Может быть, поэтому мы так мало знаем об истории воинских захоронений. Они появились не только благодаря военным, но в большинстве своём – мирным жителям, свидетелям сражений, предававшим солдат земле и сохранявшим могилы. Так, как случилось в хуторе Сторожевое-Первое, что в 5 км от прохоровской Звонницы.
Бездонная могила
В октябре 1941 года немцы заняли Сторожевое. Наши войска наступали, немцы отбивали атаки. Весной 1942-го сошедший снег обнаружил повсюду трупы советских солдат. Захватчики вознамерились их убрать. В колхозной конюшне, где земля промёрзла не так сильно – велели пленным красноармейцам вырыть огромный ров глубиной 3 м и около 10 в длину – на перспективу. Позже конюшня сгорела, но это место так и осталось главным для погребения на всё время боёв.
«Самым массовым оказалось захоронение лета 1943 года, когда во время танкового сражения хутор переходил несколько раз из рук в руки», – вспоминает местный житель Николай Божков.
Белый налив
Николай Иванович рассказал, что его дядя Дмитрий Павлович, будучи подростком, в разгар Прохоровского сражения шесть дней прятался с матерью в глубокой траншее, накрытой сверху дверью. Наверху был ужас: бомбёжки, залпы, речь сменялась с русской на немецкую и наоборот. Однажды после взрыва кто‑то страшно кричал, а потом затих. Когда стрельба закончилась и хуторяне вышли из укрытия, четырнадцатилетний Митя нашёл в огороде обгоревшее тело солдата. По пряжке ремня и пуговицам понял, что это наш. Мальчик боялся, что вид изуродованного огнём тела испугает маму, и без того много пережившую. Поспешил выкопать рядом яму и похоронил красноармейца прямо в огороде.
«Осенью дядя Дмитрий принёс из леса саженец дикой яблони, посадил на этом месте – приметил могилу. В следующем году на яблоню привили почку от белого налива, – рассказывает Николай Божков. – Дядя несколько раз повторял, что, когда его не станет, кто‑то обязательно должен об этом солдате знать. А место приметное – белый налив».
Вопрос времени
Стихийных захоронений в то время было много: стояла жара, людей не хватало. И колхозное начальство, вернувшееся после освобождения, разрешило прикапывать трупы на месте.
«Одним из первых в хутор пришёл мой дед – Павел Николаевич Кривчиков. Только на его огороде лежало 25 убитых. Он вырыл в конце огорода могилу, поставил столбик и прибил к нему звезду. Документы потом передал властям, но оставил себе список похороненных с домашними адресами», – говорит Николай Божков.
По самому селу и окрестностям сотнями были разбросаны невысокие холмики – одиночные могилы наших солдат. Перезахоронения из них в братскую могилу начались уже в 1944 году, когда стали пахать поля.
Хранительница
После войны одна из свидетельниц военного времени, Ольга Король, взяла на себя добровольную обязанность оберегать братскую могилу. Вместе с другими хуторянками высаживала на ней цветы и деревья, убирала. Ольга Никифоровна хранила список захороненных солдат, рассказывала, что шесть мешков их документов передали хуторяне в райком. Сама же она извещала родственников погибших о месте захоронения, переписывалась с ними. И многие годы в хутор ехали со всей страны люди, чтобы отдать последние почести отцам, братьям, мужьям.
Фото Анатолия Лукьянова
«Собирались возле могилы 9 Мая жители и приезжие, было много военных. Мама готовила поминальные обеды, встречала родственников погибших из Армении, Грузии, Сибири», – рассказывает дочь Король – Евдокия Костенко.
Решающий холмик
В 1960-е годы, во время хрущёвской кампании укрупнения сёл, Сторожевое попало в разряд неперспективных. Народ переезжал в города и посёлки. И братскую могилу решили перенести.
«Когда её вскрыли, то поняли, что работать невозможно. Даже спустя 20 лет стоял невыносимый запах тления. Тогда могилу просто закатали бульдозером, отчитались, что кости перенесены, а из всех реестров её вычеркнули», – вспоминает Николай Божков.
Женщины Сторожевого, видевшие эту несправедливость, в День Победы, не сговариваясь, вышли к могиле. Насыпали над ней аккуратный холмик, укрепили на столбике красную звезду и посадили скромные цветы.
Больше закатывать могилу никто не решился. А на другой год на ней прошёл уже официальный митинг и прибывший военком сообщил, что братская могила в реестре восстановлена. Позже здесь появился памятный знак со звездой, который к 40-летию Победы в Курской битве заменили мраморным памятником.
Фото с сайта управления культуры и туризма администрации Прохоровского района (kultproh.ru)
Братская безымянная
Сегодня это облагороженное мраморными плитами захоронение. В 1994 году на нём установили поклонный крест, исполненный скульптором Вячеславом Клыковым. Но ни раньше, ни теперь на монументе, официально признанном братской могилой, не упоминалось ни одно имя. Сегодня в поселковой администрации решается вопрос об увековечивании имён 47 воинов, найденных поисковыми отрядами, и подзахороненных в последние несколько лет. Тех же, кто упокоился здесь в 1942–1943 годы, по данным прохоровского военкомата, 1 437 человек.
Прочтём ли мы когда‑нибудь их имена на памятном надгробии? Сложно ответить. Как и на вопросы о том, где списки погибших и кто продолжит дело Ольги Король и её односельчан, долгие годы хранивших память о павших.