И если для горожан они были актуальны, то в сёлах и подавно. Конечно, люди приноровились и с чем‑то справлялись своими силами: заштопать-перелицевать одежду, залатать сапог, подстричься умели многие. Но если выходила из строя какая‑то техника, приходилось ехать в город. И всё же настал момент, когда в сёла и дальние хутора пришла коммунально-бытовая служба.
На конских гвоздях
До Великой Отечественной войны, когда Белгород был ещё районным центром, как, к примеру, Беленихино, Короча, Великомихайловка и Беломестное, жителей частично обслуживали кустарно-промышленные артели. Для них ремонт и парикмахерские услуги были дополнительным видом деятельности. Видимо, не всегда выгодным, потому что районные газеты периодически писали о закрытии приёмных пунктов и парикмахерских. И безжалостно ругали безруких портных и сапожников.
«Председатель артели «17 год Октября» закрыл парикмахерские в Верхопенье и Ивне. И теперь жители ездят бриться в Обоянь», – писала в 1940 году ивнянская газета «Большевистское знамя».
Не отставала и «Белгородская правда»:
«Отличаются эти мастера «неизящной отделкой» туфель и иногда даже могут прибить подошву конскими гвоздями».
В феврале 1941-го белгородские власти решили насытить рынок товарами местного производства, а заодно подтянуть комбинаты бытового обслуживания (КБО). По ходу кампании выяснили, в каких услугах нуждается население. Большая часть из них сегодня канула в Лету: покраска туфель, реставрация старых чулок и носков, ремонт чемоданов, примусов. Из выживших лишь починка веломашин да химическая чистка. И только стали белгородцы открывать сапожные и ремонтные мастерские, пункты приёма бэушных вещей, с особым усердием валять валенки, вязать шерстяные носки и веники, даже открыли новую артель «Универсал», как грянула война.
Партия сказала: надо
После Победы долго было не до химчисток. Особенно селянам, у которых и раньше копейка появлялась, только если удавалось что‑то продать на рынке: в колхозах до 1966 года работали за трудодни. А когда хозяйства разорила война, о бытовом сервисе вовсе не думали.
Инфраструктура сёл, где не было ни водопровода, ни электричества (вплоть до 1960-х), тоже не располагала к развитию службы.
Лишь в 1966 году, когда жизнь немного наладилась, встал вопрос о создании министерства бытового обслуживания населения (оно просуществовало до 1990 года), а в 1967-м ЦК партии принял постановление о развитии бытового обслуживания населения.
В этом документе отдельно прописали, что к 1967–1969 годам в каждом районном центре и крупных селениях должны появиться комбинаты и павильоны бытового обслуживания, а в совхозах и колхозах – дома быта или комплексные приёмные пункты.
«Обеспечить», – велела партия.
И это слово сдвинуло с мёртвой точки глыбу сельских неудобств.
Фото из архива ГАБО
Полвагончика под зал
К 1971 году в Белгородской области, где было 277 колхозов и 33 совхоза, появилось 87 комплексных пунктов обслуживания и 45 домов быта. Большую часть последних строили по типовым проектам: двухэтажными, где хватало места для ателье, мастерских, парикмахерской.
«Мало, – резюмировали наверху. – Внедрить обслуживание в каждом селе».
И велели привлечь к становлению сельской коммунально-бытовой службы предприятия.
Непосредственно в сёла производственники не шли, но на своих территориях открывали «коммуналку» охотно. Пункты приёма заказов работали при краснояружском сахарном заводе, губкинском тресте «КМАруда», дом быта – на ракитянском сахзаводе, мастерская по ремонту телевизоров и радиоаппаратуры – в ивнянском СМУ «Межколхозстрой» и так далее.
Статистику формировали даже мелкокалиберные пункты. Например, на возведении свинокомплекса в посёлке Троицком в половине строительного вагончика на 6 кв. м работал мужской зал парикмахерской. Так же и на стройплощадке ЛГОКа.
Основной же груз забот по открытию сельских домов быта лежал на селянах: как отмечал Ровеньский КБО, развитие сети предприятия не предусматривают, «всё идёт за счёт колхозов».
Выгодно всем
Во время этих преобразований белгородская областная власть стремилась найти золотую середину взаимоотношений между бытовиками и сельхозпредприятиями.
«Выделяемые колхозами помещения должны находиться на балансе самих колхозов и предоставляться безвозмездно комбинатам БО, так как объёмы выполняемых ими работ не позволяют содержать помещения», – предлагал начальник областного управления первому секретарю обкома партии Алексею Пономарёву.
Польза для колхозов, по мнению чиновника, состояла в том, что сотрудники не будут отлучаться по бытовым делам в город, сократятся потери рабочего времени, что и перекроет расходы на содержание зданий.
В 1973 году колхозам предложили установить готовые щитовые домики, чтобы открыть приёмные пункты в центральных сельских усадьбах. За небольшим исключением идея не пошла: руководители категорически отказались покупать дома. Видимо, считали, что и так справились с поставленной задачей: к этому моменту лишь в 17 белгородских колхозах и совхозах не было пунктов бытового обслуживания. Четыре из них ссылались на близость к Белгороду, а в остальные выезжали специальные машины (по принципу автолавки), забирая заказы и возвращая готовые изделия.
Шиньоны, сапоги, часы
Когда количество КБО пришло в норму, настало время позаботиться о качестве и разнообразии услуг.
Так, в середине 1970-х вейделевцы придумали, как шить женские жёсткие пояса, шиньоны, косы из искусственных волос и лаковые туфли. В селе Валуйчик Красногвардейского района, помимо приёмного пункта, работали бондарный, валяльный и сапожный цеха. А в Никитовке того же района ещё и ремонтировали мотоциклы. В валуйском селе Селивановка трудился часовой мастер. Классический же набор – парикмахерская, ателье, прокат бытовой техники – был ядром любого коммунально-бытового предприятия.
Фото из архива ГАБО
«В 1981 году я пришла на работу портнихой в гостищевский дом быта, – вспоминает Наталья Губарева. – Тогда в нём были сапожный цех, прокат, парикмахерская, ателье. У нас была своя машина с будкой, которая выезжала в дальние сёла, хутора, чтобы принять заказы. Конечно, для людей это было выгоднее, удобнее, чем ездить в Белгород или райцентр за каждой мелочью. Без работы мы не сидели – заказов всегда было много».
Гостищевский дом быта намного пережил своих единородных братьев. Закрыли его всего несколько лет назад. Большинство других перестали существовать ещё в 1990-е годы, когда не стало колхозов. На смену им пришёл, как бы сказали в советское время, частник.
При подготовке статьи использовались документы Государственного архива Белгородской области.