Утраченные и хранимые. О чём можно узнать, прогуливаясь по старому кладбищу в Белгороде

Никакой мистики

Экскурсовод – белгородец Алексей Бондарев. Он более 10 лет назад оказывал услуги по уходу за захоронениями, позже начал интересоваться кладбищами как объектами культуры и истории. Теперь накопленными знаниями охотно делится с желающими, проводит экскурсии.

«Есть такой термин – тафофилия, – сообщает экскурсантам Бондарев. – Медики называют её патологией, не совсем здоровым влечением к образу смерти и похорон, к тихой, по‑особому мистической атмосфере кладбищ. Впрочем, для окружающих это безобидно. Но нет никакой мистики в смерти: она неизбежна. Возможно, единственное закономерное явление в нашем хаотичном мире».

Не являются тафофилией естественные чувства тех людей, которые посещают Новодевичье, Ваганьковское и другие знаменитые кладбища, где с благоговением видят великие имена, задумываются о богатстве и величии истории и культуры России. Наконец, смотрят на склепы и надгробия как на произведения искусства.

Белгородских экскурсантов тоже не интересует мистика: они пришли за историей. К ним применим другой научный термин: некрополистика – узкоспециализированная отрасль исторических знаний, предметом изучения которой являются кладбища и некрополи.

Находясь на стыке наук, некрополистика имеет отношение к краеведению, архитектуре, скульптуре, вплоть до геральдики. Сведения исследований полезны при составлении родословных, написании биографий.

В России официально зарегистрированное в форме некоммерческого партнёрства Общество некрополистов ведёт поиск и учёт могил выдающихся личностей, сбор исторических материалов. Если есть деньги и время, энтузиасты ухаживают за захоронениями.

С кладбища – в метро

Войти на кладбище можно со стороны благоустроенного главного входа на перекрёстке улиц Попова и III Интернационала. Алексей Бондарев рассказывает, что до революции старое захоронение называлось Новым русским кладбищем. Кроме него, на территории от современного ДОСААФ до бывших бани и медвытрезвителя располагались Еврейское и Старое русское кладбища. Следов от них не осталось.

Экскурсовод не скрывает, что основные знания он почерпнул из книги Александра Крупенкова «Пройдёмся по старому Белгороду».

Все шесть переизданий этой книги, каждый раз всё более насыщенных, – библиографическая редкость сегодня. Бондарев рекомендует не упускать возможность и приобрести это ценнейшее исследование краеведа, если вдруг посчастливится.

По Крупенкову, старое городское кладбище основано во второй половине 1770-х.

В 1779 году при нём возвели Никольскую церковь для отпевания. Маленький поначалу храм с годами расширялся и достраивался. В 1962 году после закрытия Преображенского собора он стал кафедральным.

Патриарх Алексий I утвердил его новое наименование – Белгородский кафедральный собор во имя Иоасафа, епископа Белгородского. С тех пор храм зовётся Николо-Иоасафовским.

История кладбища после революции и до военных лет – это запустение и разрушение: грабили и большевики, и оккупанты. Предприимчивый делец из Харькова по фамилии Стрейчик договорился с городскими властями о продаже ему мраморного лома битых надгробий – после этого количество сделок только выросло.

По свидетельству старожила Виктора Чаплыгина, до войны мрамор увозили в Москву для отделки станций метрополитена.

Фото: Олег Гончаренко

Когда надгробия блуждают

Со стороны кладбище можно принять за ухоженный парк с аркой на входе, памятником погибшему воину, аккуратными дорожками, выкошенной травой. Лишь потом угадываются редкие кресты и надгробия. А массивный объект в центре – колумбарий с прахом белгородцев. Их кремировали в других городах (в Белгороде крематория нет и пока не предвидится).

«Но лет через 50, пожалуй, в землю лечь у нас будет уже невозможно, – делает экскурсовод футурологический прогноз. – В США соотношение погребённых в земле и кремированных когда‑то было 80 на 20 %, сейчас стало ровно наоборот. Причина – нехватка земли и, как следствие, высокая стоимость ритуала».

Городское кладбище было благоустроено в 2012 году. Тогда не обошлось без претензий горожан из‑за утраты многих захоронений.

Прогулка среди могил. Что интересного можно увидеть и узнать на белгородских кладбищах

Мэрия установила по периметру кладбища памятные стенды с теми именами погребённых, которые удалось выяснить.

— Ходим по костям, – переживают некоторые экскурсанты. – Но здесь иначе невозможно.

— По самым минимальным подсчётам, за всё время существования кладбища, закрытого в 1967 году, здесь было захоронено 75 тысяч человек, – сообщает Бондарев.

Сохранились 54 старинных надгробия, но вряд ли хоть одно из них сегодня находится на месте захоронения: памятники неоднократно перемещались.

Самое старое надгробие – Марии Фёдоровны Хлоповой. Она умерла в 1809 году. Самый возрастной из похороненных – солдат Василий Петрович Позняков, старейший житель России. Он умер в возрасте 130 лет в 1813 году. Но в старинных метрических книгах могли быть ошибки, так как заполнялись они со слов родственников.

Угол, где расположен парадный вход на кладбище, – «немецкий». Там хоронили живущих в Белгороде иностранцев, которых, как известно, называли немцами. Надпись по‑польски – на надгробном камне полковника Густава Озембловского – отца белгородского революционера Озембловского, в честь которого названа улица в городе. Впрочем, его надгробие также мигрировало.

«Здесь лежит мой друг-солдат…»

На современных могилах – знакомые имена. Рядом со своей сестрой похоронен белгородский поэт-фронтовик Виталий Буханов (1926–1965).

Уроженец Белгорода, поэт Владимир Фёдоров упомянул Буханова в своём стихотворном обращении «Товарищам из Белгородского горисполкома» – протестуя против идеи сноса старого кладбища:

И здесь лежит мой друг-солдат
Виталь Степанович Буханов.
Нёс до Варшавы автомат,
До сахалинских злых туманов.

Невдалеке – захоронение милиционера Фёдора Хихлушки (1926–1966). Он геройски погиб при исполнении служебного долга вместе со своей собакой, которая, как говорят, захоронена тут же, в пределах ограды. Памятник им обоим стоит в Белгороде на территории школы № 12.

Рядом – ухоженная могила Фёдора Григорьевича Зотова (1926–1965).

«Это отец зампредседателя облдумы Зотова», – сообщает экскурсовод.

Саркофаг, столб, крест. Как менялась мода на надгробия в Белгородской области

Петральные и дендральные

Привлекают внимание посетителей надгробия начала ХХ века – комель дерева с отрубленными сучьями. «Дендральные» – так называются они по науке, от греческого «дендро» («дерево»).

В книгах Крупенкова их особенность не объясняется. Молчит об этом и экскурсовод Алексей Бондарев. Но такие же памятники описывает белорусский историк Сергей Грунтов в своей работе «Символика дерева в христианских и еврейских надгробиях Беларуси XIX–XX вв.».

Он предполагает, что дерево – понятный каждому христианину и иудею символ жизни, появляющийся в первых же строках Библии. «Дерево плодовитое, приносящее по роду своему плод» (Бытие 1:11). В срубленном виде оно символизирует смерть.

Учёный указывает, что в сознании людей XIX века (по крайней мере, дворян) и вплоть до наших дней дерево связано с развитием и продолжением рода – родовое древо. Значит, ветви его могут обозначать членов рода, поэтому символика срубленных сучьев вполне ясна. И само появление мёртвого дерева на могиле значит, что здесь упокоен последний член фамилии, род прекратил существование.

Обрубленное дерево в форме креста, стоящее на каменной глыбе, – петрально-дендральное надгробие («петра» – по‑гречески «камень»), символизирующее Голгофу.

Память народа

У южного входа на кладбище прячется в траве надгробие землевладельца Николая Евграфьевича Муханова (1800–1874). Его особняк в Весёлой Лопани – одна из немногих сохранившихся в области старинных усадеб.

В углу со стороны Центра образования № 1 – построенный на средства РЖД памятник более 100 железнодорожникам, сгоревшим заживо при бомбардировке станции Белгород в 1943 году – разводя составы, они смогли выполнить поставленную задачу ценой собственной жизни.

На этом кладбище много могил воинов. В военной форме, с наградами – Иосиф Антонович Стасик (1918–1965).

«Информацию об офицерах можно найти на сайтах типа «Книга Памяти», – советует экскурсовод.