Неудивительно, что многие моменты, снимки и предметы, связанные с этим событием, любовно сохранились в сердцах и историях белгородцев.
Накануне
К моменту, когда шумные, десятки раз переписанные плёнки Высоцкого слушали буквально все, а стихи собирались в рукописный самиздат, личность его оставалась малоизвестной.
16-летние местные пацаны рассказывали, как накануне пили с ним, что он бывалый зек или король Харькова. Фильм «Вертикаль» расставил всё на свои места. Залы были забиты, зрители возвращались многократно.
Когда прошёл очередной слух, что Высоцкий едет с концертом в Белгород, верилось в это с трудом – неужели, разрешили? Поговаривали, что группа ветеранов обратилась к властям с просьбой разрешить автору сильнейших песен о войне выступить в городе первого салюта в преддверии 35-летия Победы на Курской дуге. После этого первый секретарь обкома якобы дал разрешительную отмашку.
«Каких‑либо обязанностей по наблюдению за поведением Высоцкого мне и моим коллегам не вменялось, – свидетельствовал Вячеслав Рябков, сотрудник местного управления КГБ по 5-й линии (борьба с идеологической диверсией в среде творческой интеллигенции). – Из Центра также не было по этому поводу никаких указаний. На концерте Высоцкого я был как частное лицо. Кстати, немалая часть сотрудников управления к Высоцкому относилась с симпатией».
Фото Николая Литвинова
Билеты
Работоспособность Высоцкого была сумасшедшая: 16 апреля закончил серию концертов в Череповце Вологодской области, на следующий день выступал в «Энергомаше», утром 20-го отправился в Москву и уже вечером играл в Театре на Таганке.
Рекламы концерта в Белгороде не было, но все о нём знали. Билеты достать было неимоверно трудно. Они распространялись по организациям, в первую очередь среди работников «Энергомаша». Стоили 3 рубля. Артист же за сольный концерт в двух отделениях имел право получить максимум две ставки в 19 рублей.
Виктор Овчинников вспоминает, как вместе с однокурсниками отправился к кассе филармонии за билетами. Возле киоска собралась толпа в тысячу человек, но ребята решили остаться:
«Зная правила торговли того времени, основанные на культивировании дефицита, никто из нас и не наделялся на полное удовлетворение спроса. Надежда жила в другом: кому‑то билет достанут, кто‑то не выдержит (всё‑таки надо часов 30 выстоять на ногах), кого‑то можно будет и вытолкнуть на обочину «золотой лихорадки», а если повезёт, то, наконец, выдать себя за близкий к окошечку кассы номер. В тетради наши номера (в очереди – прим.авт.) – с 1674 по 1680…
…Годы спустя я узнал, что зарабатывали на концертах Высоцкого все. И его бригада, и труженики культуры, и комсомольцы-идеологи, и фарцовщики. Все продавали дефицитный товар, все торговали Высоцким. Многие из очередников червонцы платили, и к полуночи на моей руке красовался номер 675…
…Воспользовавшись темнотой, сотни измученных бессонницей людей растащили гору ящиков, складированных у плодоовощного магазина, на одних сидели женщины и старики, другие в качестве дров полетели в кострища. Многочисленные гитары разносили по сторонам аккорды ранних песен Высоцкого. К утру погасли костры, но не утихли песни бардов. Уже не важно было, откроется окошко киоска или нет. Билет на состоявшийся ночной концерт у киоска филармонии купить повезло немногим.
К девяти часам поклонники проснулись… Очередь выросла до двух тысяч. К окошку мы подошли к половине двенадцатого и вырвали свои счастливые билетики».
Визит
Артист давал по 4–6 концертов в день, стремительно перемещаясь между тремя площадками: ДК «Энергомаш», ДК «Железнодорожников» (филармония) и ДК профсоюзов (ЦМИ).
Бард остался доволен организацией и сделал благодарственную запись в книге отзывов «Энергомаша». Ранее там расписалась Алла Пугачёва. Спустя время эти записи по распоряжению какого‑то чиновника удалили.
Остановился Владимир Семёнович в гостинице «Центральная». В книге отзывов оставил запись: «Здесь так, как и должно быть в гостинице, то есть как в гостях, но и как дома. Персонал сумел сделать наше пребывание здесь отдыхом. Благодарю».
Журналист газеты «Знамя» Юрий Марченков вспоминает такую историю.
«Его возил на такси из одного ДК в другой молодой парень лет 25 по имени Валера. Это был такой интеллигент, ухоженный, всегда ходил в галстуке, дисциплинированный. Подъезжал утром к гостинице, Высоцкий выходил, спрашивал: «Ну, что, Валера, всё нормально?» – «Нормально» – «Ну, тогда вперёд, поехали!».
На одном из концертов была устроена очень интересная сценка. После песни на сцену выходит парень, и говорит: «Ну что, я долго ждать буду? Поехали!». В зале все в шоке. Идёт концерт Высоцкого, а таксист собирается его куда‑то увозить. Высоцкий ему: «Тише! Тише!». А тот: «Что тише? Счётчик щёлкает. Поехали!».
Судьба таксиста Валеры была трагична. Чтобы смотреть фильмы с участием Высоцкого, он один из первых в Белгороде купил с рук подержанный заграничный видеомагнитофон и пригласил посмотреть фильм к себе домой своих друзей. Какие там друзья… Они взяли и убили его, а магнитофон забрали. Из‑за видеомагнитофона убили. Их нашли через два дня, а хорошего парня не стало».
Концерт
Григорий Шевчук, корреспондент газеты «Московский комсомолец» в Белгороде, подробно описал впечатления от концерта.
«Высоцкий выступал во втором отделении. В первом – ВИА, название которого помнят не все. Может быть, ребята пели здорово, но их попросту не воспринимали. Все ждали Его. Между отделениями – положенный антракт, после коего публики в переполненном зале ещё прибавилось – за счёт дерзких безбилетников. Подгадав время, с улицы просачиваются и спешат смешаться с остальными люди без верхней одежды (а весенние вечера стояли холодные). Приняв вид возвращающихся на свои места из буфета-туалета легальныхзрителей, «нелегалы» пытаются проникнуть «на Высоцкого». Что многим удаётся – бдительность билетёров, вторичная проверка билетов и даже милицейский наряд в зале мало помогли. В зале теснее тесного, но никто ни на кого не в претензии: волшебное чувство ожидания единит всех.
И чудо совершается. Оно буквально врывается песней «Братские могилы», которой Высоцкий приветствует белгородцев. Ею Высоцкий начал, а уже потом произнёс «Здравствуйте». (На других концертах он иронично произносил: «Это чтобы вы не сомневались, кто к вам приехал» – прим.авт).
В перерывах между песнями Высоцкий рассказывал о театре, гастролях, своих ролях. Его монологи столь же продуманы и стилистически выверены, как и песни. И столь же обманчиво просты – легко, несмотря на информативность и глубину, «входят в уши и души». И – полонят…»
Послевкусие
Узнав время отъезда артиста, по вокзалу ходили целые толпы и высматривали Высоцкого. Дежурная отвела его в одну из служебных комнат. Но ей и самой хотелось автограф. Она передала сотруднице открытку, а через несколько минут та вернулась с надписью «Добра! Высоцк». Эти слова чаще всего встречаются на открытках и фотографиях, которые подписывал Владимир Семёнович. Объяснял: «Я всем желаю только добра».
Поговаривали, что он подарил свою пластинку секретарю горкома КПСС. Ходили слухи, что выступал в Борисовке, Губкине, Короче, Старом Осколе. Строили догадки о встрече с нашим поэтом Александром Филатовым в его доме в селе Топлинка. Дотошный краевед Александр Крупенков не нашёл всему этому подтверждения.
После концерта сохранилось несколько любительских и профессиональных аудиозаписей. Люди включали их на магнитофонах сразу на выходе с концерта, гуляли по парку, привлекая незнакомцев, вместе слушали и подпевали.
На одной из записей есть забавный комментарий Высоцкого:
«Я всегда имел такой голос, он у меня от папы с мамой. Когда я был вот таким малолеткой и читал стихи взрослым людям, они говорили: надо же, какой маленький, а столько пьёт».
Когда в 1981 году вышел первый сборник стихов Высокого «Нерв», один экземпляр удивительным образом оказался в сельпо посёлка Октябрьский. Продавцы, поразмыслив, решили продать книжку учительнице литературы и русского языка, большой поклоннице Высоцкого.
Фото Натальи Малыхиной
На следующий день раздался телефонный звонок от первого секретаря райкома партии.
— Была книга «Нерв»?
— Была.
— А мне почему не доложили?
— Думали, это медицинская книжка. «Нерв» называется. Мы её продали уже.
— Ничего не знаю. Чтобы завтра лежала у меня на столе.
Пресса
Артист не любил, когда его снимали во время концертов. На первом он рассердился и остановил песню из‑за того, что кто‑то навязчиво снимал его из зала, облокотясь на сцену и стоя спиной к зрителям.
Узнав об этом, на следующий день фотограф «Ленинской смены» Анатолий Черноморцев спросил у артиста разрешение на съёмку.
— Это что, между мной и зрителем? – среагировал бард.
— Извините за тот нелепый поступок дилетанта. Но я работаю в газете и мне это непозволительно, несмотря на присущую нам наглость.
Фотограф газеты «Знамя» Юрий Марченков умудрился отснять, проявить, отпечатать и подарить артисту несколько снимков сразу после концерта. Он обменивался снимками с фотографами со всей страны и потом создал фотовыставку, которая произвела впечатление на белгородцев, москвичей и даже на мать Высоцкого.
Журналисты местных газет и были на концерте, намереваясь взять интервью. Но Высоцкий решительно отказался. Однако Николаю Ряполову удалось задать ему несколько вопросов для радио. Эфир руководство не дало, пришлось получать разрешение в обкоме. Этот выпуск ценен тем, что в то время интервью с Высоцким звучали крайне редко. К сожалению, дол наших дней эта запись не сохранилась.
Фото Анатолия Черноморцева
Спустя два года, сразу после смерти Владимира Семёновича, в эфир вышла ещё одна передача. Смерть артиста замалчивалась, и работники радио совершили мужественный и благородный поступок, почтив память поэта и актёра.
А в «Ленинской смене» сразу после концерта под именем Николай Другов был опубликован критический материал, в котором автор упрекал филармонию в том, что она занята не развитием художественного вкуса слушателя, а потакает «вирусу звездомании» (в этом же году в Белгород приезжали кассовые артисты Лев Лещенко и Алла Пугачёва – прим. авт.). Другов упрекает артистов в том, что они не имеют гастрольных удостоверений, подтверждённых программ, т. е. халтурят.
Про Высоцкого и вовсе высказывается так: «Лично мне было особенно стыдно за известного и очень популярного среди молодёжи актёра, которого заочно многие считали своим близким другом. Не другом он оказался, и даже не врагом, а так… обыкновенным рвачём».
Статья оказалась довольно одиозной. Всё‑таки, Высоцкого боготворили. И по‑настоящему любили.
«Ни тогда, ни после я не встречал ни одного человека, которому бы не понравился Высоцкий», – замечает в книге Александр Крупенков.
И вспоминает слова одного из зрителей о событиях тех дней.
«Это самый счастливый момент в моей жизни!»
Артефакты
Это был первый и последний визит Высоцкого в Белгород. До этого артист бывал здесь только проездом, о чём написано в книге его близкого друга Давида Карапетяна.
По дороге в Украину и обратно Карапетян и Высоцкий покупали в Белгороде яблоки. Для этого привезли большой джинсовый мешок. «Белгородские яблоки – они же самые вкусные. Никите с Аркашкой (сыновья В.В. – прим.авт.) купим…».
Карапетян хранил мешок у себя. Его жена после смерти супруга подарила мешок режиссёру Илье Рубинштейну, который снял «Французский сон» – фильм о романе Высоцкого и Марины Влади. Он передарил эту вещь нашему знаменитому краеведу Александру Крупенкову. Александр Николаевич, будучи научным сотрудником Пушкинской библиотеки-музея, подарил его музейному фонду.
Рубинштейн преподнёс подарок в благодарность за редкую, полную душевных историй книгу, составленную ювелирно-кропотливым трудом Крупенкова «Высоцкий в Белгороде». Он издал на свои деньги всего 170 экземпляров. Один из них, а также мешок, редкий портрет, пластинки и другие предметы, связанные с артистом сейчас находятся в музее-библиотеке.
Текст подготовлен по материалам книги Александра Крупенкова «Высоцкий в Белгороде» и текстов «Ленинской смены» 1978 и 1987 гг.