Женщине – кастрюля, мужчине – гвозди? Как белгородцы ломают гендерные стереотипы

Она (19 лет)

Куклам Лиза предпочла машинки, а сказкам про принцесс – сборник ПДД. Эта девушка вряд ли застрянет на трассе: сама сменит колесо, не перепутает дизель с бензином. И знает ответ на вопрос, почему машина не заводится, ведь она – автомеханик.

«Всё моё детство прошло в гаражах. Пока папа чинил «Москвич», я копалась в его инструментах и набивала гайками карманы. Мама пыталась исправить ситуацию: отдавала на гимнастику и заставляла дружить с девочками во дворе. Они говорили: «Лиза, меняйся. Ты не такая, как мы». Эта фраза, как боевой клич, обычно предшествовала драке. С мальчиками общаться проще: мы лазили по заброшенным стройкам и воровали у соседей арбузы. В старших классах мама грезила увидеть у дочери маникюр, а непокорное дитя побрило висок под тройку и ушло в велоспорт.

Год назад меня по знакомству взяли на работу в автосервис. Я могла просидеть там до ночи: поначалу зачищала детали наждачной бумагой, разбиралась с краскопультом и шлифмашинкой, грунтовала детали и покрывала их лаком.

Фото: shutterstock.com
Cвой парень. Как работают женщины в мужских профессиях

Хотя до меня на автобазе уже работала девушка, парни удивлялись: почему я здесь работаю? Не каждый мужик выдержит. Некоторые увольнялись через две недели – сильно уставали. Иногда я приходила домой и засыпала в одежде. Болели руки и лёгкие: надышалась парами и пылью. Но когда я возвращалась на работу мечты, обо всем забывала и расслаблялась.

Я ушла из автосервиса через полгода. Не потому, что тяжело: мужской коллектив в первую очередь видел во мне не коллегу, а девушку.

Сейчас у меня не получается совмещать работу с учёбой, и я временно посвятила себя университету. Учусь на журфаке и хотела бы писать про дрифт. Кроме того, мечтаю пойти в автоспорт и открыть свой автосервис.

Теперь я ремонтирую личную машину. Свой ВАЗ-2110 я назвала Жориком – расход топлива большой. Машина – это как первая любовь. Перед сном обязательно посмотрю в окно: как там она? Если рядом кто‑то паркуется, откладываю все дела и слежу, чтобы не задели. Помню, парень назвал Жорика куском железа. Больше я с ним не разговаривала.

Планирую «десятку» довести до ума. Уже перебрала ходовую часть, покрасила часть кузова, поменяла датчики, перебрала бензонасос. Хочу изменить капот и салон. Ради этого учусь сварке.

Папа мною гордится, а вот мама отговаривала, пеняя на запах растворителя вместо духов. Но смирилась. Парни часто говорят, что я не женственная. Хотя могу надеть юбку и туфли. А друзья понимают, что благодаря хобби я чувствую себя живой».

Фото: Вадим Заблоцкий

Он (28 лет)

Слово «карбюратор» для Павла – пустой звук. Зато он без труда отличит бордовый цвет от марсала. Раньше он был гопником на районе и отжимал мелочь. А сегодня – единственный в Белгороде мужчина – мастер маникюра.

 «Фраза «я мастер маникюра» вызывает эффект суриката: все замирают и спрашивают: как это? Как‑то я рассказал о своей профессии в баре, и один нетрезвый гость завопил нецензурной бранью. Мой друг, с которым были знакомы несколько часов, ушатал обидчика. Я против насилия, поэтому первым не бью.

Сам я ярый противник стереотипов. Часто слышу, что моя профессия не мужская. Аргументы, как правило, из разряда «мужик должен».

Прежде чем заняться этим делом, я прощупал почву. Девушка сказала, будет прикольно, а потом ревновала. Близкие понимали, что я сменил очередную профессию. Ведь я долго был в поиске: работал грузчиком, аниматором, получал хорошую зарплату на заводе. Но стало скучно. Три года назад я обучился маркетингу и стал продавать курсы по обучению мастеров маникюра в студии своей мамы. Чтобы больше продавать, нужно больше узнать о своём продукте, подумал я и прошёл курсы для мастеров маникюра. Планировал так подрабатывать, а потом увлёкся.

Мой верхний слой

Я ни разу не пожалел о выборе. Здесь всё в моих руках в прямом и в переносном смысле. Мне нравится, что в 9 утра я сплю, а не стою в пробках, принимаю клиентов, когда хочу.

Люблю ближе узнавать людей. Мне важно расположить к себе человека, чтобы он поделился наболевшим. С большинством клиентов мы общаемся вне кабинета. Нашёл так своего психолога и бывшую девушку.

Мне нравится сама работа. К примеру, я обожаю наращивание, сравниваю его со скульптурой: когда ногтя нет – я накладываю гель, похожий на камень, а затем придаю ему форму пилочкой. Кайфую, когда делаю дизайн и пилю машинкой кутикулу. У меня даже есть теория, что тело отражает наш характер. Если человеку больно от одного прикосновения к кутикуле – он ранимый. Если кутикулы много – человек выставляет барьеры. Может, когда‑нибудь книжку напишу.

Многие клиентки приходят ко мне из интереса. В Белгороде я других мужчин-мастеров не встречал. Вообще, в провинции на хайпе можно хорошо подняться, а вот в крупных городах ты уже не станешь единственным парнем на районе.

Мужчины ко мне тоже ходят, они делают аппаратный маникюр и опил формы. Был парень с завода с чёрными руками – после маникюра стали как у младенца.

Заметил, что в моём характере появились новые черты: я стал более мягким, нежным, пристальнее слежу за собой. Научился одновременно слушать и что‑то делать. Я часто работал в женском коллективе, поэтому общаюсь с девушками легко. Бывает, в мужской компании начинают обсуждать машины, а я в них ничего не понимаю. Хотя могу водить КамАЗ. Зато парни недоумевают, когда я начинаю обсуждать с девушками маникюр.

Планирую поработать мастером, а потом создать свой обучающий курс. Ещё хочу бросить себе вызов: лучшие мастера маникюра на Украине и России, а за границей – непаханное поле, где не терпится поработать. Хочется показать, что с моей профессией можно найти себя в любой точке мира».