Ничего не обозначает
Стены на подходе к студии расписывают граффити.
«Вон те ребята в начале коридора участвуют в отборе по скетчам. А мы пришли просто по фану, угореть, так сказать, – рассказывает один из участников. – Нам‑то что батлиться друг с другом? Мы тут все из одной тусовки и не виделись тысячу лет, так что этот фестиваль стал отличным поводом встретиться. Мы уже давно не рисуем, да и никто не рисует граффити в Белгороде. Почему? Потому что краска стала стоить бешеных денег – одна такая баночка стоит больше 200 рублей – и все стали взрослыми».
В защитной маске только один художник, поэтому слева и справа то и дело кто‑нибудь кашляет.
− Почему без маски? – обращаемся к одному.
− Мне уже терять нечего, зачем она нужна? Я и так болею, нос забит, так что ничего в лёгкие не пройдёт.
− Что обозначает твоё граффити?
− Да ничего оно не обозначает, просто надпись. Граффити пошло из шрифтов.
− То есть все граффити, что раньше были на заборах, не несли никакого смысла?
− Не-а. Это как в инстаграме или в играх онлайновых никнейм – вот то же самое.
− Вообще это всё зародилось в Америке. Я сейчас объясню, − включается в разговор другой участник. – Там были этнические группировки, бандитские. Они разбивали город по территориям и, чтобы разграничить её, рисовали граффити. В России почти то же: обозначали таким образом, где купить наркотики, где снять проститутку. Я серьёзно. А в дальнейшем это переросло во что‑то более артистичное. Так что я не считаю, что граффити как‑то особо связано с хип-хопом. Я вообще считаю это неэстетичным. Люди не должны бегать и портить стены.
− А ты портил когда‑нибудь?
− Начинал с этого, да. Не буду отнекиваться. Но потом с возрастом пришла ясность. Сейчас я не бросил рисовать баллончиками, я рисую в основном красивые изображения, у которых есть какой‑то смысл.
Мы проходим к танцевальной студии через какие‑то доски и инструменты. Похоже, скоро намечается ремонт и граффити закрасят.
Пять элементов
В программе фестиваля не только творческие мастер-классы, танцевальные битвы и вечеринка, но и конференция знаний – лекционная часть. В ней гости из Америки рассказывают, что хип-хоп – это интернациональная культура, цель которой – объединить людей, независимо от их пола и цвета кожи.
У этой культуры множество направлений, но основных – четыре. Одно из самых известных – брейкинг, уличный танец. На мастер-класс по нему пришёл даже участник «Танцев» на ТНТ Вадим Фельдман:
«Я вот в «Танцах» выступаю, а им же надо в каком‑то определённом стиле. Вот я и пытаюсь научиться. Пришёл посмотреть какие‑то элементы, выбрать, что можно включить в свой танец, чтобы жюри не говорили, что у меня нет стиля».
Ещё три составляющих – эмсиинг (от англ. MCing, выступление ведущего), диджеинг и граффити. Каждое течение самостоятельное – к примеру, если один любит крутиться на голове, а другой рисовать ночью граффити на гаражах – их ничего не объединяет, кроме общей культурной составляющей. Но никто не мешает человеку одновременно заниматься и музыкой, и брейк-дансом, и граффити.
«Есть и пятый элемент, который мало где прописан, но не менее важен, чем остальные – это знания, − рассказывает МС Шуг, он же Сергей Буранов, представитель хип-хоп-движения «Союз» в Москве. – Знания – это вершина пирамиды, благодаря которым можно понять, что такое хип-хоп в принципе. Он духовно и физически прокачивает, помогает иначе воспринять многие вещи. С ним легче решать многие проблемы. На жизнь я смотрю через хип-хоп, и занимаюсь исключительно только им: читаю рэп, свожу музыку на виниле, пишу биты, а начинал где‑то в 1996–97 году с граффити и брейка».
«Никого не толкнул, не дал толкнуть себя»
Мастер-класс по рэпу на фестивале дал поэт и рэпер Self-Suffice. На его счету организация более сотни семинаров под названием RapOetry (по сути, «РэпОэзия» – прим. ред.) в различных культурных центрах и библиотеках, а также в Тринити-колледже, Йельском и Уэслианском университетах.
Свой мастер-класс Self начал с вопросов:
«У вас было такое, что вы долго пытались что‑то написать, но ваш лист всё равно оставался пустым? Вы когда‑нибудь были в скучных местах? − руки подняли все. − Я рассказываю, как преодолеть всё это на своих уроках. И если вы будете внимательно слушать, то за 15 минут я избавлю вас от этого».
Self-Suffice рассказал ребятам о зарождении хип-хопа, о том, как жили темнокожие люди в 1960-е в Америке. После небольшого вступления он начал учить участников доверять друг другу и не быть агрессивными. Рэпер предложил ребятам с разной силой дважды толкнуть его и подумать, в чём разница лёгкого толчка и сильного, с проявлением агрессии.
«Вы заметили, что я никого не толкнул? Но я никому и не дал толкнуть себя. Это и есть хип-хоп», − объяснил через переводчика Self-Suffice.
А дальше последовала популярная проверка на сплочённость: прыжок рэпера со сцены:
«Некоторые считают, что я сумасшедший, потому что прыгаю со сцены в толпу. Но в этом есть свой смысл. Судя по тому, как вы стоите, я уже могу понять, поддержите ли вы меня и буду ли я жить».
Диссертация по хип-хопу
− Почему решили провести фестиваль именно в Белгороде? – спрашиваем у Сергея Иванова – организатора фестиваля, больше известного в сообществе как Дедуля П.
− У нас давнишние связи с ребятами из белгородской хип-хоп-организации «Четыре/Четверти». Мы уже несколько раз приезжали из Москвы с лекциями, выступлениями, поэтому и решили привезти делегацию из американской провинции. Люди из маленьких городов разных стран должны общаться друг с другом, передавать какой‑то опыт. Temple of Hip Hop сразу пошли на контакт, но была проблема с финансированием, чтобы их оттуда привезти. Но мы с этим разобрались.
− Вы всё время переводили то, что говорили гости из США. У вас возникали трудности, всё ли удавалось понять?
− Видно было, что я иногда переспрашивал, чтобы максимально точно донести людям то, что говорили. Не всё было легко понять и перевести, особенно какие‑то сленговые понятия. Я не переводчик, но так как я провёл с ними несколько суток и мы много общались – я с ними уже почти на одной волне.
− На конференции упомянули, что вы написали целую диссертацию на тему хип-хопа. Расскажите о ней подробнее.
− Моё увлечение хип-хопом переросло в профессиональную деятельность, ещё когда я учился в Российском институте культурологии (сейчас это Российский научно-исследовательский институт культурного и природного наследия имени Д. С. Лихачёва – прим. авт.). Моя диссертация именно о российском хип-хопе. Я начал анализировать и на собственной практике теоретизировал то, что мне было известно.
− А с какими проблемами сталкивается современный хип-хоп?
− Ой, проблем на самом деле очень много. Но основная из них, как мне кажется, – недоверие среди масс как к образовательному инструменту. Есть проблема и внутри сообщества: нет какого‑то единого объединяющего направления, всё довольно разрознено. И сейчас мы как раз таки работаем над этим и над методикой преподавания в том числе.
− А вам не кажется, что сейчас хип-хоп-культура менее популярна, чем в 1990-е?
− Я бы так не сказал. Да, в девяностые хип-хоп был на пике моды, и за это время все уже попробовали себя в нём, ну, те, кто хотел попробовать. Сейчас начинается самое интересное для хип-хопа в России: настала более зрелая фаза. Непонятно, куда это двинется: в официальное русло или просто в андеграундное образование. 21 февраля делегация из США едет в Тольятти. А уже в апреле мы поедем в Америку к ним в институт, чтобы показать, что в России тоже есть хип-хоп.