Корова и жизнь
Например, в 1885 году в Корочанском уезде насчитали 57,3 тыс. голов крупного рогатого скота и 143,1 тыс. мелкого. От этой живности, её числа, плодовитости, здоровья, зависела жизнь селян. Случись что со скотиной – беда: будешь голодать. А случалось такого «что» в силу разных обстоятельств много.
Из Нового Оскола через Корочу, Клиновец, Бехтеевку, слободу Погореловку в Старый Оскол проходил скотоперегонный тракт. С юга гнали скот через Белгород, часто инфицированный, он заражал по пути домашнюю скотину. Как следствие, чума, сибирская язва, сап, другие болезни регулярно выкашивали стада и табуны. Единственные на тот момент «скотские доктора» – коновалы – только кастрировали животных или лечили их народными средствами и заговорами.
Разумеется, это была не только местная беда, а всероссийская. Поэтому к 1870 году власти заговорили об организации ветеринарного дела.
Первый ветеринар
Первый упоминаемый белгородский ветеринар – выпускник Харьковского ветеринарного училища Василий Сергеев. Он приступил к работе в Короче в 1870 году. Земство назначило ему жалование 15 рублей в месяц, а также дополнительную помощь – до 50 рублей в год. Ветеринар бесплатно пользовался земскими лошадьми и квартирой.
Однако новоявленный специалист работать не рвался, «уклоняясь от приглашений частных лиц», за что на второй год службы получил от земского собрания «внушение и разъяснение его обязанностей». Видимо, ветеринария не была его призванием – через пять лет Сергеев уволился по собственному желанию, а собрание постановило найти вместо него коновала с аналогичным жалованием.
Новатор Зее
В 1891 году корочанскую ветслужбу возглавил Адольф Зее. Это был человек революционных взглядов: в 1878 году за участие в студенческих беспорядках его исключили из Харьковского ветеринарного института, и звание магистра он получал уже в Дерптском университете – с твёрдой гражданской позицией. К сожалению, он ушёл из жизни очень рано – в 46 лет. В некрологе, опубликованном в 1906 году в «Вестнике общественной ветеринарии», говорилось, что Зее «благодаря своей непоколебимой настойчивости в проведении в жизнь всего, что считал полезным, а также заслуженному уважению населения и земских деятелей, сумел обставить свою специальную деятельность удобствами, которым позавидовал бы любой товарищ: нигде в губернии не было такой прекрасной лечебницы и диагностического кабинета, как в Корочанском уезде...»
Попросил добавки
Первые сведения о грайворонских ветврачах относятся к 1884 году, где фигурирует имя Егора Плетнёва. С 1890-го и предположительно по 1910 год в Грайвороне работал ветврач А. Н. Гудков. Судя по документам, он вёл активную просветительскую и лечебную деятельность, часто на бескорыстных началах, не устанавливая определённых часов, осматривал больных животных у себя в квартире и там же их оперировал. Через 12 лет преданного служения он попросил у земства добавки «хотя бы в 15 рублей за каждый прослуженный им год», поскольку делал намного больше, чем входило в его прямые обязанности.
В сведениях 1896 года «О средствах, отпускаемых уездными земствами на лечение животных и содержание уездных фельдшеров» есть информация о том, что в Бирюченском уезде работал один ветврач и два фельдшера. На содержание последних выделено за год 240 рублей, на медикаменты – 100 рублей, на инструменты – 92 рубля. Лекарства крестьянам отпускали бесплатно.
В 1898 году в слободе Волоконовка ветамбулаторию возглавил Павел Стамбуло-Николаев, которому назначили содержание 1 680 рублей в год.
Тяжкое бремя
Старооскольскому уезду с первым ветеринаром однозначно повезло. 1 сентября 1880 год выпускник Харьковского ветеринарного института Иван Томилин приступил к работе с самой лестной характеристикой от вузовского инспектора, который описал его как «одного из лучших и с полнейшей энергией преданного своему делу и призванию студента».
Однако Томилину пришлось начать свою деятельность с прозы – выпрашивать у земства деньги на оплату разъездов. Поскольку ветпунктов было очень мало, первоначально большую часть рабочего времени ветврачи проводили в дороге, совершая от 150 до 250 поездок в год. Ведь от регулярного осмотра животных в глубинке зависело своевременное обнаружение опасных инфекций. И расходы по переездам «тяжким бременем ложились на заработок» ветврачей.
В Белгородский уезд первого ветврача пригласили в 1881 году. Николай Павловский был квалифицированным и решительным специалистом. Впрочем, последнее качество чуть было не стоило ему жизни. В 1884 году, во время рейда по уничтожению заболевших чумой коров, взбунтовавшиеся крестьяне села Муром чуть не забили ветеринара до смерти. Когда встал вопрос об организации амбулатории в Белгороде, Павловский предложил использовать часть собственной усадьбы, расположенной у базарной площади, не требуя денег за помещение, а лишь попросив платить 360 рублей в год за время приёма (по два часа в день).
Просвещение и убивание
Поначалу ветврачам пришлось бороться с вопиющей безграмотностью крестьян в вопросах санитарии. Например, в 1883 году при прогоне скота из Новооскольского уезда через Волоконовку пали два вола. Гуртовщик снял шкуры и отдал местным жителям. Те развесили шкуры у домов. Через неделю в слободе от чумы погибло 33 головы крупного рогатого скота. Поэтому, объезжая селения, ветеринары разъясняли правила снятия шкур, захоронения павших животных, введения карантинов: «в случае появления подозрительной болезни немедленно отделить больной скот от здорового в сарае, расположенном за 30 шагов, и довести до сведения участкового комитета».
Второй задачей было обязательное «убивание зачумлённых животных», о чём в 1879 году в стране приняли специальный закон. Понимая всю непопулярность и даже опасность этой работы, в помощь ветврачам в каждом уезде ввели должности чумных комиссаров (полицейских и телохранителей в одном лице). Их упразднили в 1884 году, когда в Курской губернии ввели обязательное страхование рогатого скота от чумы и других инфекционных болезней.
Справедливая компенсация
Теперь заболевшие чумой или бешенством животные подвергались убою с выплатой вознаграждения в том же размере, что и при падеже. Разделялись болезни, при которых следовало убивать животных (чума, сап, бешенство), и болезни, при которых скот изолировали и лечили (сибирская язва, оспа, дифтерит, туберкулёз и другие). Для того чтобы получить страховку, владельцы скота должны внести не меньше 1,5 % от его стоимости.
Так, в Грайворонском земстве в 1884 году за потерю быка или вола выплачивали 90 рублей, за корову – 60, за яловый скот свыше двух лет – 30, за телёнка от года – 18 рублей. С января по сентябрь 1885 года в уезде выплатили 2,2 тыс. рублей за 203 убитых и 116 голов павшего скота. Правда, через 13 лет страховая оценка значительно снизилась: за рабочего вола и корову платили не больше 30 рублей.
Страхователями выступали сами ветеринары, которые получали 4 % вознаграждения от суммы договора, или специальные агенты.
Были и местные виды компенсаций, которые препятствовали распространению болезней. Так, в 1891 году Адольф Зее добился, чтобы Корочанское земство платило крестьянам за шкуры павших незастрахованных животных: КРС – 3 рубля, лошади – 2,5 рубля, овцы – 0,5 рубля, ягнёнка – 0,3 рубля.
Прививки
Данные о первых прививках животных на нашей территории относятся к концу 1892 года, когда в Короче применили средство против рожи свиней (в 1891 году в уезде от этой болезни пало более 17,4 тыс. голов). Правда, первый опыт был неудачным, так как не было точной методики введения препарата.
Но вскоре предупредительные меры стали обыденным явлением. В 1913 году усилиями пяти ветврачей и девяти фельдшеров в Корочанском уезде привили против рожи уже более тысячи свиней. В это же время здесь вакцинировали 12 тыс. животных против сибирской язвы, а в Белгородском уезде – 3,65 тыс. животных. Материал для прививок поступал из лаборатории Курского губернского ведомства.
Копия документа предоставлена Владимиром Скворцовым
Ветеринарный контроль
В 1894 году на своём I съезде земские ветеринарные врачи Курской губернии постановили строить бойни там, где проживало свыше 5 тыс. человек. На бойне ветврач сначала осматривал скот перед убоем, а затем – мясо.
Бойни были практически во всех крупных населённых пунктах. Так, построенная в 1903 году в Новом Осколе скотобойня с оборудованием обошлась казне в 1,5 тыс. рублей.
Помимо этого, ветеринары отслеживали устройство скотомогильников, участвовали в племенной работе, конных выставках, улучшении птицеводства, пчеловодстве.
Обязательно осматривали животных, привезённых на ярмарки. Кстати, ветеринарная статистика говорит о внушительных – даже по нынешним меркам – масштабах этих мероприятий. Так, например, в 1913 году на территории первого ветучастка (он включал Белгород, Пушкарскую, Старогородскую, Мелиховскую и Сабынинскую волости) прошло пять ярмарок, продолжавшихся 31 день. Было проверено более 2 тыс. лошадей и 265 голов крупного рогатого скота.
Доверие и война
К 1913 году недоверие крестьян к ветврачам сменилось уважительным отношением. Теперь простой люд «относился к их благому делу с благодарностью» и участвовал в расходах «по улучшению положения ветеринарных фельдшеров».
А там, где ветеринаров не было, крестьяне готовы были сами оплачивать их услуги. Например, в Томаровке в 1908 году первое сельское общество (620 домовладельцев) ходатайствовало о приглашении фельдшера с содержанием его 150 рублей в год за свой счёт.
Со временем земства осознали, что иметь на службе ветеринаров выгодно – убытки от животноводческих потерь и карантинов били по казне. Для того чтобы хорошие специалисты не уходили на губернские должности, им установили прибавку 10 % от оклада за каждые три года работы, бесплатно давали жильё. По сравнению с фельдшерами (при каждом ветвраче работали один-два фельдшера), ветврачи были привилегированными и высокооплачиваемыми работниками (ежегодная зарплата ветврача в среднем равнялась 1,2 тыс., а фельдшера – 300 рублей). Выросло число ветеринарных участков – нормой было их удаление друг от друга на расстояние не более 15–18 вёрст. Теперь крестьяне могли сами приводить животных в амбулаторию и тут же в аптеке получать лекарства.
К сожалению, в то время когда общество осознало необходимость «правильного ветеринарного дела» и готово было его финансировать, началась Первая мировая война, повлёкшая «значительное сокращение всех сметных назначений по всем отраслям земного хозяйства». И у ветеринаров появилась новая обязанность – закупка и реквизиция скота для армии.
Редакция благодарит доктора ветеринарных наук Владимира Скворцова и аспирантку БГАУ им. В. Я. Горина Елену Заикину за предоставленные архивные материалы и исследования по истории белгородской ветеринарии.