Стыдоба
Все с замиранием сердца ожидают, кто на этот раз выступит с перфомансом категории Б, за которым обычно тянутся последствия различной степени тяжести – вплоть до смены работы, имени, страны. Позор не развеется никогда, ибо навеки будет запечатлён в камерах улюлюкающих от восторга коллег, а спасёт только ещё больший позор преемника. Это может быть анархистская песня с матерками от скромного сисадмина, разлитое на рубашку гендиректору красное сухое или классический номер – танец на столе меж салатов.
Нимфа
Обычно вселяется в женщин, но может прихватить и мужчин. В самом изящном и безобидном своём проявлении визгливо хохочет, танцует в агрессивно-женственном стиле под звучащего внутри Таркана. Осыпает несчастных, волей случая заплывших в эту беспокойную гавань, флюидами базарного флирта. Выбирает наряд с вечно сползающими бретельками и чудом балансирует, чтобы не рухнуть с пьедестала богини любви в котёл с барахтающимися любителями перфомансов из первого пункта.
Лермонтов
И скучно, и грустно, и некому руку подать. Человек-скепсис тщательно поддерживает кривую ухмылку на лице весь вечер, давая понять, что это шальное сборище ему ни капли не интересно. Удовольствие здесь быть сомнительное, но он не нашёл уважительной причины отказа от праздника. Иначе – ух как качественно и эффективно проводил бы он сейчас время. При этом скептик не гнушается копчёной нарезкой, подкладывает себе салатиков, своевременно выпивает, по‑аристократски оттопырив мизинец и, как ни удивительно, приходит и на следующий, и на все остальные корпоративы.
Вакх
Человек, который к уже зрелым годам так и не научился пить и полностью отдаёт своё существо во власть Диониса. Как прилежный жрец, он неутомим в совершении милого Дионису обряда, довольно быстро на него нападёт шаманская болезнь, открывая миру не проявленные публично стороны и таланты.
Будда
Мир внутри, прими позицию созерцателя. Не грустит и не веселится, не напивается и не отказывается, не разговаривает и не куксится, не блещет и не позорится. Абсолют, частица с нулевым зарядом. Злые языки, которые говорят «массовка», на самом деле снедаемы глухой завистью, потому как все мы хотим однажды оказаться там, на вершине внутреннего Тибета, и раствориться в окружающей среде полностью.
Вулкан
Попасть карандашом в бутылку? Шаг вперёд. Лопнуть шарик попой? Первый в очереди. Устроить соревнования по армрестлингу меж тонконогих шатких бокалов? Скажите, куда записываться. Хохочет, травит анекдоты, хлопает по плечу, обнимает, подливает, тостует, танцует, поёт, отжимается на спор и в целом представляет собой сгусток огненной стихии, рассыпающий вокруг себя искры безудержного веселья. В обычной жизни нередко скрывается за маской сдержанного и приличного сотрудника и милого парня.
Шахразада
Пожил, многое повидал, возможно, отслужил и, скорее всего, успел пожить в лучшей стране на свете. С этим тяжёлым багажом он делает прохожему виртуозную подсечку, ловит его в свои сети и начинает опутывать пространными речами, сыпать байками и ораторствовать неистово, самозабвенно, взахлёб. Попытки сбить атаку робким «А вот у меня была история» уничтожает в зародыше. Когда слушатель теряет сознание, он без всякого сожаления переключается на другого: качество аудитории играет меньшую роль, чем возможность высказаться.
Кукловод
Он же ведущий праздника, который пытается дирижировать процессом и удерживать в руках всё время вываливающиеся бразды контроля. Отчаявшись пробудить чувства добрые лирой в виде выписанных из «Одноклассников» тостов, он с маниакально жизнерадостными интонациями пускает в ход тяжёлую артиллерию – весёлые конкурсы для шумной компании, после чего успокаивается, подсаживается к салатам, выпивает и притихает.
Весталка
«Мы работаем, пока вы отдыхаете». Это организатор праздника и несколько его помощников, которые контролируют количество бутербродов и вина на столе, пекутся, чтобы ведущий не приобщился к секте свидетелей Диониса раньше срока, следят за аппаратурой, скачивают новогоднюю музыку, арендуют, договариваются, приносят, уносят, выводят, созваниваются и всячески оберегают и поддерживают неустойчивую конструкцию праздника. Их путь – полная аскеза и самопожертвование, потому что расслабиться на празднике им обычно не удаётся.
Крёстный отец
Биг босс несёт тяжёлый крест безупречного воина и не теряет лица и стиля, даже когда посреди корпоратива разверзаются хляби земные и вместо сотрудников во все стороны начинают расползаться хтонические чудища. Конечно, если он живой человек, то и у него есть тайный список постыдных грешков и увлечений, но об этом, дорогие коллеги, никому из вас знать не положено.