Железный «Феликс» и керосиновые лампы. Какие тайны хранит пункт приёма металлолома в Ивне

От бидона до машины

В первый день очередного резкого потепления, случившегося в конце февраля, по улицам, кажется, плывёт всё, кроме тяжеловесного хозяйства индивидуального предпринимателя Олега Гондусова. Да и как оторвётся от земли, например, остов «жигулей» – пусть и без дверей, двигателя, сидений и колёс, или огромное квадратное сооружение, принадлежавшее ранее сельскохозяйственной технике. Разве что детский велосипед, лежащий в общей куче вместе с черенком от лопаты и небольшим ящиком с проволокой и подшипниками, может отправиться вплавь. Но только до ближайшего бампера, преграждающего фарватер.

«Основной хлам находится здесь, под открытым небом, – объясняет хозяин пункта, показывая свои владения. – Большую часть уже вывезли, но сейчас идёт падение цены, поэтому пока ждём. Крупный чёрный лом сами забираем на манипуляторах, на месте взвешиваем и расплачиваемся с людьми – по 16 рублей за 1 кг. «Жигули» потянули на 350 кг. Цветной металл – в закрытом помещении.

Приёмщица лома цветных металлов Татьяна Бабкина открывает двери маленького склада, где хранится не просто бесполезный металл, а целая эпоха. Покрытые пылью настольные весы, напоминающие чаши правосудия, гирьки от 10 до 400 г, батарея, алюминиевый кувшин, бидон, чугунок и круглый предмет непонятного происхождения, чей функционал остаётся тайной для Олега Николаевича и его сотрудников. Но больше всего воображение поражает другой ребус, который предлагает разгадать предприниматель, – с цифрами в горизонтальном и вертикальном рядах, ручками сбоку. Что в чёрном ящике, господа журналисты?

— Написано «Феликс», номер ГОСТа 1970 года, цена 15 рублей, – читаем вслух с фотокорреспондентом, передавая друг другу в руки неизвестную железку с потрескавшейся краской. – Дзержинский тут ни при чём? На обратной стороне гвоздём нацарапано «бух», клеймо завода. Вариантов нет, признавайтесь.

— Это калькулятор, товарищи, – раскрывает тайну Олег Гондусов. – Кто‑то в мешок положил и выбросил, я подобрал. На переработку не сдаю, стоит у меня в кабинете. Кстати, такой же был у моего деда, работавшего бухгалтером на сахарном заводе, поэтому вещица знакома. Правда, как пользоваться, сказать не могу. Ручки надо крутить вроде, и цифры перескакивают.

Пробую вернуть машинке заводские настройки и понять, как сложить двузначные числа, однако за 50 лет утекло слишком много воды: «Феликс» неподвижен, как и подобает памятнику.

Паспорт – ниточка к преступнику

Любой предмет – от гирьки до автомобиля – здесь принимают строго по паспорту, потому что регулярно приносят украденные вещи. Чем выше поднимается цена на металл, тем чаще нерадивые сдатчики решаются на преступления. На ворованном велосипеде не написано, что его унесли пару дней назад с чужого двора, поэтому в пункте приёма такой экземпляр покупают. В случае совершения краж правоохранители обязательно проверяют территорию складов и, если обнаруживают пропажу, изымают. Паспортные данные – ниточка, ведущая к злоумышленнику.

«Как визуально определить, что разбитые кувалдой и сложенные в мешок чугунные куски были раньше оградками на кладбище? – делится хитростями преступников Олег. – Таким же образом можно искромсать чугунную батарею. Обычно воры сдают свою добычу тем, кто занимается ломом незаконно, чтобы обезопасить себя. А я один раз в год стабильно остаюсь внакладе после изъятия украденного».

Однажды неизвестные на грузовой машине привезли около тонны разрезанного металла. Олег Гондусов, осмотрев товар, ничего подозрительного не увидел: взвесил, расплатился, выгрузил у забора. Следом прибыли сотрудники МВД и сообщили: принятый лом – имущество бывшей животноводческой фермы, располагавшейся неподалёку, в Курской области. Составили протокол изъятия и предложили пострадавшему предпринимателю предъявить в суде встречный иск. Бизнесмен лишь руками развёл.

«Ко мне наведались и в случае когда на агропромышленном предприятии украли редуктор стоимостью 250 тысяч рублей, – продолжает тему хозяин. – Понятно, что сделал это кто‑то из рабочих: на охраняемый завод мы с вами не попадём. Сдавать побоялись – паспорт потребую. И полицейские всегда проверят меня в первую очередь».

Открыть подобный бизнес и заниматься им вплотную в маленькой Ивне – дело сложное, хлопотное и абсолютно неприбыльное, считает Гондусов.

Во‑первых, чтобы получить лицензию на подготовку, хранение, переработку и реализацию лома чёрных и цветных металлов, нужно потратить массу времени и денег, причём пакет документов одинаков и для крупного электрометаллургического комбината, и для мелкого индивидуального предпринимателя.

Во‑вторых, доход приёмщика зависит от цен, которые диктуют монополисты на этом рынке. Олег, например, транспортирует лом то в Старый Оскол, то в Беларусь, в последний раз отвёз товар на металлургическое предприятие в Ростовскую область, где предложили неплохую стоимость. В третьих, обороты металла в сельской местности оставляют желать лучшего: на хлеб хватает, говорит Гондусов, но о больших объёмах речи нет и быть не может.

Продают за копейки или дарят

Рядом с табличкой, информирующей о месте выгрузки лома, стоят электронные весы, на которых Татьяна Сергеевна взвешивает предметы, а потом рассчитывается с клиентами согласно прейскуранту. Например, тот самый калькулятор стоимостью 15 советских рублей теперь не дотягивает до 60 российских, потому что металла в нём ровно на 3 кг 600 г. На алюминиевых изделиях можно заработать больше – их принимают по 60 рублей за 1 кг, латунь оценивают в 190 рублей, медь – в 400.

— Чего только не приносят сюда, – вступает в разговор приёмщица металлолома с пятилетним стажем. – Старинные рифлёные кровати, керосиновые лампы, швейные машинки, самовары, прялку и даже огромные сани, в которые раньше лошадей запрягали.

— За это лишь копейки можно выручить. Неужели люди готовы продавать вещи ради мизерного вознаграждения? – интересуюсь у женщины.

— Готовы, – отвечает Татьяна Бабкина. – Правда, иногда отдают безвозмездно за ненадобностью. Наводят порядок, скажем, в сарае, находят ненужное старьё и, чтобы не выбрасывать, привозят нам. Да и Олег Николаевич – добрая душа. Порой ивнянцы обращаются к нему: не завалялся ли утюг на складе? И он дарит.

Особая категория клиентов пункта металлолома – копачи, занимающиеся поиском железа под землёй. С помощью металлоискателей они извлекают на поверхность нужный материал там, где когда‑то находились машинно-тракторные станции – такие образцы узнаваемы по остаткам земли на боронах, двигателях и прочих запчастях.

— Как‑то приволокли 200-килограммовый чугунный танковый люк времён Великой Отечественной войны, причём приволокли в прямом смысле, – вспоминает давнюю историю мой собеседник. – Тащили сначала по полю, потом на склад. Люк без петель был, взрывом, видимо, раскурочило.