«Всегда запасаем». Зачем белгородцам столько сахара и откуда берётся ажиотажный спрос

Личное дело

Пару дней назад жительница Воронежа, например, хотела разом купить 16 тонн сахара. Объявление о продаже товара она нашла в Интернете, договорилась о выгодней цене и перечислила на указанный счёт 812 тыс. рублей. После этого продавец перестал выходить на связь, а покупательница, ясное дело, своего сахара не дождалась.

На простой вопрос «Зачем?» покупатели сахара раздражаются и отвечают односложно: «чтобы было».

«Ну вот сыну надо, и нам надо», – сказала одна пенсионерка. 

«У меня сахар есть. Я дочке возьму, ей некогда стоять», – ответила другая.

Фото: Алёна Черепанова
«Выбор есть». Как в Белгороде прошла вторая продовольственная ярмарка

«А у меня нет запасов вообще, только в сахарнице остался», – добавила третья.

«Самогон – главная валюта во все времена. Отблагодарить за помощь по хозяйству, поменять на что‑то необходимое. У нас в деревне у каждого аппарат имеется», – объяснила популярность этого продукта знакомая.

А вот что рассказывает проживающий в селе пенсионер Владимир Сопов:

«Всегда запасаем сахар раз в год осенью. Многие из тех, кто на земле живёт, так делает: зерно, растительное масло, сахар. Это сельский уклад. В 1990-х и хлеб сами пекли дома, и сейчас многие муку мешками по 50 кг покупают. Мы привыкли так, – говорит он. – Мы хлеб и выпечку делаем дома. По специальности я ветеринарный врач, экспертиза продуктов – часть моей прошлой профессии, потому у меня есть собственное мнение о качестве продуктов из магазинов». 

Прошлой осенью Соповы тоже взяли два мешка сахара по 1 800 рублей (36 р/кг). Осталось ещё с полмешка.

«На носу сезон и подорожание. У бабушек пенсия три копейки. Бабушки помнят 1990-е. Что не так? В деревнях вообще всегда 50-килограммовый мешок как минимум стоял в чулане. И от этого экономика СССР не падала. В моём детстве 1980-х гречка была дефицитом. У людей генетическая память. Почему это кого‑то напрягает? Пусть люди покупают то, что считают нужным, – поддержала запасливых моя подруга из деревни. – Раз берут, значит, надо. Обяжет государство по 1 кг в одни руки – это другой вопрос. Может, кто‑то сто раз в очередь встанет. Это тоже его личное дело».

Фото: Олег Гончаренко

Классика жанра

Личное дело моментально приобретает несусветный размах, когда его начинают решать все и сразу. Завкафедрой менеджмента и маркетинга, доцент и кандидат социологических наук БелГУ Борис Тхориков называет истории с сахаром классическим примером ажиотажного спроса. Такой спрос определяется не реальной потребностью, а паническими предположениями о возможном дефиците или значительном подорожании товара.

«Ажиотажный спрос всегда имеет искусственный характер: из‑за преднамеренных действий или случайных обстоятельств, – объясняет он. – В нашем случае цепочку событий можно представить так: пользователи поделились в соцсетях пустыми полками в конкретных магазинах, их перепостили паблики с кликбейтными заголовками вроде «В Сети говорят о пропаже сахара». Дальше подхватили СМИ – «Полки опустели…», потом добавились неуверенные комментарии должностных лиц, и понеслось, точнее, понеслись люди по магазинам. Последние отреагировали как должны были: «Ничего личного, просто бизнес», и повысили цены, тем самым усугубив ситуацию».

Фото: Олег Гончаренко

Уроки маркетинга 

Любой ажиотаж создают с помощью манипуляций, это даже в учебниках по маркетингу написано. Лучшие умы бьются над тем, как спровоцировать ажиотаж на новую модель телефона или коллекцию одежды, придумывают условия, которые заставят людей купить здесь и сейчас, подогревают интерес громкими заявлениями о лимитированных коллекциях и прямолинейным «вам не хватит». Чтобы получить желаемое, покупатель доказывает свою избранность: записывается заранее, вносит предоплату или, как в случае с сахаром, отстаивает очередь. 

Кстати, несмотря на повышенный спрос, производители продолжают отпускать сахар по фиксированной цене, что свидетельствует о том, что на складах его явно предостаточно. 21 февраля 2022 года поставщики подписали соглашение с ретейлом, по которому до 31 июля обещают отпускать сахар в торговые сети по 47 рублей за кг.

Мода на гречку 

Случилась в марте пандемийного 2020 года: те же пустые прилавки и та же паника в глазах покупателя, перед носом которого забрали последнюю пачку гречи. Спустя два года можно реально посмотреть на события прошлого и оценить остатки гречки в закромах. 

Гречневый ажиотаж 2020-го вырос из перепроизводства 2017-го. Тогда собрали 1,5 млн тонн гречихи и произвели почти 500 тыс. тонн крупы. В общем объёме потребления круп она вторая после риса, который занимает 40 %. А гречка только 20 %. Остальное – овсяные хлопья, манка и пшено. В пересчёте на среднедушевое потребление в год – это скромные 3 кг гречки. Сахара, например, мы едим в десять раз больше – в среднем 31 кг в год на человека, хотя Минздрав рекомендует меньше.

Фото: Вадим Заблоцкий

После перепроизводства цены на гречку пошли вниз, и, понятное дело, площади посевов сократили. К 2019 году объёмы довели до 458 тыс. тонн. Гречки стало меньше – и полетело торговым сетям письмо о прогнозируемом росте цен, и забеспокоились потребители за свои три килограмма. На волне беспокойства оптовые цены поднялись вдвое – до 20 рублей за 1 кг. Средняя же по стране розничная цена остановилась на 64 рублях. Нетрудно подсчитать процент дохода посредников и оптовиков. 

В 2020-й производители гречки вошли в нормальном расположении духа и запасов. 

Но есть одна тонкость. Большая часть производства сосредоточена в Сибири, тогда как потребителей – в европейской части страны. Поставщики придержали очередную партию гречки, народ забеспокоился, и поставщики намекнули продавцам, что готовы подвезти крупу по новым ценам. Пока шли договорённости, россияне неистово скупали остатки.

Но почему именно гречка? От нетугих кошельков и по привычке. Гречка – наше всё, Россия – мировой лидер по её производству. И она доступна. Купил пачку – голодным не останешься.

Фото: Елена Коржова

А туалетная бумага?

Как заметили авторы мемчиков, чем больше гречки, тем больше нужно туалетной бумаги. Моду на туалетную бумагу ввели китайцы. Во время пандемии каждый китаец ходил с рулоном бумаги, отрывал от него листики и исключительно ими трогал дверные ручки, кнопки в лифте и прочее. Как это часто бывает, перейдя российскую границу, изначальная идея потеряла смысл, оставив от себя лишь беспокойство о наличии столь необходимого товара для дома.

Мода на соль 

Это был 2006 год, и о том, что с полок мели соль, помнят только архивы сайтов. Предыстория солевого бума уходит в украинскую оранжевую революцию 2004–2005 годов. За ним последовал газовый конфликт России и Украины и политический кризис у соседей. Международная обстановка самым непосредственным образом отразилась на обычных российских семьях. Украина в то время была основным поставщиком соли на российский рынок, и наши сограждане решили, что ею и будут мстить за газовые санкции: поползли слухи о десятках фур и вагонов с солью, застрявших на таможне. На их фоне в Курске в один из дней продали 130 тонн соли, тогда как в среднем за месяц продаётся 100–110 тонн. Естественно, соль молниеносно подорожала, 1 кг продавали в два раза дороже 1 кг сахара.

Заголовки в духе «В Воронеже закончились запасы соли, и цена выросла с 4 до 40 рублей за пачку» подлили масла в огонь. До кучи народ стал запасать спички и другие товары первой необходимости. 

Паника на ровном месте охватила Белгород, Воронеж, Тулу, Брянск, Тамбов, Калугу, Владимир и другие города.

Фото: Олег Гончаренко