От песни к пляске. Как в жизнь белгородцев вошла художественная самодеятельность

Некультурные вечерушки

Формально датой рождения художественной самодеятельности в нашей области считается 4 февраля 1936 года, когда в Белгороде прошла первая районная олимпиада любительских творческих коллективов. Это было пусть небольшое, но подведение итогов организованной культмассовой работы, которой до революции 1917 года в нашей стране не было.

Что было до этого? Гулянья на церковные и народные праздники, когда жители городов и сёл выходили на площади. В будни у горожан были кино, концерты, а в селе разве что посиделки-вечерушки в просторных избах с благодушными хозяевами. Последние довольно долго были популярны среди молодёжи, но репутацию всегда имели сомнительную (вспомните послевоенный фильм «Весна на Заречной улице»). И в середине 1920-х наши местные газеты описывали их растлевающую обстановку: дым коромыслом от курева, гармонь, реже граммофон, танцы, «игры глазами», но главное – выпивка. Да что лукавить: самогон на таких вечерах лился рекой, с явной выгодой для хозяев дома, которые брали за вход в «домашний клуб» по 50 копеек с человека, что равнялось рыночной цене живой курицы.

Фото: из архива Белгородского историко-краеведческого музея
«Брось вечерушки и пляски». Как 100 лет назад белгородцы строили новую жизнь

Вообще, масштабы пьянства в молодой советской стране впечатляли.

Судя по публикациям в белгородской газете «Трудовой день», пили в городах и сёлах без оглядки на чины и возраст. Комсомольцы села Ивановская Лисица (сегодня Грайворонский округ) подсчитали, что за две недели январских праздников их земляки выпили 350 вёдер самогона на общую сумму 3,5 тыс. рублей. Заканчивались такие попойки, как правило, разряжающим мордобоем, когда стенка на стенку сходились по 700 и более мужчин из окрестных сёл (как было в 1924 году у села Яковлево).

Власти и войну самогоноварению объявляли, и танцы по домам запрещали, грозя большими штрафами, а что толку? Народ, по сути, был дезориентирован: старые ценности уничтожены или запрещены, а куда двигаться дальше, мало кто понимал.

Что собственно и констатировал XIII съезд партии (1924 год), указав, что «культурный уровень деревни очень низок», она «стоит на распутье, переживает переломный момент, и сейчас складывается её новое лицо».

Конечно, оно должно было складываться согласно проводимой политической линии, но прежде нужно было ликвидировать безграмотность и элементарно просветить людей в глубинке.

Воплощать это в жизнь было трудно из‑за нехватки средств и кадров. Финансы были лишь у профсоюзов сильных предприятий (в результате они на долгие годы стали главными спонсорами культпросветработы в стране). Таких, например, как Новотаволжанский сахарный комбинат, где в 1928 году действовало три красных уголка и летняя сцена в селе Напрасное.

В культпросвете под эгидой партии и комсомола всё держалось на энтузиазме активистов и их личных талантах. 

«Наконец‑то и наши культурно-просветительные силы заработали. Работа кипит, пенится. В ячейках РКП (б) есть политзанятия, учительский кружок по самообразованию, лекторское бюро читает лекции, ставят концерты, политсуды. Часто не знаешь, как разорваться, чтобы повсюду поспеть», – писали комсомольцы из Томаровки.

Фото: dlib.eastview.com

Крыло партии

В 1930 году на очередном съезде партия объявила о начале культурной революции, в результате которой должна была появиться рабочая интеллигенция и «смычка города с деревней по линии искусства». Поскольку сверху приказали действовать энергично, дело на местах пошло быстро.

В сёлах в общественных домах (как правило, бывших поповских или помещичьих) открывались клубы и избы-читальни. Была разработана система управления культурно-самодеятельным искусством – из центра в область, оттуда в районы и так далее. Появился методический журнал «Колхозный театр». Для подготовки руководителей кружков (в основном из числа учителей) открылись заочные курсы обучения основам театрального, художественного и музыкального искусства.

В 1931 году утвердили специфические термины: Дом самодеятельного искусства, художественная самодеятельность, районный Дом культуры. Результаты этой деятельности в 1934 году озвучил товарищ Сталин: число учреждений клубного типа увеличилось с 32 тыс. (1929) до 54 тыс. (1933), отмечался «большой рост культурности в деревне и, в частности, среди женщин». Во время Всесоюзной переписи 1935 года было зарегистрировано 51,6 тыс. кружков, в том числе около 29 тыс. театральных, 804 танцевальных, более 9 тыс. хоровых, 9,6 тыс. оркестров и музыкальных ансамблей.

Фото: pixabay.com

Широкий смотр

Чтобы у коллективов была мотивация к росту, а их деятельность можно было оценить, с 1930 года в стране стали проводить смотры самодеятельного искусства. Их по косточкам разбирала главная большевистская газета «Правда», благодаря которой мы сегодня представляем, чем именно занимались участники художественной самодеятельности.

Так, в 1932 году главенствовали агитбригадные спектакли на производственные темы (как, например, о внедрении новых арифмометров или о «беспризорных вагонах»). Выглядело это всё, по мнению критиков, бледно и уныло, но изредка в череде серых постановок вспыхивали яркие и самобытные таланты артистов, «которых не встретишь и на профессиональной сцене», которые «побеждали свежестью и непринуждённостью». Многие после смотров пошли дальше: определились с артистической профессией, получили путёвку на большую сцену, как, например, артисты Николай Крючков, Петр Вельяминов, Эдита Пьеха, Майя Кристалинская и другие.

Машинисты-гармонисты

Первая белгородская олимпиада не была уже такой бледной, политизированной и производственной, как её столичные предшественники: к 1936 году критики определили‑таки, что актуальность актуальностью, но и художественный уровень должен быть соответствующий. Проходила она на сцене городского театра два дня под лозунгом, провозглашённым Иосифом Сталиным: «Жить стало лучше, жить стало веселей».

Участвовали в ней простые рабочие и колхозники, которые, отмечала «Белгородская правда», не получили никакого художественного образования, но мечтали освоить творческие профессии. Как, например, машинист тяжеловесных поездов Виктор Брагин, собравшийся поступать в театральный техникум. 10 лет молодой человек занимался в кружках и студиях, уже стал победителем олимпиады Южной дороги, даже получил премию 200 рублей, что «не привело его к самодовольству, он стал ещё усерднее работать над художественным словом». На районной олимпиаде машинист читал стихи Маяковского и Безыменского, а также рассказы Чехова и стал одним из её победителей.

Фото: pixabay.com

Высокое мастерство показал струнный оркестр разуменского колхоза им. М. Горького и его руководитель – скрипач товарищ Жейко.

В восторг привели зрителей исполнители «Украинского гопака» и «Сербиянки» – рабочие убойного цеха белгородского мясокомбината Николай Ковальков и Клавдия Лысенко. Оба одарённые самоучки, они заразили участием в самодеятельности своих коллег.

Учитель супруновской школы Иван Сошенко подготовил к олимпиаде учеников, которые представили танцы и пьесы.

Возможно, сейчас всё это покажется несколько наивным. Но именно с этих шагов начиналась художественная самодеятельность нашей области, которая впоследствии десятилетиями давала возможность простым труженикам творить и развиваться, гастролировать, жить интересно и разнообразно.