Не раскисать на пенсии. Чем занимаются пожилые волонтёры

Хозяйка

— Ой, я вам кофейку, девочки, – суетится Анна Емельяновна. 
– Отдыхайте, ну что вы, ничего не нужно, – торопятся девочки, – у нас экзамен, автобус, расписание.
 – Скажите хотя бы, сколько я должна, – понижает хозяйка голос. 
– Нам правда ничего не нужно, мы пойдём, хорошо? – девушки натягивают кеды, накидывают рюкзачки и бодро выбегают по своим делам. 
– Ну такие жёны кому‑то достанутся! Ох и повезёт же, – говорит в раздумье Анна Емельяновна.

Она часто и глубоко вздыхает с коротким причитанием в конце.

— Вы почему вздыхаете так тяжело? – спрашиваю я.
 – Да так уж привыклось мне: жизнь тяжёлая была.

Анна Емельяновна – ветеран войны, ей 88 лет. Ещё год назад она занималась общественной работой в окружном совете ветеранов и сама помогала одиноким старикам. Сейчас волонтёры помогают ей. У неё есть красный уголок, где несчётное количество наград, поздравлений и благодарностей.

«Это моя гордость. Посмотрю на эти грамоты и вспомню, что жила интересно и полезно, и люди были благодарны за мои дела. Это поднимает настроение и сил больше становится… Я сыновей одна растила, муж умер – 40 не было. И я так боялась, что не справлюсь, не смогу их поднять. Сейчас, слава богу, один в Москве, другой здесь. Ничего», – говорит она.

Когда тогда ещё Анюте было полгода, отец получил распоряжение от колхоза отвезти зерно куда‑то далеко. Уезжая, он строго-настрого сказал жене:

«Придёт председатель, скажет: иди чисти свёклу. Его дело – сказать, твоё – отказать. Я тебя знаю, ты добросовестная, а тебе о четверых детях нужно думать. Не вздумай идти на мороз!»

Возвращался с тяжёлым чувством. Дома возились дети, старшему едва исполнилось 12 лет. Отец ринулся в поле, а там, на берегу реки Оскол, сидела его жена – посиневшая, обветренная, почти без сознания. Фельдшер послушал её деревянной трубочкой и сказал: «Крупозное воспаление лёгких. Радуйтесь, если неделю протянет».

«Я помню голод. Папа один выкормил четверых детей, когда у матерей они гибли. Помню, как терзала нас мачеха, заставляя работать в огороде с четырёх утра, пока её родной сын спал. Помню, как папа погиб под Сталинградом. Помню, как брат сгорел в танке. Никого в живых из родни больше нет, осталась только я».

Анна Емельяновна / Фото: Ольга Алфёрова

Девочки

Тамара Александровна уже почти десять лет в волонтёрстве. Сегодня Света и Виолетта – её помощницы. Девчонки любят работать вместе. Им по 16 лет, обе из района и обе учатся на кинологов в правоохранительном колледже.

«Время есть, мы и ездим. У меня только дедушка остался, он в другой стране и переезжать не хочет. Я скучаю и волнуюсь за него, может, поэтому хожу помогать другим старичкам», – говорит Света.

Она стоит под самым потолком, пытаясь выровнять кромку обоев тупым ножом. Девушки переклеивают на кухне обои. Иногда делают уборку, стирают шторы, моют окна.

«Я стараюсь про семью и вообще лишнего у людей не спрашивать, – говорит Виолетта, двигая стремянку. – Бывают те, у кого дети раньше них умерли. А бывают те, у кого живые, но не приходят».

Тамара Александровна курирует 15 пенсионеров в своём округе. Её задача – узнать их нужды, договориться с волонтёрами-студентами, обеспечить их расходными материалами, встретить, проводить и проконтролировать работу. Пока девушки работают, женщина беседует с хозяйкой в комнате: старикам спокойнее с ровесниками.

«Вот вам случай, – рассказывает Тамара Александровна. – Звонит мне один слепой подопечный и просит отремонтировать потолок. Говорит: «Я ем, а с потолка в тарелку извёстка падает». И мне соседка советует: пойди к главврачу на Железнякова. Он хороший человек: у меня денег на зубы не было, так он разрешил в рассрочку заплатить. Ну я и пошла наудачу – что делать? Он меня выслушал, взял адрес, сам приехал, осмотрел всё и нанял людей, сделал человеку бесплатно ремонт.

Также наудачу пошла к директору «Тропикано». Говорю: нам бы каши солдатской старикам к 9 Мая. Он меня впервые видит, но согласился сразу. На праздник приготовил нам угощение, пирожных, упаковал всё красиво».

Тамара Александровна хотела им письма благодарственные прислать:

«А они: не надо ничего, будьте здоровы. Всё молчком! Знаете, когда начинаешь такими делами заниматься, столько людей хороших встречается. Людям только нужен повод проявить себя с хорошей стороны».

Центр

«Жизнь порой бывает удивительно скупа: целыми днями, неделями, месяцами, годами не получает человек ни единого нового ощущения. А потом он приоткрывает дверь – и на него обрушивается целая лавина…» – Юлия Бортвинова откладывает бумаги в сторону и воодушевлённо обдумывает процитированную мысль.

И восхищается, обращаясь ко мне:

«Нет, вы только послушайте! Как это верно подмечено. Вы читали Коэльо?»

Больше десяти лет она руководила волонтёрской службой для пенсионеров «Агентство 55+» на базе белгородского управления соцзащиты. В декабре прошлого года стала председателем новой областной организации «Серебряные волонтёры Белгородчины», которая в этом году получила грант на развитие геронтоволонтёрских центров в области. Планируется задействовать до 800 новых добровольцев.

Чтобы получить помощь, человеку нужно обратиться в соцзащиту. Каждый день в центре дежурят волонтёры, которые принимают заявки по городским округам. Над каждым есть свои кураторы, которые расписывают задачи и вместе со студентами колледжей и вузов выполняют их.

Помогают пожилым одиноким людям и семьям, в которых есть дети с инвалидностью. Помощь нужна самая разная: уборка в доме, стирка, поход за продуктами, ремонт, работа на приусадебном участке, помощь в детских домах и приюте для бездомных людей. К лежачим людям ходят в гости, чтобы организовать какой‑то досуг, с теми, кто на коляске, выходят гулять на улицу. В сезон выходит около 350 крупных работ.

«У нас много планов. Например, скоро мы запустим очень интересное и сложное направление «Бабушка на час», – рассказывает Елена Батракова, координатор проекта в соцзащите. – Мы хотим, чтобы родители детей с инвалидностью могли оставить их под присмотром пожилых волонтёров в центре, если надо сходить в больницу, парикмахерскую или просто отдохнуть. Наши геронтоволонтёры делают много серьёзной работы, но это важно и для них самих: они интересно живут, общаются, учатся и развиваются, следят за собой и здоровьем, потому что волонтёрство требует много энергии и не даёт им раскисать».

Юлия Бортвинова / Фото: Ольга Алфёрова

Волонтёры

Волонтёры собираются в кабинете. Основной состав, конечно, женский. Они приносят конфеты, подкрашивают губы, рассказывают последние истории.

«Я вышла в 55 вышла на пенсию и растерялась: боже, что же мне делать? Всё рушилось вокруг: и Союз, и моя насыщенная жизнь», – вспоминает Юлия Алексеевна. – Мы замечательно жили тогда. Знаю, сейчас это звучит спорно. А я объехала всю страну: Дальний Восток, Прибалтику, Сибирь… Мне было 28 лет, когда родилась вторая дочка, и мы приехали в военный город в тайге. Ракетный дивизион, 7 семей и 70 солдат. Там мы прожили почти семь лет».

И там был случай, который Юлия Алексеевна запомнила на всю жизнь.

«Я тогда временно работала поваром, и пришёл ко мне на кухню солдатик, Игорь его звали. Хочу, говорит, с вами попрощаться: «Прислала девочка письмо, что замуж выходит. Всё, иду в караул. А там оружие…»

Он раньше мумиё в горах снимал и этим зарабатывал. У него, кроме бабушки, никого не было, поэтому он, наверное, ко мне, к женщине, пришёл. Сел чистить картошку. Не чистит её, а рубит. Я попросила оставить его на кухне, не пускать в караул. И было ко мне доверие, раз я так сказала: значит, надо. Через несколько дней он пришёл и сказал: «Спасибо вам. Задумал ведь умирать, а вы меня остановили».

Рассказ никого не оставляет равнодушным.

— Наверное, так и бывает: в какой‑то момент ты понимаешь, что должен помогать людям, не можешь не помогать, – рассуждает другая собеседница. 

— А может, это наше поколение такое? – вступает в разговор другая. – Я всю жизнь была активисткой. Прихожу с работы, а на столе записка от сына: «Ужин на плите». Семья меня всегда понимала и поддерживала. 

— Не у каждого такая семья, конечно. Истории разные бывают, у кого‑то и детей нет в живых. Бывают дети асоциальные. Бывает, только квартиру ждут. Бывает, живут далеко. Бывает, что старики сами боятся показать свою слабость, зависимость, не хотят детей напрягать. 

— Мы стараемся воспитывать, где надо, – говорит одна из женщин, – потому что, если дети не помогают, родители сами в этом виноваты. Но слышать такое никто не хочет. Своих детей всегда защищают.

— Но правда в том, что мы немножко с другой стороны на это смотрим. Любая трагедия — это для нас не «ах, какой ужас», а «что мы с этим можем сделать?». Такой взгляд даёт силы и веру.