Красота на кончике булавки. Белгородец Александр Годин полвека коллекционирует бабочек

Диалог с природой

Александр Годин встречает нас у своего дома в Болдыревке. Дом с двух сторон обрамлён деревьями – прекрасное место для единения с природой. Вдалеке меж деревьев проглядывается большая тележка с сеном – там Александр Егорович пытается прикормить косуль. Во дворе в ветвях висит кормушка: здесь столуются синицы и другие пернатые гости.

«Проходите отсюда, со двора. Я себе в кабинет отдельный вход сделал: иногда допоздна бабочек ловлю, вот и возвращаюсь к себе отсюда, чтобы домашних не беспокоить», – признаётся он.

По крутой лестнице мы поднимаемся на второй этаж и попадаем в бабочковый рай. Над столом, освещённым ярким светом настольной лампы, прикреплены к дощечкам-расправилкам несколько десятков бабочек. Рабочее место обрамлено стеллажами, полки которых уставлены подписанными коробками. В каждой – ряды разномастных экспонатов.

Сейчас в коллекции Александра Година около 1200 видов бабочек / Фото: Алина Михайлова

Судьбоносный овраг

Насекомыми Александр Годин увлёкся во время учёбы на биолого-химическом факультете Белгородского пединститута им. М. С. Ольминского. Вплоть до второго курса к бабочкам был равнодушен и, как и большинство обывателей, только и мог что отличить белую капустницу от цветастого королька. Один из вузовских преподавателей, Владимир Кабанов, дал своему студенту курсовую, связанную с бабочками.

«Я раньше жил в Белгороде недалеко от места, где сейчас стоит памятник князю Владимиру. Там ещё ничего не было построено, зато был овраг, заросший сумасшедшей растительностью. В нём была такая богатая природа, что я просто млел от разнообразия живности, его населявшей. Мне кажется, то яркое впечатление стало для меня судьбоносным. В том овраге я собрал половину своей первой коллекции», – вспоминает Александр Егорович.

Какие‑то нюансы ловли насекомых объяснил преподаватель, что‑то подсказали книги, чему‑то приходилось учиться самому:

«Я прочитал, что бабочек ловят на свет, поставил лампу. Помню, сижу – ничего нет. Поставил помощнее, на 150 ватт. Прилетели две какие‑то моли. Глянул на всё это сосед из‑за забора, спросил, что я делаю. Я ему ответил, что бабочек ловлю и что, по‑видимому, нужна ультрафиолетовая лампа. А он такой: у меня есть лампа, я под ней загорал. Тогда на улицах такие огромные грушевидные лампы висели с ртутно-кварцевыми колбами внутри. Где‑то ватт на 400. Он мне её принёс, я включил. Мать честная! Как начали слетаться огромные бражники, коконопряды. Я в эйфории всю ночь бабочек проловил. А утром меня на скорой увезли: я обжёг себе глаза ультрафиолетом. Мать после этого сказала: ну всё, хватит твоих бабочек. Но было поздно: я уже ими заболел».

Потом была армия. И даже там находилось место бабочковому увлечению: командиры с пониманием относились к такому необычному и красивому хобби, и Александр Годин за время службы собрал приличную коллекцию, которую после оставил в части.

Молодой учёный мечтал работать при вузе, посвятить жизнь изучению бабочек, но после женитьбы иначе расставил свои приоритеты. Говорит, хотелось больше проводить времени с семьёй, да и денег учёные получали немного. Поэтому Годин ушёл работать в школу, потом – в комсомол и на партийную работу, а бабочки отошли на второй план. Тем не менее к 1980 году у него накопилась первая большая коллекция, которую Годин передал белгородскому краеведческому музею.

«Этот период выпал на переезд музея в новое здание, поэтому в суматохе коллекция затерялась. Было жалко, но что поделаешь», – говорит коллекционер.

В 1980-е Александр Годин стал директором Белгородской коррекционной школы-интерната № 23 и возглавляет это учреждение по сей день. Но и своё любимое занятие он не оставлял, время от времени возвращался к своим насекомым:

«В 2017-м увлечение вернулось с новой силой. Ко мне приехал человек из Харькова. Он ехал в Кривцово ловить бабочек и попросил меня поучаствовать, помочь с идентификацией некоторых видов. Мы просидели под его лампой всю ночь. Он мне и говорит: Александр Егорович, давайте ловить вместе, мне одному скучно. А я ему: а шут с ним, давай! И я снова с головой погрузился в изучение бабочек».

Секреты ловца

В кабинете Година хранятся различные приспособления для коллекционирования. Вот специальные коробки для насекомых. Раньше такие легко можно было купить в магазине учебных пособий, сейчас же Александр Егорович заказывает их у мастера. Вот коробки с булавками разных размеров. Булавки энтомологам нужны особые, из специального металла. В обычном магазине такие не купишь.

«Эти – чешские, я их раньше покупал, – демонстрирует запасы Александр Егорович. – Из‑за курса доллара они сильно подскочили в цене. На помощь пришли китайцы. Я в интернет-магазине заказал разных по 1 000 штук на 1 000 рублей, мне этого более чем достаточно. Почему нужны специальные булавки? Ну вот некоторые чешские делаются из чёрного металла. 15–20 лет, и она ржавеет прямо внутри тела насекомого. Другое дело, если булавка качественная. Вот эта бабочка у меня с 1974 года, и с ней ничего не произошло. А в самом большом зоологическом музее, в Санкт-Петербурге, есть экспонаты, которым и по 150 лет».

Прежде чем насадить бабочку на булавку, нужно пройти ещё много этапов. В первую очередь необходимо поймать насекомое. Есть четыре основных способа ловли бабочек. Дневных ловят сачком. Профессиональный сачок не похож на магазинный, он гораздо больше: около 45 см в диаметре и 60 – в глубину. Ловить надо аккуратно, чтобы не повредить крылышки. Они покрыты мельчайшими чешуйками. Одно неловкое движение – и пыльца осыпалась. Именно поэтому в сачке должно быть достаточно много места.

Ночных бабочек ловят на свет. У этого способа тоже есть свои нюансы. К примеру, в полнолуние ловить бесполезно: никто не прилетит. Сейчас слишком много источников света: городские фонари, теплицы. Надо либо уезжать в далёкие от цивилизации места, либо ставить лампы в определённом положении (у опытных ловцов есть свои секреты).

Обычный сачок для ловли насекомых не подходит. Нужен специальный, большого диаметра и глубины / Фото: Алина Михайлова

Третий способ – приманки. У Александра Егоровича есть рецепт: столовая ложка мёда на пол-литра воды, немного забродившего пива и грушевой эссенции. Этим раствором смазывают деревья. И через час-полтора на пирушку слетаются мириады насекомых – не только бабочки, но и жуки всех мастей. Остаётся только выбрать, кого ловить.

Последний способ – на клей. Но он считается варварским: слишком велика вероятность, что бабочка испортит крылышки и для коллекционирования будет непригодна.

Когда бабочка поймана, её помещают в специальную «расправилку»: по сути, две дощечки с зазором для брюшка. Крылья аккуратно расставляют в стороны с помощью бумажек и булавок. Так насекомое сохнет 15–20 дней. И потом уже его можно накалывать на иглу и отправлять в коллекцию, под стекло.

Научный интерес

Александр Годин подчёркивает: его интерес в первую очередь не собирательский, а научный. Поэтому ему мало интересны всевозможные тропические бабочки. Он не покупает насекомых и редко обменивается ими. Большинство экземпляров в его коллекции собраны в Белгородском районе и других уголках нашей области.

«Смотрите, вот сбор совок. Это всё один и тот же вид. Но посмотрите индивидуальные особенности какие! Для меня это очень интересно, а для обычных людей зачастую нет. Вот я зову соседа похвастаться, а он понять не может, что же тут любопытного: моли и моли, причём все примерно одинаковые», – делится учёный.

Зато он установил, что в нашей области совок 302 вида. А всего в его коллекции – около 1 200 видов различных белгородских бабочек.

«Когда я учился, в вузе была кафедра зоологии, на которой было два доцента-энтомолога. Сегодня ничего этого нет, к сожалению. Вообще сейчас по сути только два человека в Белгородской области хорошо разбираются в насекомых: я и Леонид Тимофеевич Бельков из Прохоровского района», – сетует Александр Годин.

Вспоминает: в советское время в Уразово была биологическая станция. Там разводили божьих коровок и наездников для борьбы с вредителями. Сейчас эту нишу заняли пестициды, и энтомология стала никому не нужна и интересна лишь единицам. А ведь тема для изучения это неисчерпаемая.

Сам Александр Егорович, занимаясь бабочками, сделал множество интересных открытий. Некоторые виды, к примеру, с 1970-х годов стали встречаться гораздо реже, а иные и вовсе исчезли. Другие, напротив, появились и даже стали фоновыми.

«Самое главное – это кормовая база, – считает Александр Годин. – Многие гусеницы питаются строго индивидуально, только определёнными растениями. Вот одна бабочка питается на лохе узколистном – это родственник оливы; у нас после войны его стали сажать, и вместе с ними появились кавказские бабочки. Стали высаживать облепиху – появился облепиховый бражник. А бывает наоборот: исчезла кормовая база – и какой‑то вид вместе с ней пропадает».