Со снами всё интересно обстоит. Я практически не вижу, лишь распознаю размытые контуры пространства. Соответственно, примерно так же выглядит картинка во сне – туманно и призрачно. Однако они при этом мои сны очень яркие, красочные, реалистичные. Иногда настолько, что я буквально щипаю себя, чтобы понять – реальность это или нет. Иногда картинка сна выглядит четче и конкретней, чем я вижу окружающий мир.
Сны стали для меня важной частью жизни. Несколько лет я начал изучать осознанные сновидения. Я могу задать сюжет сна, могу управлять им в процессе, и часто я моделирую какую‑то ситуацию во сне, чтобы найти ответ на вопрос, волнующий меня в жизни. Эти ответы я обычно нахожу.
Вообще, картина сна зависит от состояния зрения человека. К примеру, если человек когда‑то видел, а потом потерял зрение, то образы в его снах будут такими, какими он успел их запомнить, хотя что‑то постепенно может начать стираться из памяти.
Я разговаривал с девушкой, незрячей с рождения, и, признаться, мне трудно понять её описание сна. Она описывает некие геометрические фигуры, по‑своему называет цвета, её сны наполнены образами из её фантазий, которые рождаются от восприятия мира. Но сложно достичь понимания, потому как у нас разные точки опоры: возможно, она видит тот же красный, что и все остальные, но не понимает, что именно это считается красным. Но, судя по её словам, в её снах присутствует нечто, похожее на цвета.
Записала Ольга Алфёрова
Фото Ольги Алфёровой