Про первую
«Первую татуировку я сделал в 16 лет, когда меня взяли в музыкальную группу. Тогда все били себе татухи, повторяя за любимыми музыкантами. Я планировал сделать только две на плечах, чтобы выступать в безрукавке. Я фанател от группы «Стигмата» и набил монаха со стигматами. Группы, которые мы слушали, менялись: у новых кумиров уже были забиты рукава, и теперь мы хотели быть похожими на них. Примерно раз в полгода я делал себе новую татуировку. Поэтому, когда кто‑то просит набить ему рукав, я рассказываю свою историю: начал бить в 16 лет и до сих пор не закончил, но уже бью новые тату сверху старых. Этот стиль называется «бластовер»: можно набить новую цветную татуировку поверх не очень удачной старой, при этом первая всё равно будет немного просвечиваться, а старая служить фоном».
Про армию
«У меня даже мыслей не было заниматься татуировками. В армии был кольщик, он ушёл на дембель, и мне предложили попробовать заменить его. Вроде получилось. Я видел, как это делали мне, и просто пытался повторять. Мне говорили: «Да ты кольщиком на самом деле дома был, просто не признаёшься». Бил татухи дедам: надписи, ерунду всякую вроде орла в иллюминаторе, логотипы и эмблемы ВВС.
Татуировки в армии били струной от гитары вместо иглы и пастой из чёрной гелевой ручки, которую выдавливали в ложку. Кажется, этой струной пользовались шесть призывов подряд. Гигиены, естественно, никакой. Бить струной – долго и болезненно, поэтому я заказал в студии иголки и чёрную краску. А потом нашёл на свалке разные красивые детали и собрал свою машинку, которая выглядела как трансформер. Я бил татухи своему призыву и уже начал на этом зарабатывать: 500 или 1 000 рублей – кто сколько давал. В армии всё и началось».
Про «портаки»
«После армии я женился. Надо было решить, как потратить подаренные на свадьбу деньги, и я не придумал ничего лучше, чем купить индукционную машинку. Когда впервые взял её в руки, то даже не сразу понял, как ей пользоваться: она была устроена куда сложнее армейской роторной. Я планировал делать тату только знакомым музыкантам и друзьям. Это были жуткие, страшные «портаки», потому что я толком ничего не умел.
Испортить я успел человек 25, наверное. Хотя некоторые не считают, что я их испортил, а остались довольны, например, некоторые музыканты из всяких блэк-метал-групп. Всех, кому я бил татуировки, я звал прийти и перекрыть их. Практически все пришли».
Про работу
«Официально я работал в офисе и перебирал какие‑то бумажки. Из‑за того что я выпивал, на меня свалилась куча проблем. Я понимал, что если не завяжу с алкоголем, то проблем у меня будет ещё больше. И я просто бросил пить. А потом уволился из офиса. Страшно сидеть без работы, когда у тебя семья и маленький ребёнок. Я пробовал фриланс, рисовал какие‑то логотипы и иногда делал татуировки на дому, хотя дохода особого это не приносило.
Я начал ходить в тату-студии и набирался опыта у разных мастеров. В итоге связался с мастером, который бил мне первую татуировку, и стал его учеником в салоне. Мне сразу объяснили правила: можешь приводить в студию хоть по десять человек в день, но за каждого нужно оставлять в кассе минимум 500 рублей. Я думал, что буду водить всех подряд и бить чуть ли не бесплатно, потому что мне было страшно брать с людей деньги. Но приходилось брать, чтобы и самому тоже что‑то зарабатывать. Это правильный подход: если человек платит, ты более ответственно относишься к работе и стараешься. Теперь я тоже говорю так своим ученикам. В этой студии я работаю с июня 2016 года и с тех пор зарабатываю только татуировками».
Про эскизы
«Обычно человек видит у кого‑то татуировку, приносит фото и говорит, что ему нужно такую же. Тогда татуировщиков начинает немножко бомбить: они объясняют, что это чужая работа, надо искать эскиз и только тогда можно бить. Но с фотографии далеко не всё можно повторить. Есть мастера, к работам которых я отношусь как к произведению искусства, и считаю, что у них воровать не стыдно. Хотя в условной Москве мне могут сказать: «Да что ты за мастер, если бьёшь по чужим эскизам!»
Пару лет назад я считал, что умение рисовать не так уж важно. Поначалу бил всё, что мне приносили: переносил контуры через переводнушку, остальное срисовывал. Такая система есть и сейчас, но я теперь не на каждый эскиз соглашаюсь. Другой способ – собирать свой эскиз по частям: если из двух татуировок слепить картинку, она уже будет более-менее авторской, вряд ли встретишь копию.
А есть третий путь, который считаю правильным и по которому я сейчас иду, – потихоньку рисовать свои эскизы. Я считаю себя начинающим мастером, и своих эскизов у меня маловато – на рисование тоже нужно много времени. Люблю рисовать мультяшных животных и чёрно-белую графику – то, что у меня получается. Свободные эскизы выкладываю в соцсети и до сих пор приятно удивляюсь, когда их просят набить. Есть профессионалы, которые могут нарисовать что угодно просто из головы и выстроить композицию прямо на коже. Я так пока не научился, и неизвестно, научусь ли, но к этому стремлюсь.
Я не берусь за сложную работу, если не уверен, что смогу её сделать. Сразу говорю: «Я это не умею, я до этого не дорос». И не стесняюсь. Но я смотрю на крутых мастеров и очень хочу развиваться».
Про запросы
«Любой татуировщик скажет, что чаще всего клиенты просят набить какую‑нибудь надпись. Мне немного непонятно, когда бьют чьи‑то имена, хотя это случается довольно часто. От надписей отказываться не стоит: во‑первых, это тоже заработок, во‑вторых, если сделать надпись качественно и эстетично, чтобы она никуда не уплыла, она всё равно будет считаться крутой татуировкой. Я не согласен с теми, кто говорит, что надписи – это легко: они требуют предельной концентрации.
Ещё одна избитая, но безумно популярная тема – пионы на ноге в графическом стиле. Через год, кажется, все будут ходить в этих пионах, а лет через пять, я уверен, придут их перекрывать. Когда‑то такой же популярностью пользовались трайблы – чёрные абстрактные узоры: их били на всю руку, а сейчас поголовно высветляют и перекрывают новыми татухами.
Очень популярны узоры и орнаменты с висюльками-бирюльками, кружева. Популярен реализм: часто просят максимально приблизить картинку к фотографии – чем реалистичнее, тем круче.
У каждого татуировщика есть любимые темы. Когда мне приносят татуировку в стиле полинезия, как у маори, я отправляю к мастеру, который любит именно этот стиль. Очень популярна японская татуировка: драконы, карпы. Мой мастер бьёт их почти каждый день, и когда мне пишут с просьбой о Японии, я всех отправляю к нему.
В первую неделю моей работы в студии ко мне пришла красивая девочка и попросила набить на шее штрихкод, потому что ей нравится один актёр, а у него штрихкод, причём криво набитый. Мы всей студией её отговаривали. Во‑первых, шея – очень сложное место, кожа тянется, во‑вторых, тонкие линии штрихкода на шее могут растечься и превратиться в пятно. Но девочка оказалась очень упёртой. В таких случаях мы говорим: «Ладно, давай сделаем, но через год ты вернёшься это перекрывать».
Про девочек
«Чаще всего за татухами приходят студенты. В Белгороде их, кажется, больше, чем жителей. Студенты – отличная реклама: если набил один, потом придёт вся общага. Но ещё лучше реклама идёт от девочек. Если ты набил что‑то невероятно крутое мужику, от этого не будет столько рекламы, сколько от каких‑нибудь цветочков, набитых красивой девочке: она расскажет и мужикам, и подружкам. Поэтому хочется, чтоб девочки приходили чаще. От них больше толку. И лайков».