстати, жители ПВР сами не готовят. Завтрак, обед и ужин им привозят из ракитянского кафе. Есть, правда, в одной из бывших классных комнат три холодильника, но они не востребованы.
«В июне каждое сельское поселение нашего района предложило беженцам дома для проживания, – рассказывает Валентина Горьянова. – У нас было лишь одно условие – платите за коммуналку. Но некоторые беженцы отказались. Их не устроили удобства на улице. Хотя в домах были мебель и даже посуда».
Тем не менее, по словам заместителя главы администрации района, часть беженцев переселилась в предложенное жильё. Но ненадолго, а через некоторое время, когда новосёлы разъехались по другим городам и весям, оказалось, что они оставили большие долги за коммунальные услуги.
«Теперь и не знаем, что делать, – сетует Горьянова. – Нам-то эти долги никто не простит».
Не такая сантехника
В бывшем, видимо, кабинете школьного завуча стоят три кровати, пара тумбочек и шифоньер. Здесь живёт Ольга с детьми. Ольга приехала из города Стаханова, что в Луганской области. Её старшая дочь учится в Ракитянском техникуме на повара-кондитера, средняя – второклашка, а младший сын ходит в местный детский сад. Претензий к еде, одежде для себя и своих детей у неё нет. Но вот с работой, по её словам, пока не сложилось.
К тому же, чтобы устроиться на работу, надо иметь длительную регистрацию. А её живущим в ПВР не оформляют. Однако в предложенный районной администрацией дом Ольга переезжать не хочет. У себя на родине она работала продавцом.
«А здесь мне предложили пойти работать озеленителем, – говорит женщина. – Но 8 тыс. рублей зарплаты – разве ж это деньги?..»
Подобная ситуация и в семье Ирины. Они – пятеро взрослых и ребёнок – приехали из Тореза Донецкой области. Живут в пункте временного размещения. Муж, зять и дочь Ирины временно устроились в агрохолдинг «БЭЗРК-Белгранкорм». А вот её сын Александр, по профессии бармен, не работает.
– Чтобы устроиться на работу, надо иметь длительную регистрацию, а нам её не оформляют, пока мы живём в пункте временного размещения, – объяснила Ирина.
– Но почему вы не переехали в предложенный районной администрацией дом? – спросил я.
– А вы видели тот дом? – вступил в разговор Александр. – Там же сантехнику надо ремонтировать! Мы, что ли, это делать должны?!
По словам Валентины Горьяновой, семье Ирины был предложен другой дом – в селе Венгеровка. И снова отказ. Теперь уже по причине дальнего его расположения от районного центра.
– Оттуда автобусы в Ракитное не ходят, – услышал я ответ Ирины на свой вопрос о доме в Венгеровке.
– Но у вас, насколько я знаю, есть две свои машины.
– Дорого на машине каждый день на работу ездить. Должен быть общественный транспорт, – ответила женщина.
Ещё в июле я встречался с беженцами из разных областей Украины. Это были несчастные, напуганные, но честные люди. Они стремились поскорее найти работу, жильё, обзавестись хозяйством и перестать быть, как многие из них считали, обузой для радушно встретивших их белгородцев. Хочется верить, что таких большинство.
Когда я уже прощался с Валентиной Горьяновой, то поделился этими своими мыслями.
«Вы правы, – ответила она. – Остались, к сожалению, те люди, которые считают, что Россия им обязана по гроб жизни. Сегодня вы их видели. К нам приезжал один беженец на «Лексусе» со сворой модных маленьких собачек. Так он требовал, чтобы пёсиков этих поселили вместе с ним в комнату. Мол, они ему слишком дороги…»
P. S. В начале октября по одному из федеральных каналов я увидел репортаж о беженцах с Украины. Их приняли в Смоленской области. Среди беженцев был мой одноклассник Филипп Клевако. Он в своё время окончил исторический факультет, хорошо владеет английским, работал журналистом.
Я позвонил в пункт временного размещения, где оказался мой знакомый.
– Филя, ты как там? – спросил я.
– Нормально, прорвёмся. Устроился на работу – колю дрова для местной котельной. На первую зарплату купил себе зимние сапоги…