Хозяин встречает нас у калитки и ведёт в дом. В просторной комнате он живёт и творит. Мастерскую украшают иконы, повсюду рисунки, вырезки из газет и многочисленные книги.
«Вот это – для храма в Сосновке, – показывает Владимир Николаевич икону, над которой трудится сейчас. – Мы делаем там иконостас. Центральная часть уже готова. Это – деревянная резьба, а по дереву я кладу цвета».
Учили старообрядцы
Родился художник в Предуралье. Иконописи его обучал старообрядец.
«Я уже до 15 лет знал, как писать иконы. Но одно дело писать, а другое – понять всё, что мне говорили, осознать линию и цвет», – рассказывает Владимир Николаевич.
Фото Владимира Юрченко
Старообрядцы сохранили и несколько веков, из поколения в поколение, передавали принципы иконописи Андрея Рублёва. Эти принципы перенял и Владимир Кутявин. Два года он учился у педагогов из Ленинградской академии Штиглица, на время приехавших в их края. Потом была служба в армии, преподавательская работа в школе и поступление в училище в Чебоксарах. После его окончания Кутявин хотел поехать в Новгород и заняться реставрацией церквей. Но всё сложилось иначе.
Художник увлекался религиозностью Лермонтова и отправился по его местам. В Пятигорске сел на поезд до Харькова. И там, на вокзале, стоя в очереди за билетами в Новгород, услышал объявление об отправляющейся электричке в Белгород. «Что это за город такой? Почему бы не поехать туда?» – подумал Кутявин. Было это в 1964 году. От белгородского вокзала Владимир Николаевич пошёл по улице Ленина. Дорога привела его к Покровскому храму. Перед глазами предстала печальная картина запустения. Внутрь художника не пустили. Сказали, что там работает хлебопекарня. На обратном пути возле кинотеатра «Родина» Кутявин разговорился с женщиной и неожиданно нашёл работу.
«Теперь я уже знаю, зачем попал в Белгород. Я должен был написать Богородицу, – рассказывает художник и показывает свою икону, получившую название «Божья Матерь Белгородская». – Потом я уехал из Белгорода. А как‑то опять проезжал мимо да так здесь и остался».
В начале 1990-х Владимир Николаевич снова пришёл к Покровскому храму. Он возрождал его вместе с протоиереем Сергием Клюйко. Написал иконы для Марфо-Мариинской обители. Некоторое время обучал ребят иконописи в монастырской воскресной школе. Иконы Кутявина находятся в Рыльском монастыре Курской области, в других храмах нашего региона, а также в частных коллекциях.
По принципам Рублёва
Чтобы заниматься иконописью, надо не только обладать художественным мастерством, но и вести определённый образ жизни, а также понимать духовный смысл того, что происходит при написании иконы.
«В иконе мы пишем первообраз. Насколько человек проникает в этот мысленный образ, настолько у него икона становится живой. Но, для того чтобы её писать, нужно обязательно иметь религиозное сознание. Без него человек просто копирует и не осознаёт даже, что именно копирует. А что такое религиозное сознание? Это не когда ты смирным становишься, а когда душу свою соизмеряешь с царствием Божьим. В богоборческие времена произошло смещение. У нас понятие смирения довели до армейского. А про соизмерение забыли. Жизнь, смерть, любовь, добро, свобода – через эти божественные имена мы можем соизмерять, и тем самым у нас появляется религиозное сознание», – говорит Владимир Николаевич.
На примере рублёвской Троицы он объясняет пять принципов-облачений Вселенной, которыми должен руководствоваться иконописец: линия, сфера, плоскость, цвет и лик. Тут же рассказывает про цвета. В иконописи каждый из них имеет своё значение. Например, белый – это чистота, оранжевый – духовный полёт, синий – чистота небесного ума, зелёный – воскрешение.
Икону обязательно надо писать в молчании, не отвлекаясь на посторонние дела.
«Золото я кладу вообще только ночью, чтобы никто не пришёл и не оторвал от работы», – говорит художник.
Икона считается иконой тогда, когда написана на дереве минеральными красками, которые разводятся на яичном желтке. Не каждый может понять духовное наполнение русской иконописи.
«Знаете, трагедия в чём? В том, что у нас всё искусствоведение европейское. Но разве европейский рационализм может увидеть русскость?» – отмечает художник.
Возрождённый храм
После того как Кутявин написал Богородицу, у него возникло ощущение, что он не хочет идти домой, где находилась икона. Что‑то странное и непонятное творилось в душе. Об этом он рассказал знакомому художнику. На что друг, в то время живший в Безлюдовке, ответил: «Ну что ж, поехали к нам выбирать тебе дом».
И они нашли его – старый дубовый дом будто ждал нового хозяина. Владимир Николаевич обновил, утеплил жилище. И, обосновавшись на новом месте, понял: все тревоги, в последнее время терзавшие его в городе, внезапно ушли.
В селе находится храм, построенный в конце XVIII века. Ещё десять лет назад он представлял собой печальное зрелище. После советского времени и всех перенесённых испытаний от красивого сооружения остались руины.
И вот вскоре после приезда художника в Безлюдовку губернатор Евгений Савченко дал распоряжение восстановить храм. И Владимир Николаевич помог сделать для церкви иконостас и написал иконы.
«Вскоре я вспомнил, как на Рождество, стоя в храме на ночной литургии, вдруг увидел Богородицу, – рассказывает Владимир Николаевич. – Тогда я не обратил внимания на это видение. А ведь храм‑то в Безлюдовке в честь Рождества Христова. Значит, не зря Богородица меня сюда привела».
Фото Владимира Юрченко