Щепотка нежности
«Ребёнок остался без мамы, – говорит Маргарита Божкова. – Как победить его страх? Лучше всего помогают теплота и ласка. Заплакал малыш – берёшь на ручки, гладишь, слёзы вытираешь, объясняешь, что мама на работе и скоро придёт. Первые месяцы, конечно, самые трудные. В группе 25–30 детей, и каждому нужна хоть щепоточка нежности. Учим малышей одеваться, обуваться, умываться, кушать, пить. И жить в коллективе – со своими внутренними правилами, ограничениями, договорённостями.
То, что в учебниках называется умным словом «адаптация», на самом деле ласка и внимание. Мы создаём условия, максимально приближенные к домашним. Быть малышам той же мамой. Первые дни детки постоянно спрашивают: «А где мама?», говорю: «Я за неё!» Или «А мама придёт?», отвечаю: «Конечно, придёт, заберёт, мы ей сейчас позвоним». Беру телефон, как будто номер набираю, разговариваю, малыш успокаивается. В наших силах сделать этот маленький мир в детском саду эмоционально безопасным для ребёнка».
Противоплаксный набор
«Никакие команды, объяснения и тем более приказы не сработают, – подхватывает Наталья Шиханцова. – Плавная речь, мягкий голос, замедленные движения, ласковый взгляд и улыбка – вот противоплаксный набор. У малыша пропадает страх, когда он понимает, что эта тётя тоже хорошая. Дети чувствуют тепло и перестают бояться.
Когда‑то в моей группе был мальчик, который, как только мама уходила, ложился у порога и отказывался вставать. Что бы мы ни делали, он никак не хотел идти к деткам. И такое мы преодолевали. В каждой истории наступает переломный момент, когда ребёнок понимает, что нужно приспосабливаться к этим условиям. И тогда он берёт тебя за руку и доверяется. Первое время в тихий час укладываемся все вместе: у одного нога на кровати, у другого рука. Вот так звёздочкой и лежишь, ещё и песню поёшь».
Отложите борщ
«В сегодняшнем бешеном темпе жизни нам часто бывает некогда разбираться в пустяшных (как кажется взрослым) проблемах детей, – рассуждает Маргарита Божкова. – Вот Витя опять толкался, а Дима забрал машинку, а Таня сломала мой песочный домик… Мы отмахиваемся и бежим на совещание, варить борщ, зависаем в смартфонах. А ребёнок наблюдает и, если не станет настаивать на решении зацепившего его конфликта, рано или поздно расскажет о своих переживаниях. Кому? Если родителям некогда, то нам.
Кому не знакома такая ситуация: уставшая мама после рабочего дня варит борщ, сын раз подошёл к ней, она ему – подожди, второй раз подошёл – отстань, третий – и всё. Потом это срабатывает в сознании малыша как рефлекс – сейчас я подойду, мама накричит. И ребёнок перестаёт подходить. А выговориться где‑то надо. Иногда бабушке, а бывает, и воспитателям. Нам нужно больше времени уделять своим детям. Борщ кипит или бельё надо развесить? Убавь огонь, отложи прищепки и пойди посмотри, что там такого важного он хочет тебе показать. Борщ никуда не денется, а дети вырастут».
«Дети иногда подходят, чтобы поговорить, – продолжает Наталья Шиханцова. – Если дома что‑то происходит радостное или не очень, ребёнку трудно удержать это всё в себе. Одни рассказывают, как всей семьёй в ресторан ходили, другие – как родители ругались. Мы никого не осуждаем, советов не даём, просто слушаем, разговариваем, утешаем.
Отношения между родителями в семье проявляются в игре. Когда дети погружаются в сюжетно-ролевую игру, будь то магазин, кафе, дочки-матери, они выстраивают модель отношений в своей семье. Допустим, девочки играют в дочки-матери и у них в игре ужин: «Так, я тебе сказала: чашку поставь туда!», «А посуду кто мыть будет, Пушкин?», «Я устала и не буду делать ничего!». И тут же подходят и советуют другим: «А ты отвечай вот так: «Сама убирай!», «Я пошёл к друзьям, мне некогда!». Это портреты своих семей.
Иногда видим: с ребёнком что‑то не так, изменился, стал замкнутым. Спрашиваешь, что случилось – отмалчивается. Тогда разговариваем с родителями, подключаем психолога, заведующего. Иногда на детей родители срываются во время конфликта. Законы сейчас стали жёстче: если ребёнок хоть как‑то подвергается психологическому или физическому насилию, мы сообщаем заведующему.
Есть тетради, в которых записываем царапины, ушибы. Одно дело – коленку разбил, другое – когда на спине синяки. У нас, слава Богу, подобных случаев не было».
Никакой агрессии
«Воспитатель для детей – ещё и помощник в познании самих себя, – уверена Маргарита Божкова. – Дома робость, агрессия, гиперактивность, застенчивость, шаловливость, нерешительность проявляются в узком кругу семьи, а в детсаду с ними приходится уживаться всему коллективу. С первых дней видно, кто хулиган, а кто тихоня, кто борется за лидерство, а кто предпочитает отсидеться. Это даже видно по общению воспитателя с родителями.
Мы подстраиваемся под темперамент каждого. Один скачет, хулиганит – его надо заинтересовать малоподвижной игрой, второй – робкий, с ним, наоборот, попрыгать вместе, подтолкнуть к шалостям. Садик не меняет ребёнка, а позволяет характеру, который уже сформирован, вырасти и окрепнуть. Можно договориться с ребёнком жить по правилам, но темперамент не переделаешь. Даже если активный ребёнок сидит на занятии – он сидит «громко»: ёрзает, резко двигает руками, вертится, и даже когда робкий бегает, он не будет носиться и кувыркаться, а просто попрыгает или поприседает».
«Уже в детском возрасте ребёнок впервые сталкивается с жестокостью и агрессией, – говорит Шиханцова. – Мы помогаем им учиться управлять этими эмоциями. Дети не думают о последствиях своих слов и поступков. Жестокость выражается в словах, в жестах, некоторые могут ударить, унизить: «Ты с ней не дружи, мне она не нравится, а с ней дружи». Мы это пресекаем, говорим, что у нас группа дружная. Мир и так очень жесток. Мы учим детей беречь дружбу, радоваться событиям, разбирать сложные ситуации, думать, как поступить.
Очень часто родители дома учат детей давать сдачу. Мол, вот обидел тебя Петя, а ты дай сдачи. Ребёнок один раз дал сдачи, второй, а со временем у него из‑за малейшей размолвки наступает сразу резкий переход к толкнуть-ударить, он даже не пробует договориться мирно. За конфликтной ситуацией обычно наблюдает вся группа, которая мотает на ус. Разбираем конфликт при всех: выясняем, почему он так сделал, даём альтернативу поведению. Постоянно им напоминаем, что группа у нас одна и дружить нужно всем вместе».
Пример для подражания
«Я не могу себе позволить плохо выглядеть или грубые слова. Для большинства детей воспитатель – пример для подражания, – считает Божкова. – Главное – быть доброй, не злиться и не раздражаться. Игры и общение в детсаду переливаются в жизнь. Здесь мы проигрываем разные ситуации и учимся в них. Для взрослых это мелочи, а для ребёнка – большой шаг. Я учу детей быть добрыми, отзывчивыми. Не обязательно носить одни пятёрки, нужно найти своё место в жизни. Быть хорошими людьми».
«Когда мои знакомые узнают, что я работаю воспитателем, они сразу вздыхают: «Как ты там выдерживаешь?». А я и не задумывалась как, – рассказывает Шиханцова. – Ухожу в отпуск, а через пару дней уже тянет, по детям скучаешь. Словами это не объяснишь. Как они тебе радуются, какую‑нибудь конфетку принесут, цветочек по дороге сорвут и протягивают – это вам. Рисунки их с каляками-маляками все храню. Трясёшься за каждого, как за своего. Мы здесь не работаем, а приходим и живём. Учимся жить.
Дети, как и цветы, с которыми их часто сравнивают, бывают разные. Среди обычных, пахнущих домашним печеньем и родительской любовью розочек и тюльпанов встречаются и изнеженный нарцисс, и затюканный колокольчик, и ненужный никому сорняк. А воспитатели из года в год бережно собирают из них букет и стараются, чтобы он пах счастливым детством».
За что вы любите своих воспитателей?
Арина Гусакова:
«За то, что они учат нас учиться, открывают нам песочницы, разрешают играть. А ещё они делают нам причёски красивей, чем мамы. Они нас любят и поздравляют, каравай водят. Нравится, какие у них волосы и разноцветные ногти».
Ярослав Антонюк:
«Мне нравятся воспитатели за то, что они весёлые. И за то, что они всё хорошее нам делают, учат нас. Они нас не ругают, а баловаться не разрешают. Сначала я чуть-чуть стеснялся, а потом мне стало весело».
София Выродова:
«За то, что они за нами ухаживают, учат писать, читать, учить. Когда я первый раз увидела Наталью Павловну, сразу поняла, что она добрая. А быть похожей хочу на Маргариту Евгеньевну, потому что мне нравится, какая она красивая и как умеет разговаривать».
Полина Захаркина:
«Люблю за уважение и за то, что они добрые и учат нас разговаривать полным предложением. Они разрешают нам делать на их волосах причёски, и мы их причёсываем как красавиц».