Звёзды Тимура. Как в Белгородской области школьники помогали ветеранам войны

Тимуровское движение пережило второе рождение, появилось много его символов, от значков и знамён до второй экранизации книги Аркадия Гайдара «Тимур и его команда».

Напомним, что книга вышла в 1940 году и рассказывала об инициативных подростках, которые брали шефство над теми, кто нуждается в помощи. Примеру героев книги до войны последовали тысячи советских ребят – они создавали отряды, которые особо не афишировали свою деятельность и не руководились взрослыми. В Великую Отечественную они фактически стали неформальными подразделениями соцзащиты, помогая семьям фронтовиков. 

Можно только восхищаться зрелостью и моральными качествами того поколения, но их самостоятельность сослужила движению плохую службу. Взрослые озаботились тем, что тимуровцы реально конкурируют с пионерской организацией, да ещё и бесконтрольно. Когда после войны тимуровское движение подвели под официальное крыло, оно потеряло былой запал. Вспомнили о его силе и воспитательном значении к 1973 году.

В кино крутили «Тимура»

Именно тогда в Артеке прошёл I Всероссийский слёт тимуровцев, где побывали в том числе 30 белгородских ребят: Саша Набилков из Нового Оскола, Женя Голядкин из Красногвардейского, чернянский школьник Саша Аносов, Таня Михайлова из Беленихино и другие.

Именно они должны были стать примером и возглавить тимуровские отряды на местах. На самом деле они не просто выполняли задание, а болели за эту идею, пытались её осмыслить.

«Мы спорили, что считается хорошим делом? То, что сделано тайно? Например, уложить дрова одинокому человеку, так, чтобы он не видел. Но как посадить незаметно аллею? И тогда решили, что хорошее дело – это когда оно сделано бескорыстно», – писала в «Ленинскую смену» пионерка из Томаровки Валя Сиденко.

Тимуровцы определялись, кому помогать: малышам, старикам, школе, родителям или абстрактной Родине? Интересно, что тогда появился призыв, созвучный современному: совершить 119 тысяч добрых дел – по одному на каждого пионера области. Но, несмотря на подсказки и заинтересованность взрослых, в большинстве случаев дети действовали интуитивно, как подсказывали совесть и сердце. Многие белгородцы, которым сегодня 50–60 лет, гордятся тем, что прошли школу тимуровцев.

Марина Махрина, Губкин:

«Я была пионеркой в 1970-х. Помню, как в 5-м или 6-м классе меня с подружкой послали к участнику войны – для помощи. Он жил в частном доме, на калитке висела красная звёздочка. Тогда говорили: «Тимуровцы зажгли звезду на доме ветерана». Мы воспринимали это как нечто важное, ответственное, хотя и не представляли, что нам придётся делать. Ну, думали, полы помоем или посуду – это мы умели. Нам открыл очень красивый улыбчивый человек, в обычной одежде, без медалей. Он не был одиноким – у него была очень хорошая, добрая жена. Они перво-наперво напоили нас чаем, потом достали фотоальбом, рассказывали о своей жизни. Оказалось, что женщина была на фронте медсестрой, а познакомились наши подшефные в конце войны. Они были такие весёлые, дружелюбные, очень интеллигентные, мы проговорили несколько часов. Когда пришла пора уходить, мы вспомнили, что ничем не помогли этим людям. «Очень, очень помогли: мы очень хорошо пообщались», – успокоили нас фронтовики и пригласили снова в гости.

Мы побывали у них несколько раз, но потом сообразили, что так не годится: что это за тимуровцы, которые только чаи распивают да книжки разглядывают? И задумали для наших подшефных концерт. Попросили несколько друзей и одноклассников помочь. Выучили песни, стихи, сценки, даже танец разучили, а в назначенный час пришли к нашим героям, усадили их в кресла в центре комнаты и отработали как настоящие артисты. Я до сих пор помню, как нам хлопали два наших зрителя, а в конце даже всплакнули.

Спустя время ветераны уехали из нашего городка к родственникам, кажется, на Украину. Но, знаете, недолгое общение с ними оставило во мне неизгладимый след. Они были такими скромными, непафосными, не воинственными, хотя прошли всю войну. Именно так я воспринимаю с тех пор настоящих героев. А с позиций современных реалий меня удивляет, что никто из взрослых не заставлял, не учил нас, что именно мы должны делать. Мы всё решали сами, по ситуации, и не боялись брать на себя ответственность в свои 11–12 лет. Конечно, тимуровское движение на меня повлияло положительно. Благодаря ему я поняла, что помощь необязательно должна быть физической, материальной. Многим людям нужно просто общение, моральная поддержка, внимание».

Елена Кривцова, Яковлевский округ:

Елена Кривцова / Фото: Владимир Юрченко

«Я училась в сельской школе в 1975–1985 годах, и брать шефство над пожилыми было для нас нормой. Ветераны Великой Отечественной не были в то время глубокими стариками, поэтому мы шефствовали над одинокими бабушками. Вдов или одиноких женщин, которые в силу многих причин жили совсем без семьи и детей, везде хватало, только у нас на улице их жило около десяти.

Одной из них, уже совсем немощной и больной, мы помогали. Мальчишки рубили дрова, заносили в дом уголь. Домом, правда, её жилище сложно было назвать: это была обычная в нашей местности хата. Девочки носили воду, подметали пол. Летом помогали прополоть огород, который у неё, как принято в селе, был солидный. Осенью его перекапывали. Наш школьный огород (а школа всегда имела огород, и мы его полностью обрабатывали) находился рядом. Поэтому огород подшефной пропалывали заодно со школьным.

Эта работа не вызывала у нас никакого раздражения или желания отлынивать. Нет! Мы помогали совершенно искренне, считая это необходимым и нормальным. У меня тогда тоже была такая же бабушка – тётя моего отца (она была 1903 года рождения). Мы заботились о ней и очень сильно любили, потому что всё свое нерастраченное тепло и любовь она отдавала нам, пусть и неродным, внукам. Поэтому нашей подшефной бабушке я сочувствовала, думая, что у неё нет даже дальних родственников для оказания помощи.

Некоторые бабули, помню, тоже просили у тимуровцев разовой помощи. И мы помогали. А ветеранам Великой Отечественной войны приблизительно в то время на калитках (или заборах) нанесли красные звёздочки, которые обозначали, что здесь живёт ветеран».