Майская Дача: хутор, которого нет
Об этом местечке не знают карты и навигаторы, но знает «БелПресса»
![Майская Дача: хутор, которого нет Майская Дача: хутор, которого нет](/media/filer_public_thumbnails/filer_public/91/be/91be2fcd-5ff3-4d6c-a572-49af19e2465c/img_20190503_153826.jpg__750x415_q75_crop-True_subsampling-2_upscale.jpg)
-
Статья
-
Статья
На трёх улицах хутора сегодня живёт 8 человек. Конечно, стариков. «Мы с дачи», – говорят о себе местные. В паспорте – подтверждение: родился такой‑то в Шебекинском районе, хуторе Майская Дача. Но только нет поселения с этим названием ни на одной карте.
Цветут и пахнут
Что это за абракадабра такая, разъясняет уроженец хутора Игорь Бурданов:
«Приехало как‑то начальство – надо, сказали, создавать колхоз. Как же назвать? А была весна, всё цвело, они и говорят – прямо как на даче тут у вас. Так колхоз «Майская Дача» появился, и повелось у жителей себя называть дачниками. А вообще‑то этот хутор – Александровский».
Было это в 1932-м. Количество жителей с тех пор сильно сократилось, а вот деревьев меньше не стало, всё так же цветут и пахнут. Столько вишен, яблонь, абрикосов и слив встретишь, пожалуй, разве что в каком‑нибудь питомнике да здесь. Сотни ароматных кустов, с которых без устали сдувают пылинки трудоголики-пчёлы, растут у заброшенных домов. Ещё сотни, сливаясь в одну бело-зелёную реку, разместились меж улиц и делят их на верхнюю и две нижние. Чего-чего, а компота и варенья в погребах у «дачников» хоть отбавляй.
«Я ещё вон там, на пригорке, посадил недавно саженцев», – показывает через дорогу старожил Фёдор Васильевич Онищенко, опираясь на палочку.
Дедуле почти 92. Живёт один. Как и все местные, работяга.
«Сейчас у меня мало хозяйства. 34 курицы и петух. Вот мне дадут за пай зерна, шесть центнеров, я их кормлю. За зиму четыре съели. Крапиву им рву, когда тепло, кашу варю, мучицы туда, соли. Ну, это ерунда».
«Сами‑то что, едите?» – спрашиваю.
Двери магазина, который стоит прямо напротив дедушкиного дома, давно заколочены.
«Едьбы хватает. Всё не поедаю. Дети привозят. И раз в неделю, в среду, машина приезжает, завоз».
![Верхняя улица хутора / Фото: Татьяна Жулькина Верхняя улица хутора](/media/filer_public_thumbnails/filer_public/4f/48/4f482985-5e8a-4347-9975-a7d7286bf3bc/img_20190503_154100.jpg__650x486_q75_subsampling-2_upscale.jpg)
![Фёдор Васильевич Онищенко / Фото: Татьяна Жулькина Фёдор Васильевич Онищенко](/media/filer_public_thumbnails/filer_public/ed/12/ed122779-adf9-4ec1-a6a4-503a11d1f8d5/img_20190503_162615.jpg__650x486_q75_subsampling-2_upscale.jpg)
![Фото: Татьяна Жулькина Майская Дача: хутор, которого нет - Изображение 3](/media/filer_public_thumbnails/filer_public/04/c3/04c3abba-2e53-46db-809a-1598ce62a85c/img_20190503_165237.jpg__650x486_q75_subsampling-2_upscale.jpg)
Бизнесмен на пенсии
Чуть погодя становится ясно, что куры – это далеко не всё достояние Фёдора Васильевича. За домом – пасека, есть печка, где почти в промышленном масштабе сушатся яблоки и чернослив. И так, по мелочи, полтора десятка кошек.
— Я слышала, вы сушку продаёте.
— Да! Бери! – не теряется бойкий старичок.
Дед Фёдор, прямо как дядя Фёдор из «Простоквашино», устроил бизнес на селе. Только вместо молока сбывает сушку. Приезжает к нему предприниматель и выкупает яблочную продукцию. Для городских компот из сухофруктов, настоящих, деревенских, вкусных, –деликатес.
«Сейчас у меня пять центнеров осталось. В этом году, наверное, не буду много сушить. Лучше сливу побольше, – рассуждает бизнесмен на пенсии. – Я вот с этих двух деревьев прошлым летом шесть вёдер собрал, крупные, три сливы – жменя».
Раньше ещё держал кроликов – до 50 штук разом. И пасека была побольше, всё сетует Фёдор Васильевич. В лучшие времена он качал по тонне мёда за сезон.
«Сейчас жизнь лёгкая, хорошая, но здоровье плохое».
Честно сказать, скрупулёзностью и предприимчивостью Фёдор Онищенко на среднестатистического русского, что вечно надеется на авось, совсем не похож. И местных это, как бы это сказать, слегка раздражает. Но старика «не пересами́шь» (не переделаешь – прим. авт.):
«На Первомай приехали дети, внуки. Раз, два… человек шесть. Все вышли на огород, туда-сюда – и засадили картошку, и дождик пошёл. Так я такой радый. А то б я томился».
![Фото: Татьяна Жулькина Майская Дача: хутор, которого нет - Изображение 1](/media/filer_public_thumbnails/filer_public/16/e5/16e53b7d-07d4-43c8-8a15-ba49f392f1a8/img_20190503_165506.jpg__650x486_q75_subsampling-2_upscale.jpg)
![Хозяйство / Фото: Татьяна Жулькина Хозяйство](/media/filer_public_thumbnails/filer_public/d3/d6/d3d63a9b-bb97-42d3-9e65-1670e29c69cc/img_20190503_162758_1.jpg__650x486_q75_subsampling-2_upscale.jpg)
![Пасека / Фото: Татьяна Жулькина Пасека](/media/filer_public_thumbnails/filer_public/66/07/66070008-4622-448b-ba70-93bb6ca461c5/img_20190503_165008.jpg__650x486_q75_subsampling-2_upscale.jpg)
Дом со всеми неудобствами
Пока я пересчитываю семейство кошачьих и стараюсь не спугнуть вальяжного петуха, а за ним и весь его пёстрый отряд, из другой калитки выглядывает бабуля в платочке.
— Хочу про ваш хутор написать, – объясняю фотокамеру в руках.
— Ой, детка, не снимай меня, старая уже для интернетов.
Получив разрешение на съёмку двора, щёлкаю подпорки, которые держат покосившуюся стену старенького, но милого дома, заглядываю в открытую дверь: глава семейства, Егор Николаевич, по‑мужски немногословен. Кивает «здрасьте» и дальше везёт свою тачку на задворки. Зато его супруга, Зинаида Ивановна, любопытная и разговорчивая, как все женщины, охотно выдаёт итоги собственной переписи населения:
«Мостовые живые пока, Овчинниковы – два человека, Федька Персюк (так местные называют Фёдора Васильевича – прим. авт.) и Татьяна там, подальше. И мы, Козловы».
Дома старожилов разбросаны по разным сторонам Дачи. К каждому, даже самому дальнему, ведёт асфальтовая дорога. Проложили асфальт пять лет назад, к радости хуторян и к удивлению навещающих их родственников, которые десятилетиями добирались сюда по грунтовке.
Воду здесь берут из колодцев. Мобильной связи нет. Газа тоже. Топят дровами. Ровненькие фотогеничные поленницы стоят у каждого двора. Вон там местный кот будто прирос к лавочке: лежит на животе, спрятавшись под козырьком от солнца, и не намерен что‑то менять. Над крыльцом кружит ласточка, после возращения с юга домой вся в заботах.
Колорит такой, что хочется бросить городскую жизнь и приехать сюда. Хотя бы на пару недель, как к бабушке на каникулы. Заметив мой интерес, хозяйка раззадоривается пуще прежнего.
«Мы‑то этот домик продали уже. В Шебекине у нас есть квартира. Но покупатель не против, чтоб мы ещё пожили. А мы уезжать не спешим. Вот так пять лет уже, – рассказывает Зинаида Ивановна. – Как зайду в хату, гляну – всё родное. Никуда не хочу!»
Я понимающе киваю. Зинаида Ивановна, совсем растрогавшись, сдаётся.
«Ну ладно, дочка, фотографируй меня!»
![Зинаида Ивановна Козлова / Фото: Татьяна Жулькина Зинаида Ивановна Козлова](/media/filer_public_thumbnails/filer_public/de/27/de2764cc-0ec1-41e4-9ba8-1c91c15d6dbb/img_20190503_151723.jpg__650x486_q75_subsampling-2_upscale.jpg)
![Подпорки держат стену дома / Фото: Татьяна Жулькина Подпорки держат стену дома](/media/filer_public_thumbnails/filer_public/75/7d/757dcca8-afa6-4292-b041-04e5a7247f6f/img_20190503_152751.jpg__650x486_q75_subsampling-2_upscale.jpg)
![Фото: Татьяна Жулькина Майская Дача: хутор, которого нет - Изображение 3](/media/filer_public_thumbnails/filer_public/16/4f/164fc5c1-1d71-48d6-a7d2-acbf8b720a75/img_20190503_151522.jpg__650x486_q75_subsampling-2_upscale.jpg)
![Поленница / Фото: Татьяна Жулькина Поленница](/media/filer_public_thumbnails/filer_public/ae/a5/aea56bb9-c2d5-49af-b95a-c78461a982e3/img_20190503_165729.jpg__650x486_q75_subsampling-2_upscale.jpg)
По законам природы
Домик Козловых стоит на улице Лесной. Хотя, они тут по сути все такие – хутор живёт прямо посреди леса, слева и справа – по речке, Короча и Корень. Раньше рядом с хутором было большое лесничество, с конторой, водонапорной башней, лесопилом, начальной школой. Теперь же на его месте – лес.
Игорь Бурданов родился здесь в 1957-м, уже много лет живёт на два города – Москву и Нарьян-Мар. Как уехал учиться, лет 25 здесь не показывался, а потом стал приезжать каждый год и собирать на родине многочисленных родственников.
«Первый раз приехал – обомлел. Кругом лес. Тут же вот был наш дом, тут – моя комната, там – огород. А вот, – протягивает руку вперёд, – черёмуха. Она под окном кухонным росла».
Дерево повалено, засохло, но успело дать побеги. От дома не осталось ровным счётом ничего. Фундамент и тот растащили. Единственные узнаваемые ещё очертания – у подвала. Вход в него торчит над землёй земляной горкой, но уже засыпан.
«Когда мне было лет девять, в хуторе жили 320 человек, это 63 двора. Папа мой работал директором в лесничестве, и я всё тут знаю. Я у него постоянно пропадал, интересно же было, – рассказывает Игорь Алексеевич. – За лесничеством стоял военный госпиталь. А вон в том доме жил мой друг, Толик Спесивцев».
Я бегу к домишке. По словам местных, лет пять назад тут ещё жила хозяйка, но природа быстро навела свои порядки: двор с многочисленными хозпостройками погрустнел и постарел. Двери нет, но в дом не войти – вход преградил завалившийся железный козырёк. От темноты, скрывающейся в подвале, становится немного зябко. Трава оккупировала сарай и замаскировала собачью будку. Если и наведываются родственники, то не сюда, а на могилку.
![Фото: Татьяна Жулькина Майская Дача: хутор, которого нет - Изображение 1](/media/filer_public_thumbnails/filer_public/cd/81/cd815773-781c-4e49-a2dc-8e6bcc98a05f/img_20190503_150714.jpg__650x486_q75_subsampling-2_upscale.jpg)
![Фото: Татьяна Жулькина Майская Дача: хутор, которого нет - Изображение 2](/media/filer_public_thumbnails/filer_public/7c/b6/7cb6457e-72ab-4daa-b5ae-af32b0c96b59/img_20190503_150816.jpg__650x486_q75_subsampling-2_upscale.jpg)
![Асфальт есть даже на тупиковом участке улицы / Фото: Татьяна Жулькина Асфальт есть даже на тупиковом участке улицы](/media/filer_public_thumbnails/filer_public/4c/4d/4c4d5552-3eca-4a32-9ff5-2cbcba6aa7be/img_20190503_152956.jpg__650x486_q75_subsampling-2_upscale.jpg)
![Игорь Бурданов / Фото: Татьяна Жулькина Игорь Бурданов](/media/filer_public_thumbnails/filer_public/18/c9/18c9fedd-6840-4770-9103-e877e13846ce/img_20190503_140600.jpg__650x486_q75_subsampling-2_upscale.jpg)
Ученья свет
Как раз 5 мая на Красную горку, на Даче было полно народу. Проведать живых и помянуть ушедших приезжают отовсюду. К здешнему кладбищу едем на машине. Оно маленькое, ухоженное, всё в тени зелёной листвы, как будто скромный семейный склеп, где все свои.
«Вот это директор школы с семьёй, Хомяков Павел Егорович, хороший был мужик. Все его очень уважали, – рассказывает Игорь Бурданов. – Ой, как вспомню, начальная школа‑то на Майской Даче была, а потом мы ходили в соседнее село, Стариково. 6 км в одну сторону. Вокруг лес. Летом ладно, а вот зимой… Повезло, если находили какую‑нибудь тряпку, тогда делали факел и шли под ним гуськом».
С начальным образованием тоже были «препинания». Один учитель параллельно вёл два класса. Дал задание первоклашкам, и вот пока выполняют, обратился к третьеклассникам, им объяснил. У второго педагога – 2-й и 4-й одновременно.
«Одна учительница была молоденькая, вот она попреподавала немного, приехал ухажёр и увёз, – смеётся Игорь Алексеевич. – И потом была у нас одна учительница на четыре класса. Перевели школу на две смены, и работала она сутками, пока не прислали заочницу».
![Фото: Татьяна Жулькина Майская Дача: хутор, которого нет - Изображение 1](/media/filer_public_thumbnails/filer_public/f3/8f/f38ff803-4699-48dd-8bb2-f90b46a80bbb/img_20190503_151053.jpg__650x486_q75_subsampling-2_upscale.jpg)
![Фото: Татьяна Жулькина Майская Дача: хутор, которого нет - Изображение 2](/media/filer_public_thumbnails/filer_public/c5/c5/c5c5601c-0e0c-41d3-be60-834b8305bbe7/img_20190503_165548.jpg__650x486_q75_subsampling-2_upscale.jpg)
![Фото: Татьяна Жулькина Майская Дача: хутор, которого нет - Изображение 3](/media/filer_public_thumbnails/filer_public/31/ae/31ae4645-0f47-4680-95fa-731db674c12a/img_20190503_154438.jpg__650x486_q75_subsampling-2_upscale.jpg)
Улица тщеславия
Тяга к знаниям была такой, что не замечали тяжести кирзовых сапог, не боялись встречи со зверем в лесу – кабанов и волков водилось прилично, да и косули любили эти места. А в 2000-х какой‑то депутат, по рассказу «дачников», взял угодья в аренду, понастроил вышек, кормушек, завёз оленей и хотел устроить бизнес. Но охотничье хозяйство не пошло: слишком загнул цены.
«Говорят, что‑то в районе 30 тысяч рублей за кабана просил, – рассказывает Бурданов. – Для людей, конечно, дорого! Теперь разбиты эти кормушки, а животные разбежались, но не пропали, напротив, расплодились».
Вот эта искусственно созданная популяция теперь манит сюда вольных охотников. Один такой встретился Игорю Алексеевичу, пока тот бродил по окрестностям в поисках воспоминаний, а я – следом за ним. Первое, что бросилось нам в глаза, – это его большая дорогая машина. Второе – вывески на заборах верхней улицы, где он и припарковал свой внедорожник. Улица именовалась в чью‑то честь. Мы стали рассуждать вслух – кто же тот герой, которого так чтут.
«Он перед вами» – с гордостью произнёс новый «хозяин» улицы.
Как доложила местная разведка, мужчина выкупает домики с участками на окраинах, прикармливает дичь и отстреливает. Так ли это, не знаем, не проверяли, но нашему нечаянному знакомству он точно не обрадовался.
![Фото: Татьяна Жулькина Майская Дача: хутор, которого нет - Изображение 1](/media/filer_public_thumbnails/filer_public/ac/b2/acb25c1c-bcd7-4d9d-b371-1dd20731c8ce/img_20190503_163956.jpg__650x486_q75_subsampling-2_upscale.jpg)
![Фото: Татьяна Жулькина Майская Дача: хутор, которого нет - Изображение 2](/media/filer_public_thumbnails/filer_public/70/ab/70ab5941-537b-41eb-a2ed-a4d7ee43c80b/img_20190503_164100.jpg__650x486_q75_subsampling-2_upscale.jpg)
![Фото: Татьяна Жулькина Майская Дача: хутор, которого нет - Изображение 3](/media/filer_public_thumbnails/filer_public/96/92/9692d274-6fd6-4187-aa8d-551171aa3f1b/img_20190503_163903.jpg__650x486_q75_subsampling-2_upscale.jpg)
Всему своё время
Мы же с моим собеседником, историй которого хватит на целые мемуары, прощаемся. Остаток дня я провожу наедине с немыми, но способными рассказать так много домиками Майской Дачи. Один всё ещё хвастает ажурным тюлем. Другой скрылся от посторонних глаз порослью травы и веток. В окне третьего показывается хозяйка – по всей видимости, Татьяна, о которой вспоминала Зинаида Ивановна.
А вот ещё один дом. Внешняя стена его разрушилась, и он показывает всё своё нутро. В углу – крошечная кухонька с плитой. В спальне на полу – разбитый брошенный телевизор, на окнах по‑прежнему висят занавески с узором. Пальто и авоська застыли ровно там, где в последний раз пригодились хозяевам.
Под ногами и шатко, и валко: дощатый пол ходит ходуном. Время здесь остановилось вместе с часами на стене и старой ёлочной игрушкой, которая помнит наступающий год эдак в 1965-м.
А рядом с этим забытьём – жизнь. Неутомимые хуторяне хлопочут по хозяйству, ждут родных в гости, строят планы – «правнука бы в армию проводить», «до ста дожить надо». От этого на душе легко и спокойно. И нет этого жуткого ощущения заброшенности, скорого конца. Всё идёт своим чередом. И всему своё время.
Татьяна Жулькина