Повелитель льда: ледовар из Белгорода рассказывает, как за 20 лет менялась его профессия

О детстве и сыне

«Как многие мальчишки, я с детства любил хоккей. Сначала играл в валенках с привязанными лезвиями, потом перешёл на коньки. И мой сын, когда подрос, пошёл в хоккейную школу. Мы с другими родителями часто заливали для детей каток на улице. По уши в воде были, я постоянно бегал со шлангом, и меня запомнили: инициативный, видно, что ко льду неравнодушен. Так что когда в городе начали строить первый ледовый дворец, спросили: хочешь работать заливщиком льда? Я согласился сразу же, без раздумий. И вроде совсем недавно это было, а как ни крути уже 20-й год тут работаю. Очень быстро время прошло, многое изменилось. Арена тогда была в городе одна, а желающих покататься – много, поэтому порой приходилось работать до двух – половины третьего ночи. Но нас это не пугало: мы горели своим делом, проводили у льда и день и ночь. А потом стали строить другие ледовые арены – в Строителе, Ракитном, Шебекино, и нам стало полегче».

О первой машине

«Начинал я работу на «Газели», на которой было установлено оборудование под ледовую арену. Она часто ломалась, её то и дело приходилось переделывать. Потом приобрели американский комбайн Olympia. Это была машина совсем другого уровня, изначально созданная для работы на льду. Для неё не нужно было придумывать никаких дополнительных приспособлений, изощряться, чтобы лучше залить лёд, – после «Газели» мы просто отдыхали. А сейчас работаем на машине Zamboni».

Об опыте

«На водителя ледового комбайна не учат ни в одном учебном заведении. Свою первую машину я осваивал сам: выезжал на лёд, пробовал всякие варианты и искал среди них лучший. Так и получилось, что накопил большой опыт. Теперь, когда новые ребята приходят устраиваться на заливщиков, я всегда становлюсь их наставником, обучаю всем приёмам, всем хитростям, которые знаю. Конечно, я не заставляю работать их чётко по моей схеме: это дело каждого, перенимать мой опыт или нет. Если человек придумает что‑то новенькое, что будет полезно, я и сам готов у него учиться. Но пока такого не было».

О призвании

«Работать ледоваром дано не каждому. Бывает, приходит человек и заявляет: «Да я на КамАЗе столько лет отъездил, что мне ваша машина!» А потом выезжает на лёд, а глаза как бинокль! Потому что это ведь не просто автомобиль: сел да поехал. Здесь надо постоянно работать руками и держать в голове десяток задач и последовательностей. Кто‑то за 2–3 дня научится, а кого‑то неделями можно тренировать, и то не факт, что у него всё получится. Некоторые так и уходили: не срослось».

О требованиях

«Кандидат в ледовары должен обладать водительскими правами – это подтверждает, что он понимает общую физику вождения автомобиля. А она везде одинакова: что на обычной машине, что на этой. Понимание того, куда крутить руль в момент заноса, приходит только с практикой. Если машину понесёт, а человек растеряется, то он может проломить борт и вывести из строя на неопределённое время весь каток. А ведь он работает постоянно, тут занимаются и фигуристы, и хоккеисты, и простые люди. Мы перед ними ответственны. Поэтому на площадке важно быть очень внимательным и аккуратным».

О личных качествах

«Какими ещё качествами должен обладать ледовар? В первую очередь – трудолюбием. Он должен любить свою работу и выполнять её с душой. Если душа горит, то человек за свои действия отвечает, он старается, чтобы лёд был хорошего качества, тщательно готовит его. И когда всё в порядке, у него и настроение хорошее, и эмоции от работы только положительные.

Важен глазомер: из‑за габаритов автомобиля сложно видеть всё, что перед тобой, но со временем вырабатывается определённое чутьё. Новички поначалу не сильно ориентируются и из‑за этого могут ездить с пропусками – тогда за ними остаются снежные островки, незачищённые кусочки. Их быть не должно: допустим, на арену выйдут хоккеисты, а шайба в этих островках будет застревать. Нехорошо».

Об ответственности

«Хороший ледовар должен разбираться в технике, дружить с ней, знать устройство заливочной машины. Приходя на смену, мы принимаем автомобиль от напарника, осматриваем его. Если вдруг находим какую‑то неисправность, стараемся её устранить. Может быть так, что своими силами отремонтировать не удастся, например поломка требует замены деталей. Тогда нужно доложить руководству, потому что именно от машины зависит всё, что происходит на льду. Если машина не подготовит вовремя лёд, люди будут кататься без заливки, а это грозит травмами. Выручает, что у нас две машины, они подстраховывают друг друга: если одна сломается, выгоняем на лёд другую, и процесс не останавливается».

Об условиях труда

«Условия у нас, конечно, не летние. Мы постоянно в зиме. Из‑за этого можно и заболеть: то ноги промочишь, то на сквозняке постоишь, смотришь – засопел. Хотя лично я на больничном за 20 лет работы не был ни разу. Наверное, просто организм уже закалён, настроен на такую работу. Даже если и захворал, есть целых четыре выходных дня: отлежался и снова на лёд. А так достаточно тепло одеваться и пить больше горячего чая».

Об обязанностях

«Машина машиной, но многое приходится делать и вручную. Например, убирать лишнюю воду со льда, подрубать неровности возле бортов, готовить хоккейную разметку. Её мы раньше и вовсе рисовали гуашью – и рекламу, кстати, тоже. Брали кисточки и разрисовывали. Гуашь застывала, потом спрыскивалась водой, медленно и аккуратно, потому что если лить по свежей краске сильным потоком, то всё превратится в кисель. А сейчас используем бумажную разметку: она идёт в рулончиках, мы её раскатываем по льду, натягиваем по линеечкам, чтобы всё было ровненько, и прибрызгиваем водой, постепенно наращиваем сверху лёд. Если разметку оставить на небольшой глубине, её коньками всю порежут, поэтому нужно следить, чтобы льда было достаточно. Но, бывает, всё равно где‑нибудь прорежут или поблекнет – тогда пострадавший участок ремонтируем».