О своей работе рассказывает сотрудник пожарно-спасательной части № 2 Белгорода Дмитрий Литвинов.
Кто‑то должен делать эту работу
«Первый свой выезд помню хорошо. На этом пожаре и увидел первый труп. Было это на улице 60 лет Октября в однокомнатной квартире. Родители говорили: не твоё. Но говорили спокойно. А потом увидели, как работаю. В моём доме, только в другом подъезде, был пожар. Квартира горела на 9-м этаже. Одна комната полыхала полностью. И два человека было в квартире.
Мы вытащили их из огня. Потушили пожар. Сами выглядели как негры – чёрные от копоти все, уставшие. Родители тогда испугались сильно. Они даже не представляли, что такое работа пожарного. Что в огонь нужно идти. И сразу же мне сказали: увольняйся! Я не уволился и работаю по сей день. Кто‑то же должен эту работу делать».
Работаем практически на ощупь
«К нам приходит много молодёжи. Пока стажировка идёт, всё нормально. А потом – высоты, подвалы. Ты идёшь, будто в ад. Замкнутое пространство. Или высота. А когда вокруг ещё дым и огонь… Не каждый может перебороть страх. И видно уже сразу, будет работать человек или нет. А у нас спальный район самый большой.
На открытом пространстве мало пожаров. В основном приходится работать в замкнутом пространстве. В помещениях практически всё происходит на ощупь. Раньше у нас были похуже аппараты. КИПы – кислородные изолирующие противогазы. Его только одел и всё – не видно в нём. Сейчас поновее аппараты. В них гораздо лучше видно. Но в дыму видимость всё равно на нуле.
И если в многоквартирных домах попроще – планировка одна и та же в основном и мы идём на инстинктах, то в частных домах посложнее. Электричество нужно отрезать, газ перекрыть. И планировку дома ты не знаешь. Плюс могут «прогары» быть, можно провалиться – нужно смотреть очень тщательно друг за другом».
Фото Алексея Стопичева
Вначале спасение
«Некоторые возмущаются, мол, чего вы не тушите сразу? Тушúте, имущество пропадает!.. А у нас обязательно спасение людей в первую очередь, а потом уже тушение. И никакое имущество не стоит человеческих жизней. Потому мы всегда вначале идём проверять, есть ли кто. Спасаем. И только потом приступаем к тушению. Если народа хватает, одна команда идёт на спасение, вторая параллельно тянет рукава (пожарные шланги для подачи воды – прим. ред.). И сразу после спасения начинаем тушить пожар.
Вообще у нас всё делается быстро. После сообщения о пожаре включается сирена. И нам даётся минута на выезд. Отработано всё до мелочей. Мы загружаемся в течение минуты и выезжаем. И уже пока едем, ещё раз обговариваем в машине, кто и что будет делать. Чтобы на месте не потерять и лишней секунды».
20 человек разом
«Если про спасённых говорить, то такое у нас постоянно. Месяц назад буквально в Дубовом из горящей квартиры спасли мать с сыном. Мы выехали двумя отделениями. В пути следования уже было видно чёрный дым. И как назло – самый последний этаж. Пока одно звено прокладывало линию, мы со вторым поднялись на этаж. Плохо было то, что они открыли дверь в квартиру: потоком воздуха это всё выносило на площадку. На последнем этаже и нескольких нижних дышать уже было тяжело.
Когда зашли внутрь, услышали женские стоны. Женщина до входа не дошла чуть, упала и не смогла выбраться. Мы её вытащили сразу на нижние этажи. Соседи сказали, что ещё люди есть. Мы опять кинулись в горящую квартиру. Нашли ещё мужчину на кухне. За руки и ноги схватили и вынесли. А вот второй сын, к сожалению, на тот момент уже погиб.
Были пожары, когда мы по 20 человек за один раз спасали. На улице Губкина в начале двухтысячных загорелся подвал. И кто‑то открыл двери. И с 1-го по 9-й этаж всё заволокло дымом и угарным газом. Люди стали пытаться выскочить, а ничего не получается. Ещё и дым в квартиры пошёл. Вот тогда и по лестницам спасали. И так детей на руках выносили. А у нас людей мало было. Но спасли всех…»
Командная работа
«В огонь мы всегда идём звеном. Поодиночке долго не протянешь. Нужно знать друг друга. Как себя ведёт человек. Когда новый человек приходит, очень долго у нему присматриваются все. Срабатываются. Караул должен быть единым коллективом. Как семья. Как единый организм. Идёт звено – впереди и позади самые опытные. А выходим в обратном порядке. Последний выходит первым, первый – последним.
Я, как начальник караула, всегда иду во главе звена на разведку, спасение и тушение пожара. И постоянные тренировки у нас. Чтобы все действия были отработаны до автоматизма. Потом, в экстремальных условиях, времени на ошибку или замешательство уже не останется».
Без благодарностей
«Бывало такое, что казалось всё, не выберемся. Ситуации всякие были. Полгода я проработал, и ночью на Будённого загорелась квартира. Мы приехали. В квартире человек. Выломали дверь и вытащили его. И только я пошёл в квартиру со «стволом» (устройство для формирования струи воды или пены и направления в зону горения – прим. ред.), взорвался телевизор. И меня взрывной волной откинуло на лестничную площадку. Зрителей у нас всегда много. И там народу много стояло и смотрело. Как только взорвалось и меня откинуло из квартиры, все разбежались.
Сколько спас? Сотни полторы точно, не меньше. Но нас за спасение не благодарят. Максимум на месте могут спасибо сказать. Но даже это редкость. За всё время нас однажды поблагодарили. На горящем техэтаже оказался парень. Потерял там сознание. Мы его нашли и вытащили. Он уже не дышал, но мы реанимировали. И вот его мама пришла потом и поблагодарила за спасение сына».