Тайны села Сабынино. О чём шепчут липы в бывшем имении князей Волконских под Белгородом

Один – самый большой и раскидистый – инвалид войны: во время немецкого налёта в него попала бомба. Но зелёный великан не погиб – и уже много лет к нему за благословением на долгую и счастливую семейную жизнь приезжают молодожёны. И немудрено: примерный возраст патриарха села и его «товарищей» – больше 200 лет. А значит, помнят они бывших владельцев здешних земель. Их было несколько, но князья Волконские, оставившие яркий след в истории села, появились здесь лишь в XIX веке.

Богатый и влиятельный

Именно таким был род князей Волконских. Родоначальником его является князь Михаил Всеволодович Черниговский (умер в 1246 году), праправнуки которого владели вотчинами на берегах реки Волкони, от чего и пошло название рода. Судьба нескольких представителей этой фамилии связана с нашим краем.

Так, князь Андрей Романович Волконский строил Белгород в конце XVI века, а затем был в нём вторым воеводой. Ещё один Волконский – князь Григорий Константинович – пребывал в «товарищах» (т. е. помощниках) воеводы Ромодановского, а князь Фёдор Иванович Волконский в начале XVII века сам воеводствовал в Белгороде.

Отметились в истории белгородских земель и другие представители этой фамилии, и, возможно, именно их потомки впоследствии стали владельцами Сабынино.

Большой вклад в исследование биографии представителей дворянского рода Волконских внесла главный хранитель фондов Государственного архива Белгородской области Елена Кривцова, написавшая исследовательскую работу по белгородскому имению князей Волконских, а также педагоги кривцовской школы, в числе которых учитель истории Ольга Торянская. В частности, благодаря кропотливому труду Елены Владимировны удалось приоткрыть завесу тайны над тем, как земля в Сабынино оказалась в собственности у князей Волконских.
 

Два каштана да липы-старожилы

Поменяв нескольких хозяев, в середине XVIII века она досталась помещику Михаилу Николаевичу Леонтьеву. Его супругой стала Надежда Ивановна Волконская (в девичестве Чоботова). Она была вдовой князя Ивана Николаевича Волконского, который рано умер, оставив её с двумя детьми – сыном Григорием и дочерью Анной. А во втором браке с Михаилом Леонтьевым у Надежды Ивановны родилась ещё одна дочь Варвара. Ей после смерти помещицы в конце XVIII века и перешло Сабынино. Но через десять лет – в 1806 году – умерла и Варвара Михайловна, причём бездетной. Обширные земли унаследовал её муж, генерал-майор Кретов, двоюродная сестра Анастасия Голубкова и дядя – Пётр Хитрово.

«Только в 1821 году по решению сената часть земель родной бездетной тётки Варвары Кретовой досталась племянникам – детям князя Григория Волконского: Борису, Петру, Николаю, Варваре и Надежде», – поясняет Елена Кривцова.

В 1827 году вдова князя Григория Волконского – Екатерина Платоновна – основала в Сабынино родовое поместье. Старожилы села, чьи предки были крепостными Волконских, рассказывали своим внукам и правнукам о красивом двухэтажном особняке, который стоял на холме. За ним, как и положено, располагались дворовые службы, псарня и фруктовый сад. А к дому вели каштановые и липовые аллеи.

Прапрадед местного жителя Сергея Чемеричина – Михаил Серебрянский – был главным садовником в имении Волконских. Премудрости этого непростого дела он постигал за границей, куда его послали учиться господа. Именно под руководством Михаила Илларионовича и был заложен сабынинский парк.

Увы, до наших дней дожили лишь два каштановых дерева, да и лип-старожилов в селе осталось немного. Однако и сейчас, когда они зацветают, всё Сабынино окутывает их сладкий запах. А много лет назад он приманивал пчёл с хозяйской пасеки. Согласно легенде, князь Борис Волконский регулярно посылал бочонки с липовым мёдом к царскому столу. Да и про себя князья Волконские не забывали: в имении они жили наездами, а большую часть года обитали в столице. Туда дворовые люди регулярно на баржах по Северскому Донцу (тогда река ещё была судоходной) отправляли не только мёд, но и липовый цвет, травы для чая, а также сушёные фрукты, мочёные яблоки, грибы и ягоды.

Об этом своей внучке Анне Немыкиной рассказала Анна Скисова, работавшая поваром в имении Волконских.

Здесь жил Бальмонт

Знаменито сабынинское имение Волконских и тем, что в начале прошлого века в нём гостил известный поэт-символист Константин Бальмонт. Эту страницу истории исследовал белгородский краевед Александр Витохин.

Поселился здесь Константин Дмитриевич, можно сказать, вынужденно: ему было запрещёно жить в столице и губернских городах после публичного выступления в марте 1901 года, во время которого поэт прочитал стихотворение «Маленький султан», где критиковал царя Николая I. Погостить в Сабынино поэта с семьёй пригласил тогдашний хозяин имения – князь Дмитрий Волконский. Позвал по‑родственному, так как был женат на сестре жены Константина Бальмонта – Марии Алексеевне. В итоге Бальмонты – сам поэт, его жена Екатерина Алексеевна и их новорождённая дочь Нина – поселились во флигеле усадьбы и прожили здесь до марта 1902 года.

Оторванный от столичной суеты поэт не скучал: он много читал, активно переписывался с друзьями и работал над своим новым сборником «Будем как Солнце». Наверняка Бальмонт подолгу гулял по липовым аллеям усадьбы. И как знать, быть может, сладкий запах цветущих сабынинских лип подарил символисту не одну точную и яркую рифму?

Тем не менее в конце 1901 года ссылка в провинцию стала тяготить вольнолюбивого поэта. Его друзья в Москве похлопотали о разрешении на выезд Константина Дмитриевича за границу, и в середине марта он с семьёй покинул гостеприимное сабынинское поместье Волконских и отправился сначала в Москву, а оттуда почти сразу же во Францию и дальше путешествовать по Европе. 

А в поместье Волконских жизнь покатилась дальше по давно заведённому распорядку, который разрушила революция. После неё в покинутом господском доме обосновалась школа, а затем в годы войны усадьбу заняли немецкие оккупанты. Тогда же особняк и сгорел: сожгли его местные партизаны, выкуривая оттуда врага.

Три надгробия…

Недалеко от стёртого с лица земли княжеского поместья лежат три надгробные плиты, на которых высечены имена Бориса Григорьевича, Петра Григорьевича и Софьи Николаевны Волконской (урождённой Бахметьевой).

Князь Борис Григорьевич Волконский (1794–1861) в юности плавал на гвардейском фрегате «Россия». В отставку вышел в 1823 году в чине капитан-лейтенанта и поселился в сабынинском имении, где и прожил до самой смерти.

Его брат Пётр Григорьевич Волконский (1803–1857) – сделал более успешную военную карьеру. Он тоже начинал гардемарином, за три года дослужился до командира галиота «Церера», но затем перешёл на службу в лейб-гвардейский Семёновский полк. Пётр Григорьевич проявил себя в Русско-турецкой войне 1828–1829 годов, впоследствии командовал лейб-гвардии Гренадёрским полком и в 1836 году получил звание генерал-майора. Военной службе Пётр Григорьевич отдал более 30 лет жизни и стал кавалером множества высших государственных наград. В Сабынино он вернулся в самом конце жизни.

О Софье Николаевне Волконской (урождённой Бахметьевой) (1811–1886) известно совсем немного. Только то, что была она женой среднего брата Петра и Бориса Волконских – Николая, и на склоне жизни – в 1877 году – пожертвовала деньги – 3 450 рублей на «вечное время» и 180 рублей на строительство каменной колокольни в селе Ржавец (Корочанский район), где у них с мужем было своё имение. А похоронили Софью Николаевну в Сабынино скорее всего потому, что в этом селе располагалась семейная усыпальница.

До самой революции представители княжеского рода Волконских жили в сабынинском имении и находили вечный покой в фамильной усыпальнице. Местные старожилы утверждают: надгробных плит здесь было гораздо больше, однако документальных подтверждений этого факта нет.

Сама усыпальница располагалась в ограде красивой Покровской церкви, находившейся недалеко от господского дома. Но в 30-х годах прошлого века церковь разрушили и могилы остались без присмотра. Фамильная усыпальница Волконских была разорена, большинство гранитных плит, опять же, по словам старожилов, вывезли в Германию немцы, а в 1970-х годах могилы Волконских сравняли с землёй.

Сейчас три оставшиеся плиты лежат у подножия поклонного креста, установленного на месте разрушенной церкви, хотя старожилы указывают, что истинное место захоронения князей находится чуть дальше.