Первыми точками на этом условном атласе стали три областных центра – Владимир, Смоленск и Ярославль. Сначала в каждом из городов группой ЦИРКОН проводились дискуссии в формате фокус-групп, а затем массовые опросы населения (не менее 600 человек). Сергей Лебедев, привлечённый к исследованию в качестве эксперта, взялся расширить географию проекта и опробовал отработанную схему на Белгороде.
По мнению авторского коллектива, локальную идентичность, или – если перевести с социологического на русский – чувство города, помогают выявить несложные вопросы о значимых местах и событиях, героях прошлого и настоящего, любимых общегородских праздниках, предметах гордости. Прежде чем познакомить вас с любопытными ответами, сравнениями и процентами, отметим: данные по Белгороду предварительные, в отличие от Владимира, Смоленска и Ярославля, по которым составлен итоговый аналитический отчёт.
Древность vs. современность
Опишите Белгород одной фразой. Вот вам один из вопросов, который затрагивает общегородские ценности и мифы. Подумайте сами, предложите подумать друзьям и сравните с результатами массового опроса. Почти половина респондентов охарактеризовала Белгород как город первого салюта (49,5 %), треть выбрала вариант, также связанный с боевым прошлым – город воинской славы (33,3 %). Фраза «Белгород – чистый город» отражает мнение 28,9 % опрошенных, и совсем немного ей уступает такая характеристика: «Белгород – это большая деревня, где все всех знают» (28,3 %).
«Пожалуй, наиболее популярная наша поговорка, – комментирует Сергей Лебедев. – Полудеревенские отношения сохраняют свою актуальность, и этим Белгород отличается от крупных городов и даже сопоставимых средних. Мы зависли между городом и деревней и находимся в переходном периоде, городские коммуникации в полной мере ещё не сформировались».
Топовые фразы-характеристики Владимира, Смоленска и Ярославля едины по смыслу. Там в первую очередь отмечают древность и историческую значимость. Среди негативных высказываний можно выделить «город, обиженный Москвой» (Владимир, 8 %) и «город без хозяина, достойный лучшей доли» (Смоленск, 6 %). Показательно, что единственная критическая характеристика Ярославля – «город без дорог» – обошла множество позитивных, расположившись на третьем месте (26,3 %) после «города с богатой историей» (41,8 %) и «города, основанного Ярославом Мудрым» (35,3 %).
Социологическая ирония в том, что 26,4 % респондентов в нашем городе, отвечая на вопрос «Чем Белгород знаменит и славен больше всего?», отметили «хорошие дороги». Это третья по популярности версия. Первая – Прохоровское сражение (65,3 %), вторая – «КМА-руда» (28,5 %), четвёртая, с полупроцентным отставанием от «хороших дорог», – «белгородская продукция». Оценка производственных успехов – исключительно наша фишка, в трёх остальных городах тема промышленности практически не представлена.
Краткий обзор славы соседей по исследованию. «Здесь открылся первый театр в России», – гордятся ярославичи, «город входит в Золотое кольцо», – напоминают владимирцы, «город является одним из древнейших России», – подчёркивают смоляне, два года назад отметившие 1150-летие. Это первые строчки результатов опроса. Нельзя не заметить, что в менее популярных ответах иногда фигурируют и сомнительные достижения. Например, тюрьма «Владимирский централ» прославилась на всю страну: владимирцы факт признают, хотя вряд ли ему рады. А 8,2 % белгородцев в достижения записали «политику духовной безопасности».
Иллюстрация Любови Турбиной
И в горе, и в радости
Локальную идентичность во многом предопределяют события. Причём не только исторические, но и недавнего прошлого. Что приходит вам на ум как самое значительное событие для города? Большинству белгородцев – освобождение от фашистской оккупации (64,5 %). Смоляне тоже отдают первенство Великой Отечественной (Смоленскому сражению 1941 года), хотя в их истории было и нашествие Наполеона, и оборона от поляков во время Смуты. Владимирцы забираются в глубь веков и называют оборону города от монголо-татар (1238 год), а ярославцы, напротив, событие четырёхлетней давности – гибель хоккейной команды «Локомотив».
Другие ответы в Белгороде наглядно показывают, что жителей объединяет и общая беда, и общая радость. Так, 21,1 % респондентов придали особое для городской истории значение трагической стрельбе на Народном бульваре в 2013 году, 24,4 % – прошлогодней эстафете олимпийского огня, 25,5 % – празднованию 70-летия Победы.
Массовый опрос чётко показал, что именно День Победы и День города позволяют белгородцам почувствовать себя белгородцами, испытать ощущение единства с другими жителями. Такая же картина во Владимире, Смоленске, Ярославле и, надо полагать, во многих других населённых пунктах страны. От названных праздников во всех четырёх городах значительно отстаёт Новый год, однако он везде удерживает третье место. Наиболее популярный не общенациональный праздник – ярославская масленица, которая позиционируется как главная масленица России. В Белгороде вслед за большой тройкой чаще других называли акции «День знаний возле БелГУ», «Ночь музеев» и фестиваль воздушных шаров.
Раскрутить Раздобаркина
Если попросить владимирца, смолянина или ярославича показать главное место города, то первый поведёт вас к Золотым воротам, второй – к крепостной стене, третий – на Стрелку (мыс при слиянии Волги и Которосли). Куда поведёт белгородец? В диораму. Музей считают лицом города 43,9 % опрошенных. Это, к слову, самый низкий процент, если сравнивать с лицами других городов – то есть единого мнения насчёт главного символа у нас нет. Помимо диорамы, горожане называли НИУ «БелГУ» (39,1 %), памятник князю Владимиру (30,9 %), Соборную площадь (24 %), парки (23,4 %) и т. д.
«Да, мы не в Ярославле, где весь центр города входит в список Всемирного наследия ЮНЕСКО, – говорит профессор Лебедев. – Но для Белгорода характерно прохладное отношение даже к тем зацепкам, которые есть. Надо беречь здания исторические, которых очень мало – буквально каждый кирпич! Беречь названия, сохранившиеся с давних времён... Вот зря приняли такое решение с «Белоснежкой». Это название нужно было сохранить, как сохранили название «Родина». Пусть убрали соответствующий кинотеатр, но мем сохранился. И выставочный зал, и остановка – это здорово. Там жили мои дедушка с бабушкой, отец, там с детства жил я – для нас это родина во всех смыслах. Для всех местных людей. Для них «Родина» осталась на месте, и это очень важно».
Зная, что не место красит человека, социологи предложили респондентам назвать людей, которые прославили город. Среди современников белгородцы выделили олимпийскую чемпионку Светлану Хоркину (47,7 %), волейбольный клуб «Белогорье» (37,3 %), губернатора Евгения Савченко (34,5 %), бойца смешанного стиля Фёдора Емельяненко (33,3 %), команду КВН «Детективное агентство «Лунный свет» (33,1 %).
Со знаменитостями прошлого в Белгороде возникло больше затруднений, нежели в древних городах. Список возглавили актёр Михаил Щепкин и инженер Владимир Шухов (42,7 и 42,1 % соответственно), далее – солдаты Великой Отечественной войны (37,1 %), полководец Николай Ватутин (34,5 %), святитель Иоасаф (20 %), аграрий Василий Горин (18,6 %).
«В одном только Ярославле несколько десятков известнейших людей: начиная от Ярослава Мудрого, продолжая Николаем Некрасовым и заканчивая Валентиной Терешковой. То же самое во Владимире (князья Андрей Боголюбский, Владимир Красное Солнышко, Владимир Мономах, Александр Невский, диктор Юрий Левитан – прим. авт.) и Смоленске (зодчий Фёдор Конь, космонавт Юрий Гагарин, композитор Михаил Глинка, учёный Николай Пржевальский, поэт Александр Твардовский – прим. авт.). В отличие от нашего порубежья там всё-таки был центр, колыбель культуры, – поясняет Сергей Лебедев. – Но можно говорить и о нераскрученности местных знаменитостей. Взять, например, Максима Раздобаркина – выдающийся же был производственник (директор Белгородского котлостроительного завода – прим. авт.)! Таких людей, помимо увековечивания в названиях улиц, надо вспоминать более основательно, чтобы знала молодёжь. А писатели? Олега Кириллова, может, знают, но у нас же был ещё Филипп Наседкин, который, будучи слепым, написал 11 романов. О нём почти никто не слышал. Философ Юлий Вейнгольд – наверное, единственный философ в Белгороде, который был достаточно известен. Легендарный журналист Константин Битюгин... Об этих людях знают гораздо меньше, чем они заслуживают. Это несправедливо».
Моя хата с краю?
Исследователи попытались нащупать самую сердцевину локальной идентичности – представления горожан о самих себе. Во Владимире уверенно лидируют два определения: «люди со спокойным характером» и «гостеприимные люди» (по 37 %). Смоляне говорят о себе как о людях широкой души (39 %), терпеливых и стойко переносящих все трудности (35 %), готовых к отпору агрессии, но отходчивых (30,5 %). Почти четверть опрошенных в Ярославле считают справедливой местную поговорку «ярославцы – все красавцы», главным образом имея в виду внешнюю привлекательность горожанок. Характеристика-поговорка на втором месте; выше красоты ярославцы ценят свою отзывчивость и доброжелательность (35,7 %).
Как видно, лестные суждения доминируют. И это нормально. Такова социологическая практика: массовое сознание стремится к усреднению и позитивизации своего образа. Тем не менее наши земляки выглядят относительно самокритично. За одобрительной поведенческой характеристикой «белгородцы гордятся чистотой» (28,3 %) следует неоднозначная «белгородцы любят пафос, показуху» (26,3 %). В свете этого трудно отнести к стопроцентно позитивным варианты «белгородцы уважают себя» (20 %) и «белгородцы – высокодуховные люди» (18 %). Зато позитив не вызывает сомнений там, где респонденты находят жителей Белгорода энергичными, деловыми, инициативными (23 %) или крепкими, надёжными в деле людьми (14,2 %). Среди характеристик со знаком минус отметим мнение 13,2 % опрошенных о том, что белгородцы живут по принципу «моя хата с краю». Другие откровенно негативные эпитеты – «злые», «грубые», «ленивые» – оказались малопопулярными.
В ходе массовых опросов выявились противоречивые и отчасти экзотичные самоидентификации. Некоторые смоляне «не любят грязнуль», ярославцы слывут завсегдатаями культурных мероприятий, но «плохо водят автомобили» и «часто матерятся», белгородцы «страдают дачными угодьями», а владимирцы, с одной стороны, «мещане» и «ищут, что где подешевле купить», с другой – «люди с характером «гуляй, рванина!».
Если бы житель условного города N, выбирая между переездом в Белгород, Владимир, Смоленск или Ярославль, руководствовался установками толерантности, он отдал бы предпочтение Смоленску. Там три четверти жителей не смогли назвать, кого они считают «чужими». В Ярославле эта доля составила 61 %, а во Владимире – только 34 %.
«Это не значит, что владимирцы ксенофобы, но они фиксируют, что «чужие» есть, и конкретно говорят, кто именно. Во всех без исключения городах называют представителей Кавказа и Средней Азии, цыган, иностранцев как таковых, лиц без определённого места жительства», – рассказывает Сергей Лебедев.
Репрезентативных данных о восприятии «чужаков» белгородцами пока нет, однако, по словам профессора, мы ближе к «нетолерантному» Владимиру, нежели «терпимому» Смоленску. Но в силах горожан заставить социолога ошибаться. Начиная с сегодняшнего дня – того самого, когда можно испытать ощущение единства и перестать идентифицировать «чужих».