Чеканные испанские фразы из уст Александра Тихоновича гремят на половину Красного. Полвека прошло, а было как будто вчера. В 1959 году на Острове свободы победила революция. Новый лидер Фидель Кастро решил активно сближаться со странами коммунистического лагеря, особенно с СССР. В феврале 1960-го было подписано первое соглашение о получении Кубой советской помощи. А уже 5 июня 1961 года остров встречал комсомольцев из СССР, среди которых был и белгородец.
С салом в рюкзаке
«Весной 61-го я только вернулся домой из армии. Служил на Балтике, – рассказывает Александр Коротоножкин. – Первый секретарь райкома комсомола сказал, что для работы за границей по всей стране собирают активных комсомольцев с сельскохозяйственным образованием, спортивных и творческих».
До армии парень получил специальность техника-механика в Новооскольском техникуме. Увлекался гитарой, любил спорт. В армии при собственном весе 65 кг поднимал штангу 85 кг.
«Мне предложили поехать, я согласился», – вспоминает Александр Тихонович.
Название страны держалось в тайне, но его это не смущало. Стали наезжать сотрудники КГБ, проверять биографию. Кандидатура Александра по всем характеристикам была идеальной. Не пьёт, не курит, морально выдержан. Не состоял, не привлекался. Из многодетной крестьянской семьи. Отец погиб на фронте. Мать – рядовая колхозница. Зарекомендовал себя на целине.
«Мне было сказано: поменьше болтать. Мать ничего не знала. Друзьям я тоже ничего не говорил», – продолжает Александр Тихонович.
Когда пришло время собираться, посоветовали тёплой одежды не брать. И опять ничего не сказали.
«В Белгороде оказалось, что таких, как я, с области собрали десять человек: Толик Ткачёв из Корочанского района, Саша Братишко из Алексеевского, Толик Романцов (будущий председатель облисполкома – прим. ред.) из Шебекинского, другие ребята. Приодели нас: дали болгарские туфли с отверстиями и комбинезон. А из дома я привёз майские брюки – белые расклешённые, на заказ шили. Куртка у меня ещё была своя, вот и весь гардероб. В рюкзаке – сало и хлеб на дорогу», – вспоминает рассказчик.
В Москве собрались комсомольцы из 12 республик СССР (прибалтов не приглашали) – от 22 до 32 лет. Лучшая молодёжь.
«В салоне для новобрачных нам выдали по 1 400 рублей. И мы за эти деньги стали иностранцами. Немецкие костюмы, обувь. У меня ещё осталось, и я взял гитару», – говорит пенсионер.
В ЦК комсомола посланцев наставляли: не позорьте имя своей страны, советскую власть, имя советского человека. А перед кем не позориться – опять тишина.
«СССР тогда поддерживал отношения с 70 странами мира. Гадали до Одессы, пока не сели на теплоход «Грузия», – рассказывает Коротоножкин.
Испанский за 18 дней
Только когда роскошный лайнер с бассейнами и танцплощадками вышел в открытое море, комсомольцам объявили: на Острове свободы им предстояло помогать местным крестьянам, кроме того, агитировать за социализм. Стали учить испанскому – команда переводчиков-старшекурсников и педагогов МГИМО 18 суток, пока шёл корабль, тренировала молодёжь. И учили отлично. Коротоножкин до сих пор помнит разговорный испанский.
«Распорядок на теплоходе был жёсткий. В семь утра подъём, зарядка, завтрак и учёба. Кроме того, мы готовили концерт для кубинцев. Каждая республика представляла свой народ, культуру. Грузины готовили лезгинку, азербайджанцы своё. Я с другом-украинцем Иваном Усачёвым репетировал матросский танец «Яблочко». А Романцов прекрасно пел, у него тенор был», – вспоминает Александр Тихонович.
Концерт дружбы состоится в Гаване. О знаменательном событии много писала местная пресса. Как оказалось, национальные костюмы пришли на том же корабле, ЦК комсомола позаботился. Программа была яркой, артисты – талантливыми. Коротоножкин потом прислал матери вырезку из кубинской газеты о концерте. Кстати, пока молодая трудовая элита СССР работала в долгосрочной тропической командировке, дома родители получали зарплату за сыновей.
«Маме платили ежемесячно 70 % от среднего оклада. Тогда техник-механик в СССР получал 120 рублей. Вот считайте», – говорит Коротоножкин.
Фото из архива Александра Коротоножкина
Наш человек в Гаване
Александр Тихонович помнит, как параллельным курсом с «Грузией» советские сухогрузы везли в трюмах ракеты на Кубу. Их сопровождали подводные лодки. Несколько раз в небе замечали военные самолёты США, которые вели наблюдение за движением на Атлантике.
«5 июня 1961 года в 18:00 по Москве мы подошли к Гаване. Нас встречали тысячи кубинцев. И все с нашими автоматами ППШ», – говорит мужчина.
Только много лет спустя комсомольцы-посланцы поймут, что, прибыв на Остров свободы, в тот год они оказались в эпицентре международного события ХХ века – начинавшегося Карибского ракетного кризиса, когда мир был поставлен на грань ядерной катастрофы.
С лидером республики у советской молодёжи было несколько встреч. На память сохранились фотографии.
«Он был непревзойдённый оратор. Мог говорить по четыре-шесть часов. Без бумажки. Тысячи людей стояли на площади под палящим солнцем и слушали его. Кто‑то падал в обморок от жары, а он всё говорил. Viva Сuba! Viva la URSS! («Да здравствует Куба! Да здравствует СССР!» – прим. авт.) – звучало на всех площадях», – признаётся Коротоножкин.
А ещё комсомольцам повезло увидеть Юрия Гагарина, который прилетел на остров после своего легендарного полёта. В посольстве с ним организовали встречу.
От Острова свободы у многих перехватило дыхание. Шикарные авто, огни рекламы, яркие наряды, прекрасные креолки.
«Ничего себе испанская колония, говорили мы. Первые две недели мы жили в Гаване, в бывшей американской гостинице. 32 этажа! Я такое видел впервые. Да и другие ребята тоже. Скоростной лифт, кондиционеры – мы не знали, как всем этим пользоваться».
Народные имения
Но уже скоро им показали совсем другую жизнь. Посланцев разбили на пятёрки: агроном, зоотехник, бухгалтер, механизатор, инженер. И разбросали по шести провинциям. Селили в дома бежавших от революции латифундистов. Условия проживания там были приличные, а вот кругом…
«Бедность страшная. Простые крестьяне жили в лачугах из пальмовых листьев. Голодные дети, неграмотность, каторжный ручной труд на плантациях тростника. Когда нам присылали посылки из России, мы всегда раздавали детям конфеты, как сейчас помню, «Мишка на Севере».
«Руссо» – так называли наших парней кубинцы. Молодых крестьян учили эффективно работать на земле.
«Я учил 14-летних мальчишек (созревание у них там быстро происходит) обслуживать технику, пахать. Тьеро – земля – там благодатная: краснозём, палку воткни – растёт. А работали они там так. Чуть какая‑нибудь мелкая поломка с трактором или комбайном, бросают работу. Ждут ремонтника. Спрашиваю: «Ке паса?» («Что случилось?») Пока придёт специалист, ты время потеряешь. Так нельзя, объясняли им. И учили устранять неполадки».
Другие специалисты помогали организовать работу ферм. Местные один раз в день доили коров. Были крайне удивлены тому, что доек может быть две или даже три. Утром работа, вечерами встречи с кубинцами. Комсомольцы пели, плясали, играли в волейбол с местными. Один из матчей с русскими даже транслировали по телевидению на всю Латинскую Америку.
«На нас приезжали поглазеть из деревень. Мы должны были показать, что мы не такие, как американцы. Лучше. Американская пропаганда против русских была колоссальной. Помню, как старая кубинка, видимо, наслушавшись, искала на голове одного из наших рога», – смеётся Коротоножкин.
«Руссо» охраняли 24 часа в сутки. Солдаты народной армии всегда были начеку, боялись провокаций со стороны американцев. По периметру везде, где работали или появлялись комсомольцы, стояли вооружённые бородачи.
Борщ, буханка и «москвич»
Конечно, Александр Тихонович тосковал по борщу и чёрному хлебу:
«На Кубе только булочки из белого теста. Освоившись, ездили в порт, когда приходили советские корабли. На них пекли ржаной хлеб, мы обменивали его на цитрусовые. А ещё варили борщ».
Выпивка, романы с креолками были запрещены. Местные девушки увивались за русскими стаями. Славянские парни считались красавцами и богатыми женихами. Креолки поголовно хотели уехать в Россию. В посольстве парням сказали: «Ребята, не добавляйте нам хлопот. И себе тоже, если не хотите с позором вернуться домой».
«Там ещё был страх заразиться. Куба до революции была курортной зоной США. В Гаване работало 700 домов терпимости. Фидель, придя к власти, издал приказ искоренить проституцию. Был отдельный охраняемый городок для них. Одних женщин обучали швейному делу, других – на водителей такси. Но проститутки убегали из городка», – говорит Коротоножкин.
В последний месяц пребывания на острове, а прожили комсомольцы всего год и три месяца, русские построили школу в Вахае. Фидель Кастро устроил проводы. Александр Тихонович до сих пор помнит его слова: «Мы с вами прощаемся физически, но мы вечно будем благодарить русский народ за то, что он нас не бросил в трудную минуту».
На Кубе Коротоножкин заработал на машину. Из Москвы в родное село приехал на новеньком «Москвиче-407». Это была всего лишь третья по счёту легковая машина в районе.
Любовь моя
Сегодня Александр Тихонович, почётный гражданин района, на пенсии. После заграницы 17 лет работал учителем в Красненской средней школе. Был председателем исполкома Красненского сельского совета. Возглавлял районный отдел социальной защиты, управление Пенсионного фонда.
«Люблю вспомнить, с интересом узнаю новости оттуда, – улыбается Александр Тихонович. – Живут они, конечно, бедно, но с протянутой рукой не стоят и по помойкам не шарят. Высшее образование бесплатное, медицина тоже. Обама, когда там был, признал кубинскую медицину одной из самых лучших во всей Латинской Америке. Да и мне разговорами о Кубе вы здоровья добавили!»