От вокзала до «штанов». Как на проспекте Славы прошлое соседствует с настоящим

Даже гугл не знает

В 2004-м, когда улицу Фрунзе переименовывали в проспект Славы, от неё отсекли добрую часть, которую нарекли Сумской. И пусть бывшая улица красного командарма сократилась почти в два раза, она по‑прежнему осталась одной из главных дорожных артерий города.

Начинаем путь с самого её начала, то есть от ж/д вокзала. Вот дом № 2 на правой, чётной стороне, а нечётную сторону открывает дом № 5. А где № 1 и 3? Заходим во дворы – бабушки‑то у подъездов наверняка всё знают!

«Нету таких домов, – отвечают нам у первой же лавочки у дома № 7. – Может, были раньше, да снесли».

Но мы не сдаёмся так быстро. У одного из подъездов 5-го дома пожилая пара возится с рассадой, собираясь на дачу:

«Всю жизнь здесь живём, но 1-го и 3-го дома не видели».

Скучающий в ожидании пассажиров таксист вселяет в нас надежду:

«Проще простого! – достаёт смартфон и переадресовывает вопрос гуглу, после чего разводит руками: – Странно, карта почему‑то показывает только дом № 5…»

Проходивший мимо коренной белгородец шутит:

«Может, и есть где‑то 3-й дом, да от немцев его прячут. У нас так строят, понимаете? Вот идёшь по улице, есть дома № 47 и 43, а 45-го нету!»

«Говорите только правду!»

С самых первых шагов замечаем, какой он разноликий, проспект Славы. Одетые в новый фасад пятиэтажки 1960–70-х годов постройки перемежаются с современными высотками и архитектурными памятниками.

Вот, к примеру, родом из советских времён кирпичное трёхэтажное здание – поликлиника РЖД. У входа между ёлочками уютно расположилась скульптура, посвящённая советской семье. Полвека назад ещё не было белгородского стандарта «3 плюс 2», поэтому ребёнок у скульптурных родителей пока один. Но зато какую любовь выражает эта композиция!

Фотографируем семейную идиллию, а тем временем неподалёку, стараясь не попасть в объектив, останавливается дедушка. Опершись на тросточку, деликатно ждёт, пока мы закончим фотосессию.

«Лучше нашей улицы нет! – заявляет он, узнав о цели нашей прогулки. – Я здесь, считай, с самого начала живу, как пятиэтажки построили. Мне эта улица путёвку в жизнь дала».

Словоохотливый дедушка, видимо, неплохо знает историю Белгорода, потому что с ходу называет несколько предыдущих названий проспекта Славы: Смоленская, Будённого, Фрунзе… А заодно вспоминает историю из своей жизни, когда ещё водителем на большегрузах работал:

«Лет 20 назад, а то и больше, строили мы церковь в Прохоровке. Сгребали чернозём. А у меня ещё хата родительская в Беленихино, и туда потребовалось несколько машин земли на огород. Я пошёл к попу, так и так, говорю, батюшка, земли надо. «Зачем?» – спрашивает. Ну, думаю, скажу, что на кладбище, так это брехня будет, сказал правду. Он опять спрашивает: «Вы в бога верите?» «Нет», – говорю. «А почему?» – «Да сколько ни прошу – не помогает», – отвечаю. «Берите земли, сколько вам надо!» – говорит он. И, поверите, только на той земле у меня и урожай всегда! Смотри, дочка, ты тоже попу говори правду всегда!»

Дедушка с проспекта: «Всегда говори правду, дочка!» / Фото: Владимир Юрченко

Близко – далеко

Но не все жители проспекта Славы так разговорчивы. Пожилые дамы, отдыхавшие на скамейке во дворе дома № 21а, спешно собираются по квартирам, едва завидев фотокамеру:

«Я не хочу разговаривать и даже боюсь вас», – одна из них скрывается за дверью подъезда. 

Вторая тоже не хочет, чтобы про неё «написали в газету», но анонимно решается рассказать о наболевшем:

«Улица наша мне нравится, я здесь с 1969 года живу. Но не нравится вот что: раньше был магазин близко, пойдёшь и купишь хлеб, молоко. А сейчас его нет, надо или в «Магнит» идти, или в «Европу» – далековато. И ни на одном квартале скамейки нет, чтобы пожилой человек присел отдохнуть».

Подходим к перекрёстку с улицей Белгородского полка – все четыре полосы проспекта Славы забиты автомобилями. Шум моторов, как в песне, «вплывает в деловой наш разговор». Одностороннее движение здесь ввели в 2005 году – для увеличения пропускной способности. Но, несмотря на это, почти на каждом перекрёстке частенько скапливаются машины. Наверное, стоящий особнячком памятник архитектуры XIX века – гостиница «Европейская» (дом № 37) – немного тоскует по спокойствию и патриархальности улицы Смоленской (так эта часть нынешнего проспекта именовалась до 1925 года).

Одно из заметных зданий улицы – краснокирпичные казармы воинской части. Со стороны проспекта сохранилась потрёпанная временем табличка: «Здесь в 1917 году размещались части первого Польского полка, революционные солдаты которого принимали участие в установлении советской власти в городе Белгороде».

«Самая лучшая и родная»

На Славе много значимых для города учреждений. На чётной стороне это областное управление соцзащиты, дом архитекторов, детская стоматполиклиника, МВД и МЧС, облвоенкомат, ГТРК «Белгород», телерадиокомпания «Мир Белогорья», избирательная комиссия, музей связи. Издательский дом «Мир Белогорья» тоже прописан на проспекте Славы – в доме 100. А на нечётной стороне живёт МФЦ, смотрит круглой частью здание обладминистрации и торцом – главпочтамт. 

На первых этажах домов на квартале, прилегающем к белгородском Арбату, много магазинов. А мы ныряем во дворы в поисках аборигенов.

«Двор нам года два-три назад отремонтировали, – поясняет жительница дома № 47 Галина Леонидовна в ответ на наш комплимент двору. – У меня муж восемь лет инвалид, так до ремонта ни на костылях, ни на коляске здесь нельзя было пройти. А сейчас хорошо, жильцы стараются поддерживать порядок».

Галина Леонидовна получила здесь жильё 40 лет назад:

«Стояла в очереди на заводе «Энергомаш» и хотела именно в этом районе квартиру. Наша улица самая лучшая, самая родная сейчас. Мы её меж собой до сих пор Фрунзе называем. Деревьев, правда, на ней поспиливали много в последнее время…»

На месте этого двора прежде располагалась городская баня, вспоминает женщина. Какой там виноградный сок продавали!

Назад, в прошлое

Двор дома № 53 – словно коридор в некий параллельный мир. Задрапированный с фасада, с внутренней стороны дом представляет собой печальное зрелище: опустевший, разбитый, в трещинах, с заколоченной дверью, с хламом на развалившихся ступеньках. Единственная примета современности – припаркованные тут и там автомобили.

Путешествие в прошлое продолжается сразу же за рестораном с башней. Контрастной картинкой, особнячком стоит известный в Белгороде «Дом жилой на погребах» – охраняемый государством объект культурного наследия. Во дворе ветхость и заброшенность, похабные надписи на стенах, а расположенная здесь одноэтажная постройка с обгоревшим каркасом крыши и вовсе производит жутковатое впечатление. Зато табличка на здании сохранилась: «Объект культурного наследия регионального значения. Воскобойня и медовая баня. Конец XIX в.». 

Знающие люди рассказывают, что здесь одно время располагался юношеский наркодиспансер. О детстве и юношестве сейчас напоминают разве что бетонные фигурки – два олимпийских медвежонка и чебурашка без ушей.

Краем глаза замечаю, что за нами наблюдают из‑за занавески окошка дома № 57а. Поворачиваю голову, надеясь на беседу, но занавеска задёргивается – разговаривать не хотят…

Жильцам этого дома приходилось видеть во дворе разных гостей, прошеных и непрошеных. Ещё в 1990-х здесь был детский сад. Когда его снесли, территорию обжили бомжи – обитали круглосуточно, со всеми вытекающими, как говорится… Тогда этот клочок двора жители окрестных домов прозвали «полем чудес». Опустело оно несколько лет назад – куда делись бомжи, можно только догадываться.

Завалился и сыпется

За пересечением с Богданкой и Пушкина проспект Славы хоть и по‑прежнему шумный, но уже не такой респектабельный и деловой. От забора 45-й школы тянутся одноэтажные частные дома. Их вид свидетельствует о солидном возрасте. А что думают люди о своём жилье?

«Я здесь с 1980 года живу, – говорит Иван Иванович, хозяин одного из домов. – В домовой книге написано, что дом 1917 года. Нам с самого начала обещали, что вот-вот снесут. Ещё Голиков (мэр Белгорода в 1994–2001 годы – прим. авт.) говорил: мы расширим дорогу и вас снесём. По плану здесь собирались построить 9-этажный дом, от школы до Гостёнской… Теперь точечная застройка – кругом подъёмные краны. Когда до нас доберутся, не знаю. Если б сказали, что сносить не будут, мы подремонтировали бы, а то дом завалился, сыпется, видите?»

Трущобы в центре

«Посмотрите на трущобы в центре города!» – соседка Ивана Ивановича, Людмила, приглашает нас заглянуть в тенистый дворик домов № 101 и 101а.

Прямо у входа во двор – свалка.

«С прошлого года здесь мусор, – объясняет женщина. – Обычно по весне убирают, а в этот раз не убрали».

Во дворе стоит переполненный мусорный контейнер, чуть поодаль – туалет.

— У вас удобства во дворе? – не верим своим глазам.

— Да, – говорит Людмила. – И зимой, и летом туалет здесь. В доме из удобств только газ. Вода на улице, из колонки. На газу греем круглый год.

Жильё семья Людмилы получила 33 года назад от телефонной станции. Со слов старожилов она знает, что дому не меньше 100 лет. Когда‑то здесь была конюшня. А теперь люди живут. Заросший деревьями и травой двор не освещается, и по вечерам, особенно зимой, здесь полная темень. Под деревьями притулились обтрёпанные постройки, похожие на гаражи.

«Это бывшие гаражи главпочтамта, – объясняет Людмила. – Но они давно брошены, всё это валится, наверное, скоро черти в них заведутся, если уже не завелись…»

Про снос она ничего не знает:

«Приезжали недавно работники из администрации города, что‑то замеряли здесь, смотрели, но толком ничего не сказали».

Лайк улице

Застройка здесь действительно похожа на точечную. Старенькие домишки, которые, как мне кажется, не особо вписываются в облик проспекта, перемежаются многоэтажками.

Такого разнообразия адресных табличек на других улицах города видеть не доводилось – только на чётной стороне насчитываем не меньше десятка вариантов. А в колонках, внезапно вырастающих на пути, есть вода. Чётная сторона проспекта Славы заканчивается «штанами» – развилкой на слиянии с Преображенской. Нечётная тянется ещё несколькими домами вперёд, до 2-го Непроезжего переулка, за которым уже Сумская. У ворот замыкающего дома № 181 знакомимся с Николаем Кунаковым, который купил здесь дом в 1997-м:

«Район наш – во! – улыбаясь, Николай Николаевич ставит лайк родной улице. – Общественный транспорт каждые 5–7 минут ходит до центра, а там на любой садись. Да и пешком до Богданки – всего 1 км 800 м, я на мотоцикле измерял».

От уличного шума его спасают пластиковые окна. Шумит транспортом здесь не только проспект, но и скромный Непроезжий:

«У соседа камера на доме, он утром подсчитал, сколько машин через переулок проехало за ночь, – рассказывает Николай Николаевич. – Оказалось, 400!»

Мужчина сетует не только на шум:

«Вот это безобразие убрать бы, – указывает он на огрызок старой посадки. – Общественный туалет и свалку здесь устроили, всякий хлам выбрасывают. По весне, как снег сходит, чего тут только ни увидишь».

Жильцы по поводу этих захламлённых зарослей и депутату наказ давали, и в газеты-телевидение обращались. Но те, кто вправе что‑то решить, видать, не спешат.

Между тем Николай Кунаков продолжает:

«По именам я не всех окрестных жителей знаю, но в лицо – каждого, и обязательно здороваюсь, с детства приучен. Женщинам говорю: «Приветствую вас, сударыня». Им нравится. Раньше‑то люди даже с колодцем здоровались, прежде чем воды набрать. Я зачерпну в ладони, скажу воде «Приветствую тебя», а только потом умываюсь!»

Всё‑таки славные люди живут на проспекте. Может быть, поэтому его и назвали проспектом Славы?