Как работают эксперты-криминалисты Белгородской таможни

Наш собеседник – начальник экспертно-исследовательского отделения Центрального экспертно-криминалистического таможенного управления, расположенного на МАПП «Нехотеевка» Белгородской таможни Дмитрий Геенко.

Исследования и экспертизы

— Дмитрий Викторович, в начале июня белгородские СМИ обошла новость: на российско-украинской границе таможенники задержали 11 незаконно перевозимых предметов искусства – живописных полотен. Вспоминается серия про картину «Подпасок с огурцом» из знаменитого советского сериала «Следствие ведут ЗнаТоКи»: эксперт-криминалист Зинаида Кибрит в оборудованной лаборатории, следователь Знаменский, которому приходится штудировать книги по искусствоведению… У нас тоже есть такие люди?

— Хорошо, что вы вспомнили именно «ЗнаТоКов», а не современный сериал про полицию «След», – подчёркивает Дмитрий Геенко. – Такого не бывает, когда на месте преступления находят волос, помещают его в компьютер и получают портрет преступника. В старом фильме всё показано куда достовернее.

Но мы начнём с самого начала. Зона ответственности нашего экспертно-исследовательского отделения – вся Белгородская таможня. Мы выполняем исследования и экспертизы для коллег из Валуйского, Грайворонского, Шебекинского и других таможенных постов Белгородской таможни. А также для Воронежской, Владимирской таможен, московского Центра электронного декларирования, МВД, ФСБ России в случаях, если у них нет соответствующих специалистов. Я руковожу этим подразделением с 2012 года.

Фото: Наталия Козлова
День на границе: как работает Белгородская таможня

Мы участвуем в оперативно-разыскных мероприятиях, которые проводит Белгородская таможня. Задержания лиц с наркотическими, неизвестными веществами происходят круглосуточно. И чтобы предъявить задержанному лицу обвинения, нужно срочно, в течение трёх часов, исследовать найденное вещество.

— Вы по профессии эксперт-криминалист?

— Это неточно, так как каждый из нас работает по своему направлению: есть эксперты-физики, химики, товароведы, материаловеды, в том числе криминалисты. Я занимаюсь исследованием наркотических средств, сильнодействующих веществ, материаловедением, товароведением. А, например, баллистические экспертизы оружия, дактилоскопические, экспертизы холодного оружия у нас выполняет другой эксперт – у него 20-летний стаж работы в структуре МВД.

— На вашем примере: где можно отучиться, чтобы попасть на работу в таможню?

— Я оканчивал наш Белгородский университет в 1996 году, ещё в ту пору, когда он был пединститутом. По профессии учитель физики и математики. Пять лет отработал в школе по специальности. Мне нравится сама по себе физика как предмет. И когда я узнал, что при Белгородской таможне образуется такое вот подразделение для проведения экспертиз, в том числе материаловедческих, в марте 2002 года откликнулся на предложение работать.

Есть у нас два химика – они учились в БелГУ на химика и фармацевта. Экспертизой технических товаров занимается выпускник БГТУ, инженер-механик. Но, учитывая тысячи выполненных им экспертиз и огромное множество стажировок, можно сказать, что у него высшее образование по криминалистике.

Дмитрий Геенко: «Любая экспертиза – это маленькая научная работа, причём в каждом случае уникальная. Для этого у нас есть необходимая материально-приборная база» / Фото: Олег Гончаренко

О целях и задачах

— Как вещи попадают к вам на экспертизу?

— Вот пример: человек заезжает на пункт пропуска. Его вещи ставят на рентген. На этой стадии, или на стадии визуального контроля (помните: «откройте багажник, откройте салон»), или в результате действий служебной собаки выявляются те самые объекты, которые могут нуждаться в нашей экспертизе.

Это что‑то подлежащее декларированию, но незадекларированное по незнанию либо с умыслом. То есть если превышена, например, норма провоза сигарет, алкоголя, какой‑то пищевой продукции и других товаров народного потребления. Или перемещается с сокрытием от таможенного контроля – например, в запасном колесе, где сотрудники таможни когда‑то нашли 5 кг марихуаны. Сейчас у нас на экспертизе находится четыре ножа, изъятые у граждан Таджикистана в аэропорту Белгорода, один из них признан холодным оружием. А также 
большое количество так называемого сосательного табака – насвая.

Незаконный груз у гражданина изымают, помещают на склад временного хранения. Там отбирают пробы и образцы, помещают в упаковку с ярлыком обеспечения сохранности, и вместе с комплектом документов они поступают к нам на экспертизу.

Наша задача – идентифицировать товар, узнать, что это такое и сколько это стоит. Определить рыночную стоимость единицы товара, а с ней и всей партии, чтобы рассчитать сумму таможенных пошлин либо штрафов, подлежащих выплате в пользу государства.

Это изъятый у граждан Таджикистана так называемый сосательный табак – насвай / Фото: Олег Гончаренко

Каждый день – научная работа

— Что чаще всего попадает к вам на экспертизу?

— Наши эксперты аттестованы на производство экспертиз по ряду областей. Среди объектов органического происхождения самой востребованной является экспертиза топлива – бензина или солярки, которые перемещаются через границу незаконно или с излишком. У нас есть оборудование, газовые хроматографы, с помощью которых устанавливаем марку бензина.

— Здесь бывали случаи чего‑то необычного?

— Сложно выделить какие‑то выдающиеся случаи. Любая экспертиза – это маленькая научная работа, в каждом случае уникальная. Но из моей практики можно упомянуть, например, экспертизу автомобильных топливных баков. Недобросовестные граждане самостоятельно увеличивают их объём для незаконной перевозки топлива. Таможня это обнаруживает и направляет к нам для проведения экспертизы, чтобы мы подтвердили или опровергли факт переделки.

Машина помещается на яму, и наши эксперты начинают осмотр. А переделки бывают очень качественные. В Польше есть целые предприятия, которые на этом специализируются, делают так красиво – загляденье, визуально не отличишь, даже ставят лейблы автопроизводителей. Сложность здесь ещё в огромном количестве существующих марок и модификаций автомобилей. Приходится делать запрос дилеру с указанием автомобильного VIN-кода – какой бак здесь изначально поставил производитель? Отвечают: 76 литров. А таможня слила 180.

Фото: Олег Гончаренко

— Что за площадка с автомобилями у вас за окном?

— Транспортные средства, которые ввезены сюда с нарушениями или вовремя не вывезены. Товароведческая экспертиза устанавливает их рыночную стоимость. Особо уникальных машин я не помню, но недавно тут стоял электромобиль «Тесла». Трудно бывает оценить стоимость старых автомобилей – 30–40-летних: если их оценивать как транспортные средства, они могут стоить дешевле лома. В основном объектами таких экспертиз являются автомобили средней категории, до 2 млн рублей.

Когда конопля не наркотик

— Следующая категория наших экспертиз – пищевые объекты (товары) и сельхозпродукция. Сейчас в основном это санкционный товар, запрещённый у нас к ввозу. Полтора года назад задержали два микроавтобуса, в которых было 1,5 тонны сыра из Западной Европы на большую стоимость, установленную нашими экспертами-товароведами.

— Дмитрий Викторович, в вашей ли компетенции рассуждать о том, куда потом всё это идёт? Когда хорошие сыры уничтожают бульдозерами?

— Нет. Наша компетенция – это наука. С помощью приборной базы мы должны установить, что это произведённый из молочных или растительных жиров сыр, и узнать его рыночную стоимость. И даже качество этой продукции, пригодность её в пищу – не наша компетенция, а Роспотребнадзора.

— На приборы не жалуетесь?

— В сравнении с 2001 годом, когда образовалось наше подразделение, материально-приборная база у нас выглядит значительно лучше. Если раньше мы исследовали наркотические средства с помощью пробирок, капилляров, то сейчас – на приборах. Существуют методики исследования каждого наркотического средства – растительного (мак, конопля) или синтетического происхождения.

Так предметы поступают экспертам на исследование / Фото: Олег Гончаренко

— А если и без исследований ясно, что это конопля?

— Даже если ею пахнет, то не всегда она является наркотиком. Мы должны искать в составе исследуемого объекта наркотические, сильнодействующие вещества. Для конопли, например, это тетрагидроканнабинол. Без него она просто трава.

— Дальнейшая судьба этих наркотиков вам известна?

— Сам я не присутствовал, но слышал, что героин сжигают с составлением необходимых документов, в присутствии комиссии. Наш эксперт по оружию, ещё работая в полиции, был членом комиссии при его уничтожении. Рассказывал, что по‑человечески как эксперт жалел об уничтожении хороших вещей, шедевров технического искусства. Но что ж делать, раз они изъяты, проходят по какому‑нибудь уголовному делу с убийством.

«Предположительно отражатель»

— Экспертиза объектов (товаров) неорганического происхождения – наверное, очень широкая категория.

— Конечно. В неё подпадают, например, ювелирные изделия. Наша задача, опять же, установить, что это за металл, какой пробы. В 2007 году я проводил экспертизу – пытались провезти 44 кг золотых ювелирных изделий, три мешка. Также это изделия из керамики: на разные виды керамики установлены разные таможенные пошлины, и мы должны определить конкретный вид керамики.

— Бывали непонятные предметы, когда неясно, что это вообще такое?

— Да. В этом году нам предоставили объект из чёрного металла, который выглядел как тарелка, с какими‑то отверстиями, креплениями, резьбой. Эксперт перевернул всё, что можно, весь Интернет, всю нашу внутреннюю базу данных экспертиз по всей России. Никто никогда с этим не сталкивался. Что это такое, осталось непонятно. Таможенники написали в сопроводительных документах со слов владельца, что это «предположительно отражатель». Верить на слово – не экспертный подход, но установить, что это за предмет, не представилось возможным.

Экспертиза показала, что этот чайник изготовили в конце XIX – начале ХХ века, он относится к культурным ценностям / Фото: Олег Гончаренко