Просто песня, или Записки уличного музыканта

«Андрей, ты же умеешь играть? Сделай нам материал «Как я был уличным музыкантом», – предложили на планёрке.

Сделаю. Почему бы не сделать?

С опытом

В 10-м классе мы с друзьями много гуляли и повадились петь песни на автобусных остановках. На них не было скамеек, и я играл «Короля и шута», сидя прямо на бордюре. Это был первый уличный опыт.

Перед выпускным мы поехали с классом в Питер. Неделю гуляли по городу, ели макароны по вечерам, слушали музыкантов на Невском. В день, когда нужно было уезжать домой, мы провели несколько часов на вокзале – классная сильно переживала, что не успеем.

Фото: Анастасия Арчибасова
Звуки улиц. Кто тусуется на белгородской набережной в последние тёплые дни

Заскучав, мы вспомнили про гитары, которые брали с собой в поездку.

— Давай поиграем?– сказал я другу.
— Прямо здесь?
— Давай на улице.

Мы вышли из здания вокзала, достали гитары, сели на рюкзаки. Для приличия положили чехол перед собой – вдруг кто‑то захочет бросить мелочь? Стали петь. Кажется, это было «Танцуй» группы «Сплин». Одноклассник пел погано, я, наверное, тоже. Зато мы чувствовали причастность к питерской культуре уличных музыкантов.

В чехле даже появилась сигарета. А ещё появились полицейские. Сцена как в немом кино. Двое патрульных прогуливаются, затем видят нас, поворачивают, приближаются. Мы всё понимаем без слов, замолкаем, встаём, собираем манатки. Они выпрямляют траекторию движения и идут по своим делам.

Тогда я бесславно закончил карьеру уличного музыканта и до недавнего времени в людных местах не играл.

Фото: Валерия Алисова

Солнечные часы

Написание этого материала я откладывал до последнего. Погода будто подыгрывала: только я решался выйти на улицу с гитарой – начинался дождь. Но в какой‑то момент звёзды сошлись, экзамены сдались, дождь прекратился, и стало ясно, что пора – солнечные часы на Народном бульваре ждут.

Там, где обычно играют музыканты, сегодня стоят мусорные пакеты. Неплохой намёк. Пришлось усаживаться на противоположную сторону часов. Почему усаживаться? Просто гитара моя без ремешка – стоя не поиграешь. В таком положении игра и пение выглядят как халтура. Но ничего не поделаешь – настроил и заиграл. Такой неловкости, кажется, вообще раньше не испытывал. Хочется закончить после первого же слова, первого же аккорда. Несколько раз останавливался и снова начинал.

Люди идут мимо. Или катятся на самокатах. Кто‑то выгуливает собак, заткнув уши наушниками. Какая‑то девочка ездит кругами по солнечным часам, то и дело пролетая мимо меня. Когда кто‑то задерживает на мне взгляд, я тоже задерживаю. Пара песен – нет результата. Не прекращая петь, глазею по сторонам. Вот чуть не подрались собаки. У чёрного лабрадора больше шансов.

Фото: Валерия Алисова

Ещё пара песен. В чехле пусто. Может, проблема в том, что я тихо пою? Но я не умею громко. Мне кажется, петь громче – это кричать, мне так не нравится. Так что делаю как умею. Тем более на звание артиста я не претендую. Но на шаверму заработать хочется.

Передо мной останавливается женщина с пакетами. Я играю «Романс» «Сплина», очень трогательную песню. Женщина стоит и смотрит. У неё тёмный макияж. Она садится рядом и начинает бурчать какой‑то свой мотив. Я останавливаюсь.

«Спасибо, – говорит женщина, – молодец. А я Пугачёву пою». 

Пугачёва в её исполнении похожа на страшное заклинание.

— Я когда‑то перепевала Пугачёву! Меня Жанна зовут.
— Андрей, – говорю, – Я Пугачёву не умею играть.
— Не-не и не надо! Я и так спою, – и снова начинает заклинание. – Мне знаешь сколько лет? 50. У меня дочке 30. Её Вика зовут. А внучку – Ника. Вот как! Две Победы: одна греческая, другая римская.

Не закончив мысль, она встаёт, берёт пакеты и уходит. Ссутуленная фигура движется в сторону улицы Попова. В моём чехле пусто. На сегодня хватит.

Фото: Валерия Алисова

Арбат

Белгородский Арбат – живописная и тихая улица. Здесь тоже можно поиграть. С новыми силами и каким-никаким опытом прихожу, сажусь, пою. Рядом кладу чехол, уже особо не надеясь что‑то в нём увидеть.

Люди идут мимо. Или катятся на самокатах. Сверху начинает моросить дождь. После «Синевы», которую я кое‑как вспоминаю, капли становятся больше. Люди достают зонтики. Я не сдаюсь. Пою что‑то хорошо знакомое, и мне всё это начинает нравиться. Прохожие смотрят на меня, некоторые даже дольше одной секунды.

Маленький мальчик на маленьком самокате тормозит возле меня и морщит лицо. Не оттого, что плохо, даже, кажется, наоборот. Он помахивает ручками и подтанцовывает.

«Что ты тут, дирижируешь? – спрашивает мальчика подошедшая мама: они с сыном очень похожи.

По Арбату идёт Ян Тёрнер – преподаватель английского из БелГУ. Он из Англии. Когда‑то мы занимались с ним на курсах, и он приносил гитару, пел английские песни. Теперь он идёт мимо и очень внимательно смотрит. Кажется, вспоминает. Я машу ему, он машет мне и идёт мимо. У меня возникает тёплое ощущение, как будто ему понравилось. Клёвый мужик Ян Тёрнер.

Фото: Валерия Алисова