Цирк, который творят куклы
Театру марионеток имени Е. С. Деммени исполнилось 95 лет. Ровно столько же минуло и с тех пор, как оригинальный спектакль «Куклы и клоуны» впервые обрёл зрителя. А после покорил публику, нашу и зарубежную. И вот теперь – белгородскую. Постановка, вполне традиционная для питерского коллектива, совсем не обычна для нас (в последний раз белгородцы видели марионеточный спектакль минувшей осенью – «Медведь»).
Марионетка – сложнейшая из систем кукол. Очень непослушная кукла – говорят о ней профессионалы. Между артистом и ею нет непосредственного контакта – в этом огромная сложность. Видимо, поэтому маленький гордый народец оживает редко и только в руках настоящих мастеров кукловождения.
На сцене раскинули красочный лоскутный шатёр, увенчанный разноцветными флажками. Перед зрителями – Circus. И под звуки знаменитого Циркового марша Исаака Дунаевского в этом круге забурлило веселье. Куклы исключительного обаяния творили цирк. Грациозные лошадки с лиловым плюмажем по щелчку хлыста наездника образовывали причудливые фигуры. До хохота своими курьёзами доводили клоун и забавный ослик Иа. Изящный канатоходец с жезлом покорил качающуюся трапецию. Свою ловкость демонстрировали матросы-акробаты и смешные русские мишки-акробаты. «Тха», – вопил от напряжения слон. Цирковой силач жонглировал гирями, хоботом поднимал штангу. Эквилибрист на серебряных качелях взмывал к самому куполу цирка. А арабский заклинатель змей с дудочкой, пожалуй, первый, кто смог запрячь в повозку кобру. И совсем неглупая болонка Жучка, способная не только показывать трюки, но и подшутить над своим дрессировщиком. Наконец, громкий рык – на арену вальяжно вышли львы. Алле гоп! – их укротитель поражал публику смертельными номерами.
Каждая из сценок целостна, самодостаточна. Между ними – репризы двух клоунов-мимов Тутти и Фрутти (живой план – Мария Мирохина и Ольга Фёдорова). Невероятно комичные персонажи, они добродушны, наивны, рассеянны и не ведают, что такое уныние. Тонкая обволакивающая ирония их клоунады органично объединила все эпизоды в спектакль.
Чувство юмора, приятие жизни без её сумрачной стороны, способность обратить в шутку даже самое сложное, что встречается на пути, – цирк дарит утопию. Даже утопию в квадрате, если речь о цирке фантошей – марионеток. Конечно, про кукол не говорят, что они талантливые. Но, глядя на великолепные образцы марионеток Деммени, на их до мелочей продуманные, отточенные движения, непременно хочется использовать именно этот эпитет. И адресовать его создателям этого чуда – художнику Владимиру Чаку, кукловодам Ларисе Жориной, Вячеславу Попову, Аркадию Мирохину, Фаине Костиной, Геннадию Елагину, Юрию Дормидонтову, Мите Тарасевичу. Благодаря им уходящие высоко вверх нити не заметны – марионетка перестаёт быть куклой и становится образом. И вместе они безраздельно властвуют над вниманием маленьких зрителей.
Без пяти лет вековой спектакль
Об одной из самых старейших постановок первого в России профессионального театра кукол обозревателю «Белгородских известий» Екатерине Шароновой рассказали его главный режиссёр Эдуард Гайдай и кукловод – заслуженная артистка России Лариса Жорина.
– Тот спектакль, который создал сам Евгений Деммени, вы называете прообразом современного. Позже над ним работали режиссёры Никита Охочинский и Вы, Эдуард Петрович. С 1-й по 11-ю редакцию – весьма длинный путь развития он преодолел.
Эдуард Гайдай: Трансформации спектакля естественны – они происходили под влиянием требований времени. Кое-что мы оставили – сцены с конями, львами, канатоходцем. Эти номера вообще вне поколения – их смотрели ещё наши бабушки и дедушки. И до сих пор они вызывают детский интерес. Главное отличие сегодняшнего спектакля – клоунские репризы, живой план, который я привнёс. На мой взгляд, благодаря клоунам спектакль удалось разнообразить: марионеточные номера воспринимаются с большим интересом, и мы не теряем детского интереса.
Фото Вадима Заблоцкого
– Некоторые театроведы отмечают близость спектаклей «Куклы и клоуны» и «Необыкновенный концерт» Сергея Образцова. Вам они кажутся в чём-то похожими?
Э. Г.: Определённые переклички, безусловно, есть. Говорят, что Образцов наш спектакль неоднократно видел. Его «Необыкновенный концерт» возник уже в 1946-м. Некая структурная общность существует. Но есть и принципиальные различия. Мы, с одной стороны, стремились сделать так, чтобы поколения молодых актёров органично входили в спектакль, в профессию, с другой – мыслили о нём как о мозаике, за счёт чего его можно постоянно обновлять. Образцовский же в большей степени решили законсервировать и сохранить как классический образец.
– Если сама постановка претерпела изменения, то и куклы, которые в ней играют, модифицировались?
Лариса Жорина: Безусловно. Кукла постоянно должна совершенствоваться. Но всё-таки эти куклы принадлежат ушедшей эпохе. Современные художники обладают уже другим взглядом и делают по-другому.
Фото Вадима Заблоцкого
Э. Г.: Старые, подробные, вырезанные из дерева, они плоды кропотливой ручной работы. И, согласитесь, не могут не вызывать определённых ощущений. Они не пахнут нафталином – нет. А наделены какой-то необычной энергетикой того времени. Живут в нашем музее. Каждая из них в разное время приходила в спектакль, но все они существуют в единой стилистике. Кстати, у нашей марионетки есть особенность. Как-то мы общались с итальянскими коллегами в Милане, и я заметил, что конструкцию ваг (крестовина для управления марионеткой – прим. авт.) они разработали для кукольных рук – им важно, чтобы кукла активно жестикулировала, в то время как мы уделяем внимание ногам – для нас важно, чтобы кукла ходила. Вот так менталитет влияет на кукольную систему.
– На сцене сокрытый от зрительских глаз кулисами и падугами помост – удивительная конструкция для «Кукол и клоунов»…
Э. Г.: Её называют тропой. Художник разработал её специально для этого спектакля. Но мы её использовали и в некоторых других. Она разбирается на детали, соответственно, отлично подходит для гастрольных туров. В наших стационарных спектаклях конструкции более крупные и устойчивые.
– Обратила внимание на то, что нити очень длинные. Должно быть, это усложняет задачу кукловода?
Л. Ж.: Вы говорите о высокой подвязке – к слову, ещё одна театральная редкость. Действительно, чем длиннее нити, тем труднее приходится нам, но тем совершеннее работает кукла. Любопытно, что общая длина ниток на одной кукле может достигать 36 метров.
– А от чего зависит количество нитей?
Э. Г.: От функций куклы. Каждый эффект, скажем, открывающийся рот у заклинателя змей, требует своей нити. Здесь главное – не переборщить, а то так и робота можно сделать. Парадокс – чем меньше рычагов управления, тем теснее связь между актёром и куклой. Согласитесь, собачка на двух нитях невероятно живая – так точно, подробно она работает.
Фонд содействия театральному искусству и развитию детского театрального творчества подарил белгородским зрителям замечательные спектакли «Дорога в Вифлеем», «По щучьему веленью» и «Куклы и клоуны». Теперь он поддержит наш театр кукол в гастролях по Белгородской области. Кроме того, его представители ведут переговоры с легендарным «снежным» клоуном Вячеславом Полуниным. И возможно, уже в следующем сезоне мы оценим его невероятно эффектное шоу.