Мария Козлова родилась 2 февраля 1927 года. Летом 43-го ей было всего 16. Она жила в селе Холодном Прохоровского района.
«У нас в селе было три колхоза. На строительство дороги отправили по десять человек от каждого», – вспоминает она.
Фото Наталии Козловой
Мария Петровна вместе с женщинами из своего колхоза попала на участок Ильинка – Сазоновка. Работа там кипела круглые сутки:
«Забивали костыли, строили, сами делали всё. Правда, лошадь у нас была. Мы жили в палатках. У нас палатка была длинная. Солома по одну сторону, солома по другую. И мы, как поросята, спали в этой соломе».
Девушки работали на износ, жили впроголодь. Хотя им ещё и повезло: колхоз хоть чем‑то помог:
«Нам выдали пшена, постного масла. Все остальные продукты мы привезли из дома. У нас, кстати, была повариха, мы её звали тётка Валька».
После стройки и освобождения родного села Мария окончила школу, отучилась в Корочанском сельхозтехникуме, затем в Харьковском сельхозинституте. И жизнь свою связала с сельским хозяйством.
Пелагея Лазарева родилась 27 апреля 1927 года. Жила в хуторе Ионовка Корочанского района. Оттуда и отправилась на службу.
«Когда началась стройка, мне 16 лет как раз исполнилось. Пришёл председатель колхоза вместе с участковым. Призыв был тайным. Нас было семь человек. Девчонки по 15–16 лет, мужчина-инвалид и мальчик, наш ровесник», – вспоминает Пелагея Григорьевна.
Фото Наталии Козловой
«У нас была лошадь. Продукты нам никакие колхоз не давал. Всё своё. Мы приехали и построили курень, обыкновенный курень для семерых человек. Ребята накосили травы – это была подстилка и всё, – рассказывает героиня. – Готовили сами. Сами заготавливали материал для растопки. Его было много – мы ведь выкорчёвывали деревья. Прибежим с работы в 8 часов вечера и начинаем готовить… Но выжили!»
Работали каждый день. Стирали руки в кровь, но выкорчёвывали пни, делали всё, чтобы поезда смогли пустить в срок по железной дороге.
Пелагея Григорьевна не знает, какой конкретно участок дороги они строили: названия у него не было, как и не было рядом деревень или сёл, по которым можно было ориентироваться. Только луг кругом.
Судя по всему, это был один из самых сложных участков пути. Поддержать его строителей даже приезжала с концертом Клавдия Шульженко, привозили фильм «Свинарка и пастух».
Пелагея Григорьевна признаётся, что самым страшным испытанием для неё стали не голод и тяжёлый труд, а разлука с матерью.
«Самое страшное для меня случилось после стройки. Я жила в хуторе Ионовка – это 25 км от Белгорода, в Корочанском районе. Белгород был занят немцами. Мы всё время интересовались, где немец. А потом нам сообщили, что немец начал наступление, – рассказывает женщина. – Закончили дорогу и быстрее домой. У нас там лес, потом речка. Подъезжаем, а нас не пускает мужчина-часовой – вся опушка леса заминирована. Рассказали, кто мы, и он нас пустил, но предупредил: «Девочки, вот тропинка, она не заминирована. Идите только по ней, ни шага в сторону. Не трогайте проволоку». Мы пошли. Спустились с горы. Видим через реку мост, и на нём стоят три солдата, молодые ребята. Они говорят, что не пустят, мол, пусть приходят родители и забирают нас. Дело было летом. Нас увидели мальчишки, они сказали нашим родным. Выбежали мамы, забрали нас. Но это было страшно представить, как это так – нас не пустят домой».
После освобождения Пелагея Григорьевна окончила школу, затем педучилище и пединститут. Работала в индустриальном колледже Белгорода.